И вот теперь никаких вопросов не осталось. Как был бы счастлив Наруто узнать все это хотя бы месяц назад, узнать, что Итачи, альфа, так основательно и безнадежно лишивший его душевного покоя, был его Истинным. Да он бы, наверно, сошел с ума от радости (если бы вампиры могли сходить с ума, конечно).
Но сейчас в душе у него было пусто, как в чане с давным-давно выкипевшей водой.
Постигшая его утрата была слишком велика, чтобы он мог радоваться даже такому исключительному счастью, как обретение Истинного. Он не мог радоваться, хоть и, несомненно, любил Итачи не меньше, чем отца. Однако эти чувства нельзя было сравнивать. И они оба это прекрасно понимали.
Вскоре настал день прощания.
В Черной Империи не существовало такого понятия, как похороны. Тело умершего вампира растворяется через пять-семь секунд после смерти, не оставляя после себя даже праха, так что, хоронить, собственно говоря, было нечего. Однако существовали так называемые Вечные Музеи – города памятных статуй, заменявшие вампирам кладбища – и в самом известном из них, расположенном в нескольких километрах от Алой Резиденции, и состоялось прощание с Минато.
Его изваяние установили рядом с благолепной статуей Кушины, и они оба казались такими спокойными и безмятежными, что Наруто не смог совладать с собой. Слезы горячими ручьями покатились по его неподвижному лицу, и он не стал вытирать их.
Раньше они часто приходили сюда с отцом, вспоминали времена, когда мама еще была с ними, как им было хорошо втроем, и какой веселой и жизнерадостной была Кушина. Минато не переставал любить ее и после того, как потерял навсегда. А теперь, наконец, стоял рядом, оставив Наруто страдать в одиночестве по ним обоим…
Впрочем, нет, одиноким он не был. Осторожно и незаметно, чтобы не привлечь к нему лишнего внимания (вокруг толпилась чуть ли не вся элита темного мира), Итачи взял его за руку и нежно сжал пальцы. И, к удивлению Наруто, ему тут же стало немного легче. По крайней мере, желание кричать ослабло, и он уже не чувствовал себя таким потерянным и беззащитным. Спустя какое-то время Итачи еле слышно шепнул ему на ухо:
- Ты простишь меня, если я отойду ненадолго?
Меньше всего Наруто сейчас хотелось отпускать его, но он заставил себя это сделать, уверенный в том, что Итачи не просто так просил об этом.
Так и было. Статуя Мадары была воздвигнута неподалеку от рода Намикадзе, в павильоне, где были увековечены все представители клана Учиха. Саске и все их родные тоже были там.
Наруто заметил боль в глазах Итачи, когда тот смотрел на своего дядю. И ему стало ясно, что даже в этом они были похожи. Они оба сейчас переживали страшную трагедию и оба должны были поддерживать друг друга, как бы больно им ни было.
Рядом оказался Гаара, с мукой посмотрел ему в глаза. Наруто ободряюще хлопнул его по плечу.
Вчера ему пришлось выслушать массу разнообразно исполненных соболезнований, ни одно из которых не затронуло в его душе ни единой струны, но когда он увидел Гаару – с замученным лицом, убитым взглядом и слезами на щеках – он сам чуть не разрыдался, хотя дал себе слово не показывать своей слабости перед другими. И в этом не было ничего удивительного. Они долгое время жили бок о бок и оба считали существо, ставшее причиной этой ужасной трагедии, своим близким другом. И потому когда Гаара, бросившись ему на шею, с болью в голосе прошептал: «Прости меня, это моя вина», Наруто дал волю своим эмоциям.
- Что за бред ты несешь?! – прокричал он, рыдая. – Ты тут вообще не причем!
- Я должен был догадаться. Я ведь всегда так кичился своей проницательностью, а подозревал Иту-сана, который защищал тебя. А враг был гораздо ближе. Враг был под самым моим носом.
- Прекрати это! – Наруто даже толкнул его – и довольно грубо. – Никто не мог этого предвидеть! Ни я, ни Итачи, ни тем более ты! Ты ни в чем не виноват, дурак! Слышишь меня???
- Но если бы я догадался, - слезы на лице вечно невозмутимого и хладнокровного Гаары были просто ужасны, - это бы, возможно, удалось предотвратить…
- Хватит! – Наруто стиснул его в объятиях, не обращая внимания на то, что сам еле мог видеть из-за слез. – Хватит…
Они долго стояли так, словно два маленьких волчонка, мать которых убила в жестоком бою свирепая рысь, и, как ни странно, поддерживая Гаару, Наруто вместо опустошенности чувствовал облегчение, словно тепло, что он отдавал другу, наполняло его самого энергией, необходимой ему для дальнейшей борьбы…
Прощание продлилось до глубокой ночи, Наруто и Итачи покинули его последними. Всю ночь они провели вместе, в комнате Наруто, сидя, обнявшись, в углу огромной кровати и слушая, как гулко и мрачно ухает за окнами филин. О чем-то большем в эту ночь они даже не думали, хотя никаких стен между ними больше не было. Но, как известно, всему свое время, и то была ночь горя, а не блаженства.
Утром собравшиеся во дворце вампиры (почти все из Высоких семей) подняли вопрос, к которому Наруто морально был уже готов. Вопрос о коронации. Все требовали, чтобы дата была назначена немедленно, и чтобы Наруто взял на себя обязанности владыки как можно скорее, дабы устранить всеобщую смуту, вызванную столь шокирующей смертью Минато.
На все это Наруто ответил коротко и беспощадно. Никакой коронации не будет, пока Коши Тирео и Орочимару не будут убиты. Или же… пока не будет убит он.
Это повергло всех в негодование и ужас. Посыпались уверения в том, что ему будет обеспечена надежная защита, что никто не сможет к нему так легко подобраться… что вызвало на губах Наруто лишь кривую усмешку.
- Господа, - сказал он сухо, сидя во главе длинного, черного стола, расположенного в огромном тронном зале, нисколько не тушуясь под мрачными взглядами древних властителей Черной Империи. Итачи стоял чуть позади него, готовый в случае необходимости поддержать любым требуемым способом, - я прошу вас не оскорблять имя моего отца подобными высказываниями.
Раздались недоуменные реплики: мол, каким образом мы его оскорбили? Наруто спокойно сказал:
- Неужели вы полагаете, что мой отец был брошен на произвол судьбы? Что он был оставлен без защиты, и что он сам не мог защитить себя? Не смешите меня! Вы все отлично знаете, что Минато Намикадзе был одним из сильнейших владык за всю историю темного мира, а его телохранителем был второй по силе демон Империи – Мадара Учиха, в способностях которого никто из вас не может усомниться. Всё, что вы сейчас говорите, не более чем попытки уйти от печальной действительности. А действительность заключается в том, что наш враг в сотни раз превосходит возможности не только любого вампира из Высокой семьи, но и возможности рода Намикадзе, считавшегося до сих пор абсолютно неуязвимым. Если мой отец не смог ничего сделать, то на что же рассчитываете вы, хотел бы я знать? У вас нет ни шанса против Орочимару и его мутанта. Я отказываюсь от какой-либо защиты. Мне не нужны лишние смерти. Лучше уж я умру один, чем в окружении сотен беспомощных вампиров. Я больше не собираюсь даже обсуждать это. Я не владыка и, возможно, никогда им не стану, но я прошу вас в память о моем отце покинуть Алую Резиденцию как можно скорее и не появляться здесь до тех пор, пока Коши не придет за мной. Он обещал сделать это в самое ближайшее время. Я сражусь с ним, и это определит будущее Империи. Либо я убью его, и вы коронуете меня в любое угодное вам время, либо он убьет меня, но, по крайней мере, у вас будет хоть какой-то шанс выжить. Возможно, со временем вы даже найдете способ покончить с ним. Но защищать себя я не позволю. Это все равно что пытаться закрыть солнце покрывалом. И губительно, и бесполезно. Я все сказал.
Долгое время в зале стояла мертвая тишина, затем барон Утаката, один из самых влиятельных вампиров в Империи, нерешительно промолвил:
- Но, ваше высочество, как мы можем вас бросить…
- Можете, если хоть немного уважаете мою волю, - твердо сказал Наруто. – Я понимаю, что для вас я не более чем беззащитный птенец, но я знаю, о чем говорю. Вся сила Намикадзе уже возродилась во мне, я далеко не так беспомощен, как вы думаете. Я либо сделаю это, либо нет. Но умереть кому-либо еще я не позволю.
