— Да уж… наш тоже не образец честности. Старичок Дамблдор скорее всего тоже имеет целый склад с любовно начищенными до блеска скелетами. Он на этой войне тоже солидно нагрелся и с точки зрения репутации и с точки зрения денег.

— Сумасшедший дом этот магический мир. Я вначале ещё думала тут работать, устроиться куда-нибудь, но теперь весьма благодарна тебе за то, что надоумила меня сдать школьные экзамены. Магия — это очень хорошо, и я уверена, что я буду ей заниматься и пользоваться везде, вот только оставаться жить и работать в магической Англии я не хочу, — грустно сказала она.

— Знаешь, я тоже. Магический мир, он такой… ограниченный. Как резервация, куда маги сами себя согнали, а люди тут какие-то… они не желают меняться, не желают адаптировать новшества, которых появляется всё больше и больше в обычном мире. Скоро компьютеры будут уже везде, а маги так и останутся в девятнадцатом веке.

— И что будет? — спросила Гермиона.

— Думаю, скорее всего — война. Развитие технологии пойдёт настолько быстро, что видеокамеры будут на каждом шагу. Причём видеокамеры автоматические. Таким память не сотрёшь. Магов обнаружат и начнут пытаться захватить для собственной выгоды, предположив, что такие люди — одиночки. Не думаю, что всё это кончится добром.

Гермиона зябко поёжилась.

— И что же делать?

— Выходов только два: либо геноцид, хотя бы частичный, либо интеграция.

— Геноцид кого кем? — удивилась Гермиона.

— А тут уже зависит… кто будет более расторопным. Ты ведь понимаешь, что парочку “Империо” на руководителей стран, и они сами, без чужой помощи, развяжут войну всех со всеми.

— И что ты будешь делать? — спросила меня Гермиона.

— Начну с того, что добью тот огрызок Волдеморта, который остался, и ещё одного пожирателя, а дальше… дальше я кое-что нашла в древних книгах.

— Что-то, что поможет с войной? — в надежде спросила девушка.

— Можно и так сказать. Межмировые порталы сидов.

— Э-э-э, ты хочешь сбежать? — удивилась подруга.

— Ага, самым постыдным образом.

— Но… а как же люди?

— Тех, кто нам дорог, заберём с собой.

— А остальным помочь?

— Гермиона, ты меня с кем-то путаешь. Я не какая-то там героиня…

— А как же…

— Плевать на то, что понаписали эти идиоты обо мне.

— Ну да, а что насчёт демона…

— Вынужденная мера, — оборвала я её на полуслове, — он сам первый напал.

— А все пожиратели?

— Да они меня вообще собрались в жертву принести, они же больные на голову.

Тут я заметила, как Гермиона улыбается.

— Чего? — спросила я у пытающейся задавить улыбку подруги. — Да ну тебя… нет, не героиня я, ни в коем случае, я уже за свою жизнь нагеройствовалась так, что больше уже некуда. Люди всегда и везде будут убивать друг друга. Я не нанималась бегать за всеми и разнимать их. Кроме того, это будет наш дом вне дома. Мы уйдем через портал, только если совсем прижмёт. До этого ещё очень и очень далеко, а так у нас просто будет дачный участок в каком-нибудь месте, где никого нет. Всё и хватит ржать! Я сказала, хватит!

Гермиона бросилась ко мне, обняла и повалила на кровать, целуя.

— Ну всё, всё, не буду больше, хочешь дачу, ты только найди нам хороший мир, где никого нет, и можешь делать дачу, я и слова не скажу.

***

Этот вечер выдался весьма дождливым и был он на редкость мерзким. Что называется, всё те же, всё там же. Мы с отцом вновь находились в той же комнате, а я изо всех сил старалась призвать к себе Яксли, понимая, что нас где-то обхитрили.

— Ну что? — спросил меня ожидающий Сириус.

— Метки Яксли больше нет, — хрипло ответила я.

— Как нет? — удивился он. — Яксли умер?

— Не уверена. Совсем не уверена. Думаю, после объявлений в газетах они что-то поняли и затаились.

— Думаешь, Волдеморт снял свою метку? Но как?

— Снял или перенастроил, не знаю.

— Но ты ведь говорила, что он больше не маг? — удивился Сириус.

— Не маг, и для того, чтобы это сделать, ему нужен другой обладатель метки. Дай я попробую вызвать Крэбба или Гойла…

Через час я убрала останки двух кретинов, а также послала сигнал по метке Крауча-младшего. Их всех постигла та же судьба, что и их друзей по их школьному кружку. Оказалось, что это через них обрубок Волдеморта смог снять печать с Яксли, а уж то, что пожиратель Крауч смог отделаться от Азкабана, и никто об этом ничего не знал, меня сильно удивило. Зато теперь Яксли остался вместе со своим повелителем один. Другой помощи ему ждать больше неоткуда, ведь никого другого он призвать больше не сможет, а новых дегенератов, готовых пойти к ним в рабы, им взять просто неоткуда. Яксли больше метки не имеет. Оказалось, что план этих кретинов остался в силе, и они также хотят похитить меня на третьем этапе турнира. Ну я ведь дам себя похитить, и эти два идиота сильно пожалеют о том, что это сделали.

Путь обратно в Хогвартс не занял слишком много времени и заставил меня задуматься. Придётся с последним осколком разбираться в рабочем порядке. Вот ещё только не хватало мне этой ерунды. У меня два мастерства, работу по которым надо сдать в феврале. Я разрабатываю новую версию своего искина. На мне ещё зельеварение, мастерство по которому надо защитить, и те записи, которые я откопала, по межмировым вратам, а я вынуждена заниматься игрищами двух дебилов в большого, страшного, тёмного лорда.

Одна отрада — освобождение от занятий как одного из чемпионов. Да, этот глупый конкурс ведь должен иметь хоть какие-то положительные стороны? Должен. Единственная, кто скрипела зубами от злобы, была Макгонагалл. Она позвала меня к себе и сказала, что, несмотря на то, что я там какой-то чемпион, она бы хотела, чтобы я продолжала ходить на её лекции.

Я сказала, что я подумаю и подумаю, а потом снова подумаю, и ещё раз подумаю, и всё равно не пойду. Логика моя была проста. Сдавать экзамены по этому предмету в этом году мне не надо. От остальных предметов я освобождена, ну а к следующему году у меня либо будет на руках мастерство, что автоматом избавит меня от всех экзаменов, либо я буду сдавать экзамен комиссии из министерства, и сама Макгонагалл уже ни на что не повлияет.

Время до первого состязания пролетело незаметно, и двадцать четвёртого ноября Дамблдор вызвал меня к себе. Он долго толкал лекцию за мир, дружбу, жвачку, и всё это на тему того, что:

— Девочка моя, ты должна хотя бы попытаться. Никто не осудит тебя, если у тебя не получится.

Ну и замечательно. На поляну перед драконом я вышла совершенно спокойно. Встав спиной к судейской коллегии, я извлекла палочку, и над всем стадионом прозвучали мои издевательские слова.

— Люмос… Нокс. Всё, директор, я попыталась, но у меня ничего не получилось.

Найдя взглядом на трибунах отца, удостоилась подмигивания и большого пальца, выставленного вверх.

Все судьи, включая и господина Владевски, который теперь был новым директором школы Дурмстранг, выставили мне ровно ноль баллов, на что мне было абсолютно плевать. Я спокойно пошла на выход, где встретилась с родителями. Мама обняла меня, а Сириус хихикнул, проронив:

— Ну ты и выдала там, дочь. Ты бы видела их кислые рожи, ха-ха.

— Я вообще не понимаю всё это, я ведь сразу сказала, что я не буду участвовать, чего эти уроды в меня вцепились?

— О, гляди-ка, бежит, — сказал отец, глядя куда-то мне за спину.