Паша, кстати, был в полном восторге от Аксенова. В понедельник утром, как только они закончили обсуждать все деловые вопросы, он не без восхищения сказал:

- Мне нравится этот парень. Он не похож на этих богатых сосунков, которые мастера только пыль в глаза пускать, а на деле – полные бездари. У него все под контролем. Держится он, правда, немного высокомерно, но это не бесит. В конце концов, ему можно. Создатель Zignala, как-никак.

- Создатель чего? – изумленно переспросил Мирослав.

- А ты что, не в курсе? – Паша изумился еще больше. – Ну ты потеря, блин. Хоть изредка надо новости смотреть. Да, он создатель Zignala. Причем создал он его сам, без чьей-либо помощи, и сейчас почти все деньги с него идут к нему в карман.

- Откуда ты все это знаешь?

- Да все об этом знают. Пару лет назад даже в главных новостях эта тема освещалась. Мол, новый гений интернет-проектов и самый молодой миллиардер в мире. Я тогда еще подумал, наверно, та еще рожа, а он нет – нормальный, и дела с ним можно вести вполне спокойно. Единственное, чего я не могу понять – на кой ему вообще этот «Аист»? Зарплата, которую он там получает, ерунда по сравнению с его основными доходами.

- Он сказал, что делает это ради отца, - сказал Мирослав, доставая телефон и вбивая в поисковике два слова «Аксенов Илья». – Тот попросил его помочь.

- Ну, видимо, да. Потому что ради денег он бы точно в это ввязываться не стал. Слишком огромная разница.

А вот и он. Мирослав сосредоточенно пробегал глазами краткую биографию Аксенова, который, оказывается, был личностью до того знаменитой, что о нем повествовала сама Википедия! Информации, правда, было не очень много, но зато какой она была емкой!

Блестящий выпускник Оксфорда, один из лучших программистов двадцать первого века, создатель всемирно известного мессенджера, долларовый миллиардер. О личной жизни ни слова, из интересных фактов – неявка на получение диплома в Оксфорде. По слухам, он его так там и оставил… Ведь зачем ему, влиятельному и богатому парню, какой-то жалкий диплом о высшем образовании?

Почему-то, читая все это, Мирослав улыбался во весь рот. Вот тебе и Аксенов. А ведь когда-то все думали, что он пустит свои мозги по ветру… Пустил, блин. Да не по тому ветру, а по долларовому. Сам «Telegram» Павла Дурова сумел потеснить. А в пятницу, засранец, ни слова не сказал ни о Zignalе, ни об истинном масштабе своего успеха. Спросил так хитренько, как тебе мессенджер, и тут же переключился на другую тему. Хотя мог бы и поделиться.

Впрочем, Мирослав не стал врать самому себе. То, что Аксенов ничего не сказал ему, было с его стороны немалым жестом скромности, который заставлял смотреть на него лишь с еще большим уважением.

На вопрос Пашки, кто позвонит Аксенову, Мирослав небрежно сказал «Звони ты», после чего встал и отправился в «Plus-Minus» на Ленина – их второй ресторан, где ему нужно было забрать производственную смету за последний месяц и в целом проверить обстановку. Это не заняло много времени. Управляющий, которого он в свое время выбирал лично, прекрасно справлялся со своими обязанностями, никаких нареканий к нему не было.

Уже при выходе из ресторана Мирослав столкнулся с Викой – главным менеджером, яркой, веселой блондинкой, которая работала с ними чуть ли не с самого основания сети и, надо отдать ей должное, была верна им даже в самые худшие времена. Четыре года назад ей даже пришлось проработать несколько месяцев без зарплаты, но она верила в успех до конца и в итоге была щедро вознаграждена за свое упорство.

У Мирослава были с ней прекрасные отношения. Вопреки пресловутому мнению о блондинках, Вика отличалась острым умом и редкой проницательностью. Вероятно, именно поэтому она не позволила себе влюбиться в Мира (как делали многие другие) и тем самым не дала возникнуть между ними непробиваемой стене холодной учтивости, которую Мирослав воздвигал всякий раз в подобных случаях. Они общались запросто, весело и не глубоко, что вполне устраивало обоих. Вот и теперь Вика с притворным возмущением воскликнула:

- Какие люди! Что так редко появляешься, Александрович? Крутой босс теперь, да? Старые друзья уже не нужны?

Мирослав дружески улыбнулся:

- Какая ты догадливая.

- Вот наглец! – Вика рассмеялась и уже серьезней спросила. – Ты сейчас через Кольцо поедешь?

- Да.

- Не подбросишь меня до Центральной? Раз уж по пути. Так-то я и такси могу вызвать…

- Успокойся. Конечно, подброшу. Давай, выходи.

Через пять минут они уже ехали в сторону Центральной улицы по одной из самых оживленных трасс Петербурга. Вика с воодушевлением рассказывала о своей трехлетней дочке Маше, такой же озорной блондинке, как и она сама (мужа у Вики не было), и Мирослав с улыбкой внимал ей, глядя на дорогу. Вообще-то болтливые люди ему не очень нравились, от них у него быстро начинала болеть голова, но иногда они здорово его спасали, особенно в тех случаях, когда он не хотел общаться, а общаться было нужно. Вопрос «что говорить» они всецело брали на себя (причем без всяких усилий), а для Мирослава, редко встречавшего интересных собеседников, это было идеальным вариантом.

Впрочем, Вику ему нравилось слушать. Она рассказывала о своей дочке так, что не смеяться было просто невозможно, так что жаловаться на нее у него не было никаких причин.

До конца пути бензина не хватило, пришлось заехать на заправку. Остановившись у единственного свободного автомата, Мирослав вышел, подошел к кассе, дал все необходимые указания и вдруг услышал сбоку невозмутимое:

- Привет.

Резко обернувшись, он чуть не подпрыгнул.

Аксенов. В дорогущем, темно-сером костюме, еще более темной рубашке и фиолетовом галстуке. Боже, этот стиль делал его просто неотразимым! Он в любой одежде выглядел потрясающе, но этот костюм придавал всей его внешности чуть ли не жестокое совершенство. А его взгляд – пристальный, спокойный, уверенный – казался самым крутым и беспощадным из всего, что только могло было быть в этом мире.

У Мирослава сперло дыхание, сердце, как всегда, сбилось с естественного ритма, но каким-то чудом он сумел спокойно и вовремя ответить:

- Привет. Тоже заправляешься?

- Ага, - Аксенов кивнул в сторону роскошной, перламутровой «Хонды», стоявшей у соседнего автомата; Мирослав невольно отметил, что внутри никого не было – почему-то это вызвало в нем острое облегчение. – А ты что, на «Приоре»? – Илья бросил взгляд на пустую машину у левого автомата.

- Нет, - Мирослав даже слегка нахмурился. – Вон «Вольво» стоит.

Он не мог заставить себя оторвать взгляд от Аксенова. Да, он повзрослел за прошедшие годы и в то же время остался прежним. Его черты, правда, стали более резкими, где-то даже грубыми, юношеская мягкость полностью их покинула, но это делало его лишь еще привлекательнее. Главное, что его глаза ничуть не изменились: глаза, в которых Мирослав уже не мог читать так легко и свободно, как раньше. Впрочем, сейчас его это не особо волновало. Сейчас ему в первую очередь следовало контролировать свою собственную мимику, которая ни в коем случае не должна была выдать того, что происходило у него внутри.

Вдруг он осознал, что Аксенов вот уже добрых полминуты неотрывно смотрит на его машину.

- Кто это? – странно бесчувственный, мертвый голос.

Мирослав недоуменно проследил за его взглядом и только сейчас вспомнил о Вике.

- А, это знакомая, попросила подвезти.

Аксенов медленно – даже неестественно медленно – повернулся к нему всем корпусом. И почему-то у Мирослава все похолодело внутри. Он будто снова вернулся в прошлое. В тот самый памятный день, когда Аксенов впервые ступил на порог его класса и одарил тем незабываемым, устрашающе голодным взглядом, от которого ему стало так не по себе.

Сейчас его взгляд был таким же, если не еще страшнее. Он смотрел так, будто видел перед собой не человека, а некое механическое устройство, которое упорно отказывалось подчиняться его командам. У Мирослава возникло стойкое убеждение, что Аксенов еле сдерживается, чтобы не размазать его по стене. Он даже невольно сделал небольшой шаг назад. И тут Илья заговорил – и, боже мой, его голос звучал так ровно, скучно и пресно, что глаза казались чем-то совершенно автономным от него, не имеющим к нему никакого отношения.