— Милые, вы в порядке?! — воскликнула тётя, не отпуская от себя Джима и пытаясь заодно ухватить за рукав Дэвида. Он сам поймал её руку и легко сжал пальцы. — Лолли нас напугала… Что стряслось?

И Дэвид, удостоверившись, что всё семейство готово внимать, подробно рассказал о случившемся в доме их с Джимом маглов-друзей.

С каждым его словом Брайан всё отчётливее ощущал поднимающуюся в груди жгучую волну возмущения.

— …Я решил, что мы не должны приносить никакие клятвы непонятно кому, пока не поговорим с вами, и приказал Лолли перенести нас сюда. Не домой, потому что, когда не обнаружат нас, где оставили, невыразимцы в первую очередь пойдут нас искать именно домой.

— Умно, — коротко похвалил отец.

— Ты всё сделал правильно, Дэвид, — добавил дядя Флимонт и поверх его головы сказал: — Юфимия, Дорея, пожалуйста, дайте детям успокаивающее…

— Я спокоен, как утопленник, — встал в позу Дэвид, сложив руки на груди. — Мне больше, чем зелья всякие, нужен план дальнейших действий, мм.

— Мы позаботимся обо всём, — сказал отец и выразительно посмотрел на матушку. Та мимолётно закатила глаза, но подошла к тёте и вместе с ней увела мальчишек в другую комнату.

Когда мужчины остались одни, Брайан дал волю негодованию:

— Это именно то, о чём я столько лет говорю! Отдел тайн слишком уж многое себе позволяет с детьми!

— Остынь, — осадил отец, задумчиво почёсывая седой висок.

— Что нам делать? — спросил дядя Флимонт.

— Не уверен. Я даже не знаю, под чью юрисдикцию должно попасть данное происшествие. Это случайное применение магии в присутствии маглов — по идее, территория Катастроф, должны были взяться их группы отмены случайного волшебства и чистки памяти маглам. В то же время, если есть труп, обязан подключиться Правопорядок. Однако если Дэвид сказал правду и это был мелкий демон — значит, имел место пусть непреднамеренный, но ритуал, а это уже юрисдикция Тайн. Правопорядок и Катастрофы порой делят дела, но Тайны… Я не помню всех положений об их полномочиях: могут ли они полностью забрать дело, каковы масштабы их контроля… — отец вновь потёр висок, кивнул сам себе. — Отправлюсь в Министерство и выясню.

— Я с тобой! — тут же заявил Брайан, с готовностью шагая вперёд.

— Ты лучше останься, — возразил отец, — на случай, если невыразимцы явятся сюда. В присутствии сотрудника Правопорядка они козырять значками не станут, да и ты всегда сможешь быстро вызвать меня.

И пусть оставаться на месте было невмоготу, Брайан не оспорил приказ. Ему требовалось как можно скорее привыкнуть подчиняться главе Управления мракоборцев.

Не став затягивать, отец приманил рабочую алую мантию, закрепил на лацкане значок и быстрым шагом покинул дом, чтобы трансгрессировать. Проводив его взглядом, дядя Флимонт рассеянно стряхнул с рукава мантии листочек приставшего сухого ингредиента.

— А я, пожалуй, вернусь домой и наведаюсь к Барреттам, — проговорил дядя словно сам себе.

— Может, лучше дождаться отца?..

— Не тревожься, Брайан, я лишь разведаю обстановку, — дядя Флимонт нервно улыбнулся и тоже вышел в ночь.

Когда за ним затворилась дверь, Брайан на пару мгновений смежил веки, возвращая мысли в строй. Затем позвал Тилли, семейного домовика, и приказал закрыть территорию для входа посторонним, а затем приготовить гостевые спальни для дяди с тётей и кузенов — на случай, если им потребуется задержаться. Он заканчивал отдавать распоряжения, когда почувствовал на себе пристальный взгляд.

— На этом всё, — сказал Брайан, и Тилли с поклоном исчез, а сам Брайан повернулся к наблюдателю. Им оказался Дэвид; сложив руки на груди, парень стоял, привалившись плечом к дверному косяку, и выглядел на удивление спокойным и серьёзным — учитывая, что с ним меньше часа назад произошло.

— Что решили?

— Тебя подлечили? — они задали вопросы одновременно, и Брайан выразительно приподнял брови, давая понять, в какой последовательности должны те быть отвечены.

— Чё там лечить, царапина, — отмахнулся Дэвид, которому удар демона рассёк кожу на спине.

— Дэвид… — укоризненно покачал головой Брайан, но кузен его перебил:

— Так что решили?

— Отец отправился в Министерство разведать обстановку, а дядя решил вернуться во Впадину и проверить, что происходит там, — обтекаемо ответил Брайан. Потому что Дэвиду давать много подробностей категорически нельзя: он Поттер до мозга костей и обожает заниматься самодеятельностью. Однако нынче ситуация такова, что решать её лучше доверить старшим.

Дэвид раздражённо цыкнул.

— То есть о самом важном они забыли, да? — и, не успел Брайан спросить, что он имел в виду, пояснил: — Нужно изменить Джиму память, мм. Он уже начал винить себя в случившемся, хотя вины его нет. Ему неоткуда было знать, что магловская игра может обернуться такой дичью. Так что хорошо, что отец отправился во Впадину: надо выяснить, что невыразимцы навнушали маглам, и сделать точно такие же воспоминания Джиму, — он нахмурился. — Иначе этот случай сломает ему психику на всю жизнь.

Ожидавший чисто гриффиндорского предложения порывистых действий Брайан в первый момент опешил от того, как чётко, почти хладнокровно озвучил кузен свои мысли. А затем растроганно улыбнулся и, подойдя, опустил руку на его плечо.

— Ты отличный брат, Дэвид.

— По-настоящему отличный брат не допустил бы такого, — ощетинился Дэвид, стряхивая его руку. Видя, что мальчишка корит себя, Брайан попытался объяснить:

— Но ты не можешь защитить Джима от всего…

— Как минимум от травмы на всю жизнь — обязан! — перебил Дэвид, сверкая глазами. В большую часть дней они казались голубыми, как по-весеннему светлые глаза тётушки, однако теперь отдавали осенней хмарью, сталью предгрозового неба. В этих глазах не было приличествующих ситуации и возрасту эмоций. В них горела решимость такой силы, что на ней одной, казалось, можно сотворить мощнейшее заклинание. — Одно дело, когда травма — результат твоих собственных осознанных действий. Сам накосоёбил — сам виноват, сам и живи с этим, мм. Но когда дерьмо случается независимо от тебя, ты никак повлиять не можешь… — Дэвид прикусил губу, но тут же скривился в отвращении. — Это просто, блядь, ни за что ломает. Убивает ни за что. И если есть хоть один шанс всё переиграть…

— Ох, Дей… — Брайан тяжело вздохнул. Вспомнил, как сам в детстве плакал в подушку и громко требовал ответа у вселенной, почему, ну вот за что Рафаэлю достался этот ужасный дар, разъедающий его изнутри; за что прокляли Гидеона и обрекли его на неудачи до конца жизни. Не вселенная ему ответила, а отец, и Брайан повторил его слова кузену: — Жизнь — это череда испытаний. Они бывают большие и не очень, но каждое по-своему закаляет характер. Лишь жизнь с характером имеет смысл.

Дэвид посмотрел на него так, словно хотел ударить — Брайан невольно стиснул крепче волшебную палочку.

— Закалка характера — это очень красиво звучит, ага. Вот только некоторые вещи не закаляют, а ломают нахер. И это, — он ткнул пальцем себе за спину, — для него и есть то, что сломает, да!.. Но я так просто сидеть не буду. Пусть меня сделают виноватым, спустят всех собак, будут ненавидеть — но у Джима должна быть нормальная жизнь, а не вечные попытки собрать себя по кускам!

По коже пробежали мурашки, и Брайан невольно отшатнулся — животное в нём ощущало опасность, какую давно не доводилось ощущать. Словно не мелкий кузен стоял перед ним, а смертельно опасный противник, готовый идти по трупам ради достижения своей цели.

Это ощущение напугало Брайана только сильнее, и он поспешил его подавить, закрыться ментальными барьерами от ощущений своей анимагической сущности: та оперировала на примитивном уровне понятий, и опасность воспринималась ею стократ ярче. Вот только, отринув чувства и проанализировав слова кузена, Брайан испытал ужас не меньший, пусть и иного толка.

— Дэвид, — осторожно начал он, пытаясь поймать горящий тёмным огнём взгляд кузена. — Ты… у тебя в жизни случилось нечто подобное?