– Вот она свобода!

Полет орла завораживал. Прошло около часа, прежде чем созерцания Даги были прерваны приказом Дракона сниматься с якоря. Услышав, как завращался шпиль, Дага вскочил. Подбежав к товарищам, навалился грудью на вымбовки. Когда якорь был поднят, его закрепили на носу. После минутной передышки Дракон встал за штурвал, а Дага, Атилл и Торгашом поставили паруса. Мытарь тем временем забрался в «воронье гнездо». Зашумела вода за бортом, и берег постепенно стал удаляться. «Королева Анна» начала плавание к Тортуге. Прошло пять дней. Жизнь на люггере текла своим чередом: вахта, отдых, вахта. На грот-мачте развивался французский флаг. Дул ровный ветер. «Королева Анна» спокойно резала волны, иногда ныряя в них, как бы умываясь и прихорашиваясь перед отдыхом в порту. К вечеру шестого дня показались верхушки скалистых гор. Все кинулись на бак, пытаясь их разглядеть.

– Слава Богу! Дошли, – прошептал Дракон и, обращаясь к Даге, который в этот момент стоял за штурвалом, добавил, – Вот, она легендарная Тортуга59! В Кайоне наберемся сил. Ты здесь впервые. Мой совет – не шастай один. Разбойничье гнездо, где неприятности липнут на каждом шагу. Учти это.

– Угу, куда же я без вас, – отозвался Дага.

В полночь «Королева Анна» бросила якорь на рейде Кайона60. В темноте виднелись на берегу редкие огоньки, да луч маяка, скользящий по воде.

– Атилл, давай на вахту, остальным отдыхать, – приказал Дракон, – Завтра много работы.

Вскоре палуба опустела, и ночь бережно укрыла Тортугу, корабли и море. Ветерок тихонько посвистывал в снастях, как бы напевая колыбельную песню, а волны, с осторожностью старой няни, покачивали уставшую от длительного плавания «Королеву Анну».

Утром, едва солнечные лучи коснулись палубы, заскрипела дверь кубрика, и показалась взлохмаченная голова Даги. Он вышел на палубу и, остановившись у борта, принялся рассматривать просторную гавань, корабли и мачты.

– Смотри, порт забит ворами и разбойниками. Вокруг Кайона плантации табака, маниока, земляного ореха, картофеля, подсолнуха, ананаса. Здесь, дружище, торгуют с любым продавцом и покупателем, – сказал подошедший Атилл, – Вон там, сразу за причалами, найдешь кабачки, постоялые дворы, таверны, дома менял, рыбный и мясной рынки. Запомни, наша таверна – «Зуб акулы». Вверх по террасе куча борделей, гостиниц, лавок. Там же ростовщики, дворец губернатора, дома богатых горожан. Ну, а на окраинах, как всегда, лачуги охотников и ремесленников. На высокой скале, что рядом с гаванью есть бастион. Правда, пробраться к нему можно только по веревочной лестнице. Я люблю и ненавижу Кайон. Здесь почему-то быстро тают деньги. В предыдущий раз спустил золото за два дня на девок, ром и карты.

– Я не азартный человек, думаю, меня минует сия чаша, – отозвался чуть слышно Дага, погруженный в свои мысли. Его сердце приятно заныло. Перед глазами мелькнул безлюдный островок, куда много дней тому выбросила его судьба. Еще недавно он даже не мечтал увидеть поселение, по улицам которого можно спокойно прогуляться. С интересом, всматриваясь в городские строения, Дага пытался отыскать знакомые очертания, втайне надеясь найти что-нибудь из своего прошлого. Он чувствовал абсурдность своих желаний, подсознательно понимая, что его прошлая жизнь находится где-то далеко-далеко.

Целый день «Королева Анна» проболталась на рейде. Лишь к вечеру получили разрешение встать к причалу. Дракон позвал в каюту Атилла, Каракатицу и Дагу. Когда они зашли, доверительно сказал:

– Мы с вами прошли огонь, воду и медные трубы. Мытарь, Торгаш и Тихоня примкнули к нам. Что у них на сердце – один Бог знает. Есть задумка поохотиться. Не хотелось бы нарваться на предательство. Завтра с утра я отправлюсь по делам в город. Ты, Атилл, пройдись по тавернам, поспрошай новых матросов, может, что узнаешь и о наших новобранцах. Каракатица пробежится по лавкам и базарам, приценится по провианту. Дага с Торгашом, Тихоней и Мытарем останется на борту.

На следующий день после полудня, когда Дракон вернулся из города, Дага отпросился у него прогуляться с Каракатицей по Кайону. Спустившись по трапу на причал, он осмотрелся, раздумывая, куда бы пойти.

– Этот город кишит людьми двадцать четыре часа в сутки. По субботам здесь проходит шумная ярмарка вдоль берега. Видишь, за молом продают груды рыбы, черепах, ламантинов, лангустов. Можно купить вяленое мясо, бычьи шкуры, овощи и птицу. Чуть подальше торгуют серебряной и золотой посудой, инкрустированной мебелью, не говоря уже про парчу, церковную утварь и рабов, – пояснил Каракатица Даге, – Предлагаю начать с рынка. Получишь массу впечатлений, обещаю.

Смешавшись с толпившимися колонистами в шляпах с широкими полями, полуголыми рабами и индейцами, оборванными пиратами и богатыми горожанами, одетыми по последней парижской моде, они оказались у невольничьего рынка. Все вокруг поражало воображение. Продавцы рабов на разные голоса хвалили товар. Покупатели ощупывали мышцы несчастных, рассматривали зубы, торговались за каждый пиастр. Дага потерянно озирался по сторонам. Внезапно его внимание привлек умоляющий взгляд молоденькой рабыни.

– Боже, какая несправедливость! Люди продаются наравне с попугаями, – удрученно прошептал он, – Какой жестокий век!

– Хватит слюни пускать, – буркнул внутренний голос, – У нас думаешь по-другому? Также, только завернуто в красивую бумажку.

– У кого, у нас?

– В твоей прошлой жизни.

Встряхнув головой, Дага в сердцах зашагал прочь. Каракатица затерялся в толпе. На шумной улочке, где раздавались крики торговцев и ругань подвыпивших матросов, он увидел низкорослого толстяка с анкерком под мышкой. Его засаленный зеленый камзол, два пистолета и длинная кривая сабля за широким кожаным поясом, сбитая набок синяя треуголка, выдавали в нем пирата. Пошатываясь, толстяк семенил навстречу.

– Стой, собака! Выпей со мной. Не выпьешь, изрублю на куски, – пьяно икая, произнес незнакомец, обращаясь к Даге.

– Ступай с Богом. Мне не хочется пить, – ответил Дага, пытаясь обойти корсара.

– Брезгуешь, скотина? – заорал пират, выхватывая саблю.

Не дожидаясь, пока его изрубят на куски, Дага ловко увернулся и сильным ударом в челюсть отправил толстяка в глубокий нокаут. Бочонок и сабля отлетели в сторону.

– Наглец, – проворчал он, забирая оружие пирата, – К черту городишко, возвращаюсь домой. Сыт по горло впечатлениями.

Когда Дага поднялся на борт «Королевы Анны», на палубе увидел Дракона, обсуждавшего что-то с Атиллом.

– Как прогулка? Присмотрел красавицу? – весело спросил боцман, хлопая Дагу по плечу.

– Красавиц не встретил, но один придурок испортил всю обедню. Грозился изрубить в куски, если не выпью с ним. Пришлось дать в нюх, – угрюмо ответил Дага.

– Постой, постой, он такой маленький и толстый, в зеленом камзоле? – поинтересовался Дракон.

– Ну, да.

– Дьявол! Первый раз на Тортуге, а уже избил капитана бригантины61 «Морская звезда» Билли Бонса, да еще забрал его оружие. Ты хоть представляешь, что ты натворил? – расхохотался Атилл, – Будь я проклят, если сегодня в таверне «Зуб акулы» не будет весело. Головорезы Бонса любят эту забегаловку.

– Да, ладно вам. Так получилось. Что с оружием-то делать? – удрученно спросил Дага.

– Оно твое, добыто в бою. Сабля и пистолеты Билли отменные. Не раз слышал, как он хвалился ими, – засмеялся Дракон, – Основные дела сделали? Сделали. Можем свалить в таверну, а французы с Мытарем побудут на борту.

– Почему стоим?– воскликнул Атилл, – Чем раньше нальют, тем больше выпьем. Кто как хочет, а я уже побежал за своей кружкой рома.

– Угомонись, сойдем на берег, и все кружки будут твои, – буркнул Каракатица, и веселая компания во главе с Драконом шагала к таверне «Зуб акулы», находившейся в трехстах метрах от портовых ворот за молом.