— Что? Зачем? — пробормотал Сириус.

— Ну его, пап. Не надо. Просто нет смысла. Они — животные. Хуже, чем животные. Этот, — она махнула рукой на труп, — просто не поймёт, почему ты его режешь. Будет тебя ненавидеть и до самого конца считать, что он прав. Это совсем бесполезно. Вообще никакого толку, — Роза приподняла голову, посмотрев куда-то в угол комнаты, и продолжила, — да, да, это я тебе говорю, уродец. Давай, проваливай на перерождение, а я сейчас подброшу тебе твоих дружков для компании. Мне к твоей душонке противно даже прикасаться.

Она развернулась к Сириусу и бросилась в его объятья. Слёзы уже не текли. Она всхлипывала, но слёз не было.

— Пап, мне нужна поддержка нормального, живого человека. У меня ещё есть время, и сейчас многие умрут. Мне надоело постоянно гоняться за ними и давать им шансы. Они этого не поймут. Я просто убью почти всех.

— Что надо делать? — с готовностью спросил он.

— Присядь и возьми меня за руки. Лишь моральная поддержка, больше ничего.

Роза села на появившийся прямо на полу мягкий матрац, а Сириус пристроился рядом.

— Там что, все такие? — спросил шокированный Сириус.

— Почти. Есть двое случайно затесавшихся, и их я оставлю в покое.

Девочка сосредоточилась. Сделала несколько глубоких вдохов и выдохов и через секунду заявила:

— Джагсон… сдох.

— Долохов… сдох.

— Алекто и Амикус Кэрроу… мрази… сдохли оба.

— Лестрейнджей Белла и так убила.

— Макнейр… хех, а отдел тайн совсем не так нейтрален, как они заявляют, да и никогда не были. И как они только клятвы обошли? — пробубнила девочка. — Ага, сдох.

— Мальсиберы… оба… такое привилегированное быдло ещё поискать надо… всё, род прерван.

— Розье! Ух, ур-р-род… подыхай!

— Руквуд… мразь… подыхай.

— Трэверс… да на тебе клеймо ставить негде… подыхай.

— Амбридж… вот кто бы мог подумать, что министерская шишка затесалась в ряды тайных поклонников Волдеморта… эта — самая опасная, явно лучше будет без неё.

— О, а вот Фенрир Сивый и вся его банда… под нож.

— Эйвери… труп.

— Пиритс… труп.

— Селвин - тоже.

Роза отмерла и взглянула на отца. Сириус сидел бледнее мела.

— Там кто-то хоть остался, — хрипло спросил он.

— Да, только Крэбб и Гойл остались, они из ведомых, кого родители или знакомые туда притащили, да они и сами не хотели вступать в пожиратели, а вот Яксли я оставила на закуску. Волдеморт у него, но сейчас я уже не успею с ним покончить. Перенесём на завтра.

— Побежишь обратно в Хогвартс? — грустно спросил Сириус.

— Нет, погоди. Я так жить не смогу. Сейчас я сотру всё, что я увидела в воспоминаниях у этого урода у себя из памяти. Не хочу носить это в себе. Вся эта грязь… мне даже думать о таком противно, а они это делали, и некоторые, кто избежал тюрьмы, до сих пор продолжали делать.

Роза присела в кресло, сконцентрировалась и весьма надолго замерла неподвижно. Сириусу казалось, что какие-то тиски отпускают его дочку, атмосфера давления, обречённости, ненависти вокруг постепенно рассеивалась, а поднялась с пола вновь та самая весёлая и улыбчивая Роза, которую он так хорошо знал.

— Всё, я побежала, пап, — улыбнулась она. — Спасибо тебе, — она чмокнула его в щёку, вновь надела мантию-невидимку и на лестнице послышался топот шагов.

Сириус посмотрел на труп Каркарова, привязанный к пыточному устройству и тяжело вздохнул.

— Я тоже так хочу… раз… и всё забыл, — улыбнулся он.

После чего встал, очистил комнату от останков и пошёл наверх. Домой он пришёл уже в час ночи, и именно сегодня Лили ни слова не сказала своему мужу на то, что он слегка выпил.

*** Конец POV. ***

В постельку под бок к подруге я прибежала только после очень тщательной ванны. Целый час я успокаивала себя, псионикой дочищая все негативные эмоции после чтения мыслей у Каркарова. Гермиона на меня очень внимательно посмотрела, но, тяжело вздохнув, ничего не сказала. Надо будет с ней обязательно объясниться. Это не дело скрывать от своей практически возлюбленной такие вещи. Не хочу потерять её доверие, однако клятву я с неё всё же возьму. Только чтобы никто не смог из неё ничего достать, ни зельями, ни легилименцией.

На следующий день с самого утра совы буквально забросали всех выпуском ежедневного пророка. Свою статью мы с Гермионой читали вместе, в нашей гостиной. На завтрак мы сегодня не пошли.

Статья во весь разворот сообщала, ну, в общем-то то, что я уже и так знала. Так быстро данные просочились как раз потому, что довольно большая часть этих моральных уродов отбывали абсолютно заслуженные сроки в Азкабане. Естественно, когда у них в тюрьме ни с того ни с сего из ниоткуда взялись совсем незапланированные трупы, всполошились все, особенно сейчас. Я ведь помню, что собственными руками снизила давление на заключённых со стороны дементоров. Казалось бы, для них условия содержания лишь улучшились, откуда же тогда такой падёж? Этого не знал никто.

Этой ночью умерли очень многие известные и нашумевшие пожиратели смерти как в Азкабане, так и за его пределами, многие, но не все. Авроры и корреспонденты были озадачены тем, что этим же утром в министерство пришёл ничего не подозревающий мистер Гойл, живой и здоровый. В общем и целом, список имён всё ещё уточняется, но многие из них стали полнейшим шоком, а уж когда вскрылось, что Долорес Амбридж тоже имела тёмную метку и была близка к министру, кресло под ним сильно зашаталось, но главное всем стало понятно, что такой напасти, как пожиратели смерти, можно больше не опасаться.

Была я немного невыспавшейся, хотя и приняла бодрящее зелье. Да, полагаю, один раз в году такое можно себе позволить, ведь я ни в коем случае не собиралась этим злоупотреблять.

— Ты что-нибудь об этом знаешь? — спросила меня Гермиона, помахав перед моим носом газетой.

Я тяжело вздохнула и кивнула. Как я отлично знала, Гермиона дурой не была. Она и до этого могла сложить два и два, а розовые очки она забыла в том подвале перед первым курсом.

— Расскажу всё, вот только клятву мне дашь. Это чтобы тебя не прочли и зельями не смогли воздействовать.

— Хорошо, но я хочу знать, ты должна рассказать, ты обещала, — уверенно кивнула подруга.

Ну я и рассказала. Да и смысл запираться после клятвы? Рассказала и про демона, и всё, что она наблюдала в большом зале, и про то, от какой незавидной участи я невольно спасла всех участников и всех судей турнира. И про то, кто и зачем бросил моё имя в Кубок Огня, и про то, как я это узнала, и про Волдеморта, и про то, как я его убила и как уничтожила все его крестражи, и про то, что эти пожиратели уже запланировали массовый побег из Азкабана, и часть о том, что и почему происходило, и о том, сколько людей они запытали до смерти.

Бедная Гермиона от глубины открывшейся правды просто не могла поверить в то, что я ей рассказала. Почти каждый момент поражал её несказанно. И то, как я смогла расправиться с демоном, и то, как обезвредила Волдеморта, а уж про моё перерождение… это совсем повергло её в шок.

— Такой серьёзный, солидный человек, директор школы магии Дурмстранг, и оказался такой мразью, — задумчиво сказала подруга.