— Прости. — Ричард приблизился к Дилану и обнял его, уткнувшись носом в макушку.

Он понимал, что действительно причинил Дилану боль. Пытался заглушить чувство вины лживыми словами, что все было во благо, но понимал, что мать была права, называя его трусом. Он просто испугался быть счастливым, быть другим — настоящим и свободным. А пострадал от этого Дилан.

— Расскажи мне, Ричард. — Дилан развернулся в объятиях Ричарда и посмотрел ему в глаза. — Я хочу знать о тебе все. Я по-прежнему этого хочу. Или я так мало для тебя значил?

— Ты даже не представляешь, как много. — Ричард не мог оторвать взгляд от лица Дилана и больше всего на свете хотел сейчас поцеловать его, а потом просить вернуться, но только не в компанию, а в его жизнь.

— Тогда расскажи, — повторил просьбу Дилан.

— Хорошо, но думаю, что нам не помешает бутылка вина или даже чего покрепче. — Ричард отстранился от Дилана и ему показалось, что услышал вздох сожаления.

— Давай сразу покрепче, — ответил Дилан.

Ричард кивнул и достал из бара бутылку виски. Случайно или нет, но виски был его любимым.

========== Глава шестая. День второй. Виды Лондона ==========

Ричард застонал и попытался открыть глаза, но это давалось ему с огромным трудом. Головная боль буквально сковывала виски, звучала набатом в голове и окликалась словно во всем теле. Давно он так не напивался и теперь прекрасно понимал почему. Дело не в нехватке времени, а в этом полумертвом состоянии, когда он даже говорить не мог, не то чтобы полноценно работать. А бесполезно терять время Ричард не любил. Он не любил, когда что-то лишнее забирает его время. Алкоголь в больших количествах как раз относился к этому.

— Кофе? Аспирин? Апельсиновый сок?

Ричард все-таки приоткрыл глаза и посмотрел на улыбающегося и чрезмерно веселого Дилана со смесью зависти и восхищения. Пили-то они вроде одинаково или это только в расплывчатых обрывках воспоминаний было на равных?

— Я тебя сейчас ненавижу, — честно признался Ричард и попытался сесть.

Голова тут же взорвалась новой вспышкой боли, поэтому он снова упал на подушки, превозмочь это он был не в состоянии.

— Мы оба знаем, что это совершенная неправда. — Дилан лег рядом с Ричардом на живот, устроил голову на ладонях и внимательно на него посмотрел. — Ненавистью это точно не назовешь. Как и безразличием.

Ричард распахнул глаза. Обрывки вчерашнего разговора всплывали в памяти, он никогда не рассказывал никому всего, что происходило в его семье. Того, каким ненужным и одиноким он ощущал себя в стенах собственного дома.

Отчетливо вспоминалось, как Ричард засыпал, прижимая к груди плюшевого зайца. Он помнил, как сейчас, его мягкую, серую шерсть. Ричарду так хотелось, чтобы в комнату зашла мама, пожелала спокойной ночи и сказала, что любит. Просто сказала, пусть даже соврала. Но она всегда смотрела словно сквозь него, не замечая. Полная безразличия и дорогого вина, а после — виски.

— Да, безразличие даже хуже ненависти, — усмехнувшись, Ричард огромным усилием воли заставил себя сесть и взять стоящий на прикроватной тумбочке стакан с водой.

— Вчера я слушал и, если честно, мне казалось, что впервые ты настолько откровенен, — Дилан как-то печально улыбнулся.

— Я никогда тебе не врал. Но все это… — Ричард откинулся на подушке и прикрыл глаза, — о таком не особо хочется говорить. Осознавать, какой была моя семья. Это я сейчас понял, что отец женился ради наследника, а мать хотела только кутить и прожигать его деньги. И, наверное, я не смог изменить ее желаний.

— Но ты понимаешь, что ты не виноват в ее безразличии? Ты не отвечаешь за своих родителей.

— Лишь за то, что очень сильно на них похож, — криво усмехнулся Ричард и тут же поморщился, боль снова дала о себе знать.

— Это неправда. — Дилан мягко коснулся ладони Ричарда пальцами, провел вверх до сгиба локтя и замер. — Ты совсем на них не похож.

— Ты сошел с ума? — Дилан смотрел на Ричарда со счастливым блеском в глазах. — Я же всегда мечтал рвануть в Сиднейский оперный театр, но это же настоящее безумие.

— Почему? Для чего еще нужен личный самолет, если не для того, чтобы делать реальностью небольшие прихоти? — Ричард улыбнулся и притянул Дилана в объятия. Он не стал добавлять, что ради того, чтобы Дилан улыбался и был счастлив, он рванул бы даже на край света. Да что там говорить, он на другой свет отправился бы, как Орфей за Эвридикой.

— Ну, это сложно назвать небольшой прихотью. Хотя я знал, что ты точно любишь оперу. Я был в этом уверен.

— Я удивился, что ты ее любишь, — честно признался Ричард.

— Мой кругозор не ограничен сериалами БиБиСи и комиксами от Марвел. — Дилан укоризненно посмотрел на него.

— Еще и играми от этих… как их, — Ричард сморщился, пытаясь вспомнить.

— Байовэйр, — рассмеялся Дилан, — но попытка засчитана. Спасибо, не только за билеты, но и за то, что проведешь уик-энд со мной.

— Для тебя все что угодно, — улыбнулся Ричард и поцеловал Дилана.

— Ты прав, ведь я куда хуже них. — Ричард откинул одеяло и встал с постели. — Я в душ. Я хотел сегодня сходить в Кэмден, но боюсь, что сперва мне надо прийти в себя. Ты не против, если мы ограничимся «Лондонским глазом» да катком?

— Ты? В Камден? — удивился Дилан.

— Я подумал, что тебе понравится. — Ричард пожал плечами.

— Можем сходить завтра. Вдруг я даже уговорю тебя на татуировку? — Ричард отметил, что Дилан говорил как-то без особого энтузиазма.

И почему-то ощущение, что он опять все испортил, не хотело покидать, но Ричард лишь пожал плечами и направился в душ. Он действительно был куда хуже родителей. Те никогда не любили, так что только подпортили друг другу нервы. Он же разбил Дилану сердце, пусть и желая для него добра. На деле Ричард был просто трусливым идиотом, но исправлять это уже поздно.

***

— Как пойдем? Через Биг-Бен или Трафальгарскую площадь? — спросил Дилан, когда они вышли из отеля.

Небо слегка затянуло тучами, сырость ощущалась, но дождя не было. Ричард поежился, но скорее по привычке, чем от холода. Погода была не слишком благоприятной, словно отражала настроение Дилана. После того, как Ричард вышел из душа, они лишь перекинулись незначительными фразами, посмотрели какой-то дурацкий фильм, пока он окончательно возвращался в подобие человека. Это раздражало, создавало ощущение неправильности. Он хотел сделать эти дни для Дилана особенными и счастливыми, чтобы у него осталось что-то хорошее перед тем, как они станут просто начальником и подчиненным. Ему хотелось подарить светлые воспоминания, но вряд ли они смогли бы перечеркнуть все то, что он уже сделал.

— Предлагаешь решать мне? — Дилан по-своему расценил его молчание.

— Давай туда через площадь, а обратно через Биг-Бен?

— Тебя после катка хватит на обратный путь?

— Ты недооцениваешь мою мощь.

Дилан явно оценил эту фразу, улыбнулся и схватил Ричарда за руку. Это всегда поражало в Дилане больше всего. Он так легко переходил от печали к радости, словно пытался побыстрее стереть все плохое из памяти и наполнить жизнь только позитивом.

Может, у Ричарда и был шанс, что он запомнится только самыми лучшими моментами. Тем, что смог дать Дилану хорошего.

— Это невероятно, просто невероятно. — Дилан смотрел, как небо над загородным домом расчерчивает салют.

Ричард никогда бы не подумал, что дешевый фейерверк произведет такое впечатление. А еще не поверил бы, что снова вернется в дом отца. Но почему-то с Диланом переступать порог этого дома ощущалось совсем не так, как в одиночестве.

Это было что-то особенное. А еще Ричарду хотелось, чтобы это мгновение не кончалось никогда. Он стоял, прижавшись грудью к спине Дилана, крепко обнимал его за талию и просто чувствовал себя счастливым.

— С тобой любой вечер невероятный, — тихо прошептал он на ухо Дилану.

Дилан ничего не ответил, но крепче прижался к Ричарду. И это было красноречивее любых слов. Он знал, что его чувства взаимны, и сейчас это было единственной важной вещью.