Повернувшись, я заметила идущего к нам Дамблдора.

— Роза, девочка моя… — начал он.

— Мистер Дамблдор, мы что, родственники? С каких это пор я вдруг стала вашей девочкой? Вот стоят мои родители, — указала я рукой на папу и маму.

— Ну хорошо-хорошо, мисс Поттер, потрудитесь объяснить, почему вы не участвовали в соревновании.

— Как не участвовала? Участвовала.

— Я имею ввиду не это. Почему вы не предприняли никаких действий для изъятия приза у дракона?

— Как не предприняла? Предприняла. Я думала, дракон испугается света с моей палочки, а он не испугался, — продолжала паясничать я, замечая, как директор под шумок пытается пролезть в мозги к моим родителям.

Я начинала закипать. Этот престарелый хрен меня уже достал. С методичностью христианского священника он пытался залезть своими щупами через артефакты защиты, которые я создала родителям.

— Роза, но вы ведь опозорили Хогвартс, вам не стыдно?

— Вы, наверное, запамятовали, но за Хогвартс выступал Седрик Диггори, и вот он как раз выступил блестяще, даже героически, даже вечный, не выводимый ожог получил, и теперь он останется с ним навсегда, — продолжала я отбивать его щупы.

Наконец мне это надоело, и я сделала то же, что и в прошлый раз. Обвила и вырвала его щупы, обеспечив ему сильнейшую головную боль.

— Мистер Дамблдор, надеюсь, ваша прискорбная старческая забывчивость не распространяется на законы магической Британии, так вот я во второй раз напоминаю вам, что лезть в разум других людей запрещено законом и карается годом Азкабана за каждый случай.

Схватившийся за голову директор сморщился от боли, растирая виски руками.

— Девочка моя, но ты же простишь старику маленькую слабость, это просто безобидная привычка. У меня это вышло совершенно случайно.

— Не прощу. В следующий раз я просто смахну вашу личность, оставив вас пускающим слюни идиотом, — обхватила я его ментальную область, своими щупами и слегка надавила, заставив его побелеть от ужаса, — естественно, совершенно случайно. Ведь у меня это тоже безобидная привычка.

— Дамблдор, какого Мордреда вы к нам лезете?! Какого Мордреда вы привязались к моей дочери? — услышала я резкий и злой голос со стороны отца. — Она вам чётко и ясно сказала, что она не бросала своё имя в кубок.

— Но ведь контракт… — промямлил морщащийся от боли директор.

— Мы всё проверили, никакого контракта нет, — зло процедил он, — да и в конце концов, это не ваша забота, я не понимаю, почему вы настолько сильно вцепились в мою дочь? Что вам с этого? Пожалуйста, потрудитесь оставить её в покое и не лезть к ней впредь. Вы — директор в школе, а не её родственник, а так как в этом году она освобождена от всех предметов, в связи с вашим дурацким конкурсом, всё, что не входит в графу поведение моей дочери в стенах школы, так же не входит в вашу компетенцию. Что и как она делает в своё свободное время, это её личная забота, и мы как её родители ей полностью в этом вопросе доверяем.

Крыть тут было нечем, и великий светлый уковылял к себе. После этого страсти успокоились, а делегации покинули Хогвартс до следующего тура состязаний. Работу свою я закончила, дала на вычитку учителю, после чего он отправил целых шестнадцать копий работы своим коллегам в гильдии артефакторов и ритуалистов. Время потекло гораздо медленней, а я наконец получила долгожданный перерыв, который позволил мне засесть за разбор той лишней части, которую я смогла оторвать от демона.

Ментальная и магическая составляющая у меня уже были огромными и продолжали нарастать, и к ним тот участок духовных структур не подходил. Исследования настолько захватили меня, что я с головой ушла в медитации. Как оказалось, ухватила я дополнительную, восьмую оболочку души. Самый последний, верхний вихрь, который я успела запустить перед самым своим рождением. Именно этого материала у меня не было так уж много, но я смогла заключить, что, подавая огромный поток магии и ментальной энергии на эту высшую чакру, вихрь тоже раскручивался.

Оказалось, что, разбавляя его в пропорции один к восьмидесяти в случае с ментальной энергией и один к приблизительно ста к магической энергии, я получала идеальную скорость роста моего восьмого начала. Каждый день я полностью опустошала мой резерв, наращивая новую для меня оболочку. Магическое зрение продолжало улучшаться, позволяя мне рассматривать структуру строения объектов в деталях.

Я бы назвала это “структура структуры объекта”, так как это позволяло мне видеть и изменять что-то в том, что как раз и образует всё, что я могла рассмотреть.

До сих пор, я решалась проводить эксперименты лишь на неживых предметах. К примеру, кусках металла, которые я могла сравнивать друг с другом и преобразовывать один в другой. То, что при этом происходило, было весьма и весьма сложно. Даже простой брусок стали имел настолько запутанную и разветвлённую структуру, что мне приходилось выбирать однородные участки внутри этой огромной путаницы пересечений и фигур и проводить изменения там, иначе найти и отличить потом то, где я вмешалась и изменила от оригинальной структуры, становилось просто нереально.

Перед рождеством к нам с Гермионой пришёл задумчивый Джастин. Сразу после каникул у нас намечался бал, и бедный парень страдал от того, как и кого из нас пригласить. После трёх недель ужасных переживаний, он решил просто прийти к нам и выложить всё.

— Я не знаю, что делать, девочки, пригласить одну, значит обидеть другую, а не пригласить никого — ещё хуже.

— Пригласи нас обеих, — пожала плечами я. — Нашёл проблему.

Сбоку хихикнула Гермиона.

— Роза, как всегда, находит самый простой и самый прямой подход к решению задачи. Ногой в лоб!

— Но разве так можно? — удивился парень.

— Вот если ты начнёшь этот вопрос выяснять у преподавателей, тебе точно ответят, что нет, нельзя. Не спрашивай ничего ни у кого и всё.

— Но что же подумают остальные? — удивился парень.

— А тебе не плевать? Если ты реально хочешь получить ответ на этот вопрос, то первые секунд двадцать после того, как они это увидят, какая-то реакция и будет, а после этого всем будет плевать. Люди на 99% заняты только собой, и остальные их интересуют лишь постольку-поскольку. Мы ещё не на таком уровне, чтобы это имело хоть какое-то значение.

— Так с твоей стороны это не проблема?

— Вообще нет. Я согласна, если что.

— Я тоже, — подошла к нам улыбающаяся Гермиона, — а на мнение остальных — плевать.

— Вот именно, если кому-то что-то не понравится, они вполне могут залезть на астрономическую башню и спрыгнуть оттуда головой вниз.

— Тогда, дамы, не соблаговолите ли пойти со мной на бал? — улыбаясь, поцеловал нам руки парень.

— Я — за, — тут же ответила Гермиона.

— Я — тоже, — улыбнулась я.

Подойдя друг к другу, мы снова начали целоваться втроём. Интересный опыт. Заметно, что поцелуи у двух моих возлюбленных очень разные. Если несколько месяцев назад все мы были достаточно неопытны в них, то теперь, когда мы натренировались, разница стала весьма ощутима.

Нежный, лёгкий поцелуй у Гермионы и страстный, утверждающий своё право и берущий у Джастина. Каждый раз, когда я целовала его, внизу живота вновь поднималось то самое, тёмное, тянущее чувство, желание принадлежать, желание отдаваться. Я буквально таяла в таких разных эмоциях, а моё возбуждение раз за разом достигало пика, и трусики приходилось переодевать после каждого раза.