— Девчонки. — Пожал плечами Маркус. — Только о парнях и думаете.
— А вы что, о девчонках совсем нет?
И прежде чем он ответил, она сама его поцеловала, точнее прижалась губами к его и замерла. Маркус и сам застыл, но в следующую секунду неумело поцеловал ее в ответ, потому что успел подумать, что так правильно. Правильно целовать Патрисию, влюбиться в нее. Правильно думать о девчонках, а никак не о Саймоне. Происходящее в ту секунду казалось правильным.
Маркус вынырнул из воспоминаний и ударил по рулю машины. Он пожалел о том, что сделал почти сразу же, как только отстранился от Патрисии и посмотрел в ее полные надежды глаза. Нет, он не мог сказать, что ему было противно или что Патрисия ему неприятна — было как-то странно и слюняво. Маркус даже невольно провел ладонью по губам. Почему-то поцелуй совсем не был похож на то, что Маркус видел в фильмах. Он еще тогда подумал, странно, что люди находят в этом что-то приятное. Но долго размышлять о поцелуях и приятных вещах ему не позволил вопрос Патрисии: «Я тоже тебе нравлюсь?»
Это оказалось слишком сложно, Маркус до сих пор удивлен, что после того дня они смогли остаться друзьями. Они смогли, хотя он обидел Патрисию, он стал тем, кто впервые ей отказал. А она поддерживала его после ссоры с Саймоном. Она осталась с ним, хотя он определенно того не заслуживал. Может, она надеялась, что он оценит и перестанет смотреть на нее, как на друга? Может, думала, что без Саймона рядом завладеет всем его вниманием? Как бы то ни было — Патрисия осталась и помогла Маркусу пережить самый тяжелый год в его жизни.
Год без Саймона.
Она осталась и потом, когда Маркус, как последний идиот таскался за Саем и уговаривал не разрушать собственную жизнь. Она ходила за ним и умоляла не бегать за Саймоном и не портить себе жизнь и нервы. Правда, ей со временем надоело, а потом она и вовсе переключилась на Патрика и стала интересоваться исключительно «короной и шмотками». Или просто больше не считала, что может говорить с Маркусом о чем-то серьезном.
У него было два близких человека, а сейчас ни одного. И самое дурацкое — Маркус не мог с точностью сказать, кто именно в этом виноват.
***
— Кого-то ждешь?
Маркус уже несколько часов сидел на скамейке на заднем дворе и пил пиво. Вроде бы только вторую бутылку, во всяком случае, хмель не ощущался совершенно, как и вкус. С таким же успехом можно было бы пить воду. Заметил бы он разницу или нет? Разговор с Саймоном слишком выбил из колеи, открыл то, что Маркус запрятал глубоко внутрь себя, стараясь не думать и не выпускать наружу. Он тогда смирился, что больше не нужен как друг, а значит, мог ли рассчитывать на что-то большее? Вопрос Патрисии, да и вообще ее появление сильно удивили, но вместе с тем заставили сконцентрироваться на реальности.
— А мне разве есть кого? — печально усмехнулся Маркус и сделал очередной глоток пива. — Хочешь? — Он вытащил бутылку из стоящей рядом небольшой сумки-холодильника и протянул Патрисии.
— Я же пришла, — ответила она и взяла бутылку. Маркус этому нисколько не удивился. Конечно, в кругу подружек она морщила нос и отказывалась сделать даже глоток, но Маркус знал, что несколько бутылочек Патрисия вполне может себе позволить.
— И я этому удивлен.
— Брось, Маркус, мы же друзья, — она пихнула его в плечо, — просто в последнее время у нас немного разошлись пути. И все же я надеялась, что стану твоей девушкой и получу корону.
— Надеюсь, что корона волнует тебя больше, чем я.
— Бесспорно. — Кивнула Патрисия. — Я просто хочу, чтобы ты перестал гоняться за Саем. Он не тот парень, которого мы звали другом. И нам не по десять лет, а немного больше.
— Ага. И тебя волнует не корона, а его травка. Я это понял, — мрачно сказал Маркус.
— Но я хотя бы здесь, а Саймона не видно. И, судя по тому, как ты выскочил из его дома…
— Пат, не сейчас. А лучше никогда.
Она лишь согласно кивнула и сделала еще один глоток пива. Пожалуй, это в Патрисии Маркус ценил больше всего. Она действительно знала, когда не стоит больше ничего говорить.
========== Глава 8. А ты заслуживаешь? ==========
Уснуть этой ночью Саймону так и не удалось. Он делал ставку на то, что пиво ему в этом поможет, но не смог допить даже бутылку — оно просто не лезло в горло. Травка закончилась еще позавчера, а брать то, что любезно оставил Паркер, Саймон не собирался. Да и таблетки — это совершенно не его профиль. При мыслях о наркотиках взгляд непроизвольно метнулся к телефону, там уже светился значок нового сообщения, а точнее — пяти. Волновался не только Паркер, но и Патрик, судя по имени адресата, но читать их сообщения, а тем более отвечать, Саймон не стремился. Проблему надо решать, но как именно? Кроме, как торговать, Саймон выхода не наблюдал, но Маркус поймал его с поличным…
Маркус.
О нем Саймон пытался не думать, но выходило это из рук вон плохо. Скорее всего, после сегодняшнего он наконец-то отстанет от Саймона, плюнет на то, что он творил? Тогда торговля проблемой не станет, ведь Маркус его не сдаст. Ведь Маркус его… любил…
Это слово до сих пор крутилось в голове Саймона. Он не мог поверить, да даже допустить, что Маркус говорил серьезно, что он тоже испытывал эти неправильные, странные и страшные чувства. Что тот поцелуй с Патрисией и вовсе ничего не значил, но ведь все были уверены, что они встречаются. Ведь если Маркус говорил правду, то Саймон — предатель. Он оставил, бросил друга в самый сложный момент его жизни. Он оставил его тогда, когда был по-настоящему нужен. Какой после этого из него друг? Ответ напрашивался сам собой, но Саймону не хотелось в этом признаваться.
Не хотелось вспоминать о том, что он думал только о себе, напрочь отбросил мысли, что и у Маркуса могут быть проблемы. И как теперь смотреть другу в глаза? Или теперь уже бывшему другу?
Голова гудела и раскалывалась от бесконечного потока мыслей, прервать которые Саймон оказался не в состоянии. Ему даже подумалось, что изводить себя — прямо-таки его призвание. Что мешало ему забросить мысли о Маркусе куда подальше и просто решиться на откровенный разговор завтра? Ведь оставался хотя бы минимальный шанс, что он разрушил еще не все, что можно.
Но каждый раз, когда Саймон мысленно решался на это, новая волна паники и страха захватывала его с головой. Казалось бы, чего бояться теперь? Маркус узнал, скрывать больше нечего. Маркус даже не испытывал отвращения из-за того, кем является Саймон. Маркус признался…
А что, если в это «любил» Маркус вкладывал совершенно другой смысл? Но поцелуй ведь тоже что-то значил?
Понимая, что уже не сможет уснуть, Саймон поднялся с кровати, подхватил куртку и тихонько выскользнул из комнаты. Свет в комнате Мэри не горел, поэтому он решил, что та не заметит, как он отлучался ночью. Хотелось покурить, а сигареты он оставил в пикапе.
Он так и просидел остаток ночи возле пикапа, выкуривая одну сигарету за другой. В эту ночь было на удивление чистое и звездное небо.
***
Утро начиналось паршиво. Маркус осознал, что вчера изрядно перебрал с пивом, чего с ним не случалось, пожалуй, очень давно. Не то чтобы он считал себя чересчур правильным или не хотел расстроить мать. Нет. Просто расслабиться он позволял себе только в компании Саймона. Только рядом с ним Маркус не боялся потерять контроль над собственным телом и мыслями. Панический страх сболтнуть чего лишнего другим людям вгонял Маркуса в ступор, заставляя отставить бутылку с пивом куда подальше.
Иногда Маркусу казалось, что он слишком закрылся от окружающих людей, но после того, как Саймон перестал с ним разговаривать, это казалось самым правильным решением. Маркус начал бояться предательства. Мысль о том, что его могут выкинуть из жизни за ненадобностью, никак не хотела уходить из головы. Пожалуй, его страх вполне можно назвать фобией. Ведь даже Патрисию он начал держать на расстоянии.
Патрисия.
Мысли о ней стремительно пронеслись в голове. Ведь именно она вчера помогла ему добраться до комнаты и даже как-то оправдала перед матерью. Маркус не чувствовал стыда, но все-таки нужно будет объясниться с родителями. Правда, стоит ли обещать, что подобное не повторится? Маркус чувствовал, что ему уже хочется напиться. Алкоголь вчера приглушил противное ощущение, что его не посчитали достойным доверия.
