— Уехал, — прошептала Стася.

***

Железка никак не была защищена от бурь. В отличие от городов, здесь не было Купола. Только огромный пласт стали, в которой было немало щелей, через которые постоянно проникали пронизывающие потоки ветра. Солдаты глубоко внутри грелись вокруг костров, и только невезучему, которому выпала честь дежурить во время бури, приходилось ютиться в продуваемой со всех сторон будке, молясь, чтобы стальные стены выдержали.

Натужный стон стальной конструкции не давал никому уснуть, аккомпанементом ему выступали яростные завывания бушующего ветра. Одни играли в карты, другие — общались о чём-то или рассказывали истории. Кое-кто писал свою книгу, другой, постоянно оглядываясь, доставал из наволочки своей подушки припрятанный журнал с бабами, купленный у знакомого за пол-зарплаты. Проштрафившийся недавно новенький, кроя начальство на чём свет стоит, драил туалеты. Жизнь кипела даже в такое суровое время. И во всём этом разнообразии был тот, кому приходилось хуже всего. Дежурный в будке. У него не было собеседников. Ему нельзя было отвлекаться на какие-либо развлечения или уходить. Только он и серое месиво за трясущимися окнами.

Впрочем, в этот день его дежурство скрасило очень необычное событие. Около четырёх часов вечера он заметил в сплошной пелене бушующего песка какой-то огонёк. Потерев глаза, парень убедился, что ему не мерещится — среди жуткого месива из льда, песка и чёрт-знает-чего был какой-то источник света. И этот свет двигался. Медленно и неуверенно, он полз с востока на запад, примерно там, где до бури была проложена дорога.

Дорога, по которой ездил мужик на своём грузовике.

Спустя час с лишним, свет пропал где-то в районе руин Центра. Удивлённо поморгав, дежурный вернулся к своему дежурству. Нет, ну а что ещё ему делать? К несчастью, он решил, что ему не поверят, и потому вечером решил ничего о загадочных огоньках в буре не рассказывать. А наутро и вовсе забыл о них. Мало ли, чего померещиться может. Вон, недавно дежурного медведь сожрал. Прямо в будке. На немалой высоте. Всякое в мире нынче творится.

***

— А вот теперь я думаю, что идея — говно, — сказал первый солдат, кутаясь в одеяло в тоннеле.

— Да ладно, — ответил второй, — не так уж и задувает…

Он резко замолк, когда мимо него на огромной скорости пролетела какая-то металлическая конструкция, и, врезавшись в ворота, установленные посреди тоннеля, повалила их к чёрту.

— Ладно. Сильно задувает. Нахер его, пошли в подсобку.

— А дежурить кто будет? — спросил первый.

— А зачем дежурить? Думаешь, кто-то сюда доберется в такое время?

— И то верно.

Встав, два солдата, пригнувшись, трусцой побежали к ограждённому завалом из машин боковому коридору в тоннеле, из которого сделали комнату отдыха.

— Ну вот, сразу лучше, — сказал второй, снимая с себя одеяло и капюшон.

— Ну, да. Даже слышать по-человечески можно.

Присев, они начали вполголоса, чтобы не разбудить остальных, обсуждать девок в Черновом, да недавнюю потасовку с быдлом. Ближе к вечеру им показалось, что они услышали, будто кто-то проехал по тоннелю, однако оба, ничего друг другу не говоря, решили, что им померещилось и продолжили разговаривать. Всё равно, в такую погоду никто и никогда бы не смог проехать через бурю.

Никто. Никогда.

***

— Всё будет хорошо, — прошептал Рома, выглядывая в окно, по которому барабанил прорывающийся через едва мерцающий Купол песок. — Уверен, механики что-то придумают.

Укрытая одеялом Ира лишь сильнее прижалась к нему.

— Не бойся ты так, — он погладил её волосы. — Я ведь с тобой.

Как бы он ни старался успокоить девушку, но это было сложно, когда у самого на душе кошки скребли от тревоги и страха. А что бы мужик сделал в этой ситуации? Как бы он поступил? Где он сейчас?

Резкая вспышка — и песок, словно могучий кулак, ударил по городу. Жуткий рёв гнущегося металла и ломающихся стен, очередная вспышка — и снова Купол заработал. Одно мгновение — и часть города словно смело. Генератор в агонии доживал свои последние минуты. Осколки лопнувшего окна тихо звякнули, когда Рома привстал, обнимая девушку.

— Мы вместе… — прошептал он.

Больше он ничего не мог сказать. Крепко обняв Иру, он, как и многие другие жители города, закрыл глаза в ожидании неминуемой смерти.

Внезапно, вой ветра разорвал едва слышимый звук. Вот, снова. Что-то знакомое. Словно… автомобильный гудок!

Не веря своим глазам, Рома, наплевав на вонзившиеся в кожу осколки, вскочил с постели и прильнул к оконному проёму.

Кто-то бежал к воротам, которые открылись, впустив на площадь густой поток пыли. Бежавшего человека смело куда-то в развалины, но ему на смену появились другие. Один за другим, жители Слореченска, сломя голову, бежали к облаку пыли, из которого вдруг вынырнул грузовик. ЗИС-42. Дымящийся и сильно кренящийся набок, с покорёженным кузовом и лопнувшими окнами, он ворвался на площадь в облаке пыли.

— Это он! — закричал Рома.

Ошарашенная Ира уставилась в окно, выглядывая из-за спины парня.

— Он приехал!

Рома сам не понимал почему, однако знал, что теперь всё будет хорошо. Мужик здесь. Он во всём разберётся.

Вот, сгорбленная и хромающая фигура вынырнула из объявшего машину густого чёрного дыма. Вместе с ещё несколькими людьми, они выгрузили что-то из кузова. Ну конечно! Генератор!

Грохот и вой ветра раздавались всё сильнее. Купол трещал по швам, и времени почти не оставалось. Выскочив из дома, Рома ринулся на помощь, и как раз вовремя — очередной порыв ветра снёс сразу троих человек. Остальные, укрываясь за дымящимся грузовиком, продолжали возиться вокруг генератора.

— Что мне делать? — сразу выпалил парень, игнорируя рассекающие кожу песчинки.

— Держи вон там! — крикнул мужик.

Вцепившись руками в деталь, которую нужно держать, Рома едва не упал от нового порыва ветра.

Городской механик, чертыхаясь и едва ли не плача от напряжения и сложности операции, отчаянно что-то паял и крепил в проводке.

— Ну извини уж, — выкрикнул ему мужик, придерживая большой и толстый ворох проводов и кабелей, тянувшихся откуда-то из-под земли, — эту байду здорово побило, пока я добирался.

Только сейчас Рома заметил, что мужик весь окровавлен. У него не было одного глаза, лицо превратилось в кровавую маску, оба уха были разорваны. Вся его жилетка была густо заляпана кровью, а из изуродованного рта торчала неизменная сигарета.

— Давай, зараза! — кричал механик. — Работай!!!

Всё громче нарастал треск разрушающегося купола.

— Прикурить надо, — вдруг выдал мужик. — Держи! — Он передал ворох проводов Роме.

Тот, упершись в генератор спиной, вцепился в тяжеленную охапку, сквозь зубы постанывая от напряжения.

Открыв дымящийся капот, мужик без промедления окунулся в это раскалённое пекло.

— Ещё живой! — торжествующе выкрикнул он. — Давай сюда!

Механик побежал к нему. Затем они принесли какие-то провода и ещё несколько мгновений возились над капотом машины. Купол, тем временем, мигал всё сильнее.

— Сейчас запитаю! — крикнул мужик, запрыгивая в кабину.

— Машина сдохнет! — ответил ему механик, вернувшись к генератору и прочно вцепившись в отходившие от него наспех припаянные провода.

— К чёрту!!!

Двигатель заревел одновременно с грохотом взорвавшегося Купола.

***

Что произошло дальше вам не расскажет уже никто. Нет, не потому, что никого не осталось. Многие остались. Генератор-то заработал. В другом дело. Просто никто так и не понял, что именно произошло. Новый купол появился с яркой вспышкой в последнее мгновение. Все, конечно, задрали головы, чтобы посмотреть. Ну, а когда опустили взгляд, то ни грузовика, ни мужика уже не было. Только чёрное пятно на месте машины. Больше его с тех пор никто не видел. Как и Ту штуку. Она тоже пропала навсегда.

Пройдёт ещё несколько лет, и откроется дорога на юг, где обнаружатся сразу пять новых городов. Жизнь закипит, начнётся торговля. Выкупив у постаревшего дядьки Игната его камаз, Рома станет новым перевозчиком. Теперь, помимо Чернового и Слореченска, у него прибавится и новых маршрутов, так что дел будет невпроворот, и посещать свою жену получится нечасто. Впрочем, даже так, их любви многие позавидуют. Мало кто сможет похвастаться такой крепкой семьёй.