–Да, да я ручаюсь за него, я все видел, он заступился за девушку.

-Вы значит свидетель будете?

–Да.

–Еще раз, поподробней, можете описать случившиеся?

–Конечно, я прибежал сюда вслед за моей тетей и увидел у пострадавшего в руках нож.

– А девушка откуда шла?

–Не знаю, она тут уже была, кричала, плакала.

–Объясните мне пожалуйста, гражданин…

– Поздняков, Иван Николаевич Поздняков.

– Так вот, как получилось так, что у пострадавшего в руках был нож, а у подозреваемого ничего, но ножевая рана у пострадавшего?

– Я точно не разглядел, по моему он его выбил камнем, или нет..? Он кинул камень в грудь пострадавшему, и воспользовавшись временным преимуществом, выбил его из рук пострадавшего.

–Чем?

–Ногой.

–А когда он его в руки взял?

–Когда те вчетвером на него пошли.

– И?

–Что и?

–Кто напал первый?

–Тот.

–Кто тот?

–Пострадавший.

–А вы точно все разглядели? Мы ножа нигде найти не можем.

– Был нож.

– А вы девушка видели нож?

–Я точно не разглядела, я перепугалась очень.

– Товарищ лейтенант, да какая там ножевая рана, так царапина на руке, он в основном руками отбивался, я сам первую помощь оказывал, рана не опасна, – вступился Иван.

–Ну это мы разберемся, этот Сенгеенко у нас вот уже где, – лейтенант он показал рукой у горла.

– А что с ним будет?

–Не знаю. Девушка подойдите пожалуйста, кем вы приходитесь пострадавшему?

– Никем, я Сашу знаю, а этих четверых почти нет.

–Вы имеете ввиду нападавшего?

– Да, но он не нападал, это они, они были пьяны.

–Откуда вы знаете нападавшего?

–Он из моей школы.

– Вы были с ним?

– Нет, я шла одна домой.

– А что они от вас хотели?

Сначала девушка немного смутилась, затем посмотрев прямо в глаза лейтенанту сказала:

–А что хотят четверо пьяных шестнадцатилетних подростка, с прошитыми глупостью мозгами, которая внедряется в их сознание с малого детства, осложненным игрой гормонов и усугубленным алкоголем поведением?

Лейтенант наморщил лоб и посмотрел на Ивана, затем перевел взгляд на девушку, сдвинул набок шапку, и выдал фразу, которую Иван запомнит на всю жизнь.

–Наверное познакомится хотели…– затем поняв что ляпнул что-то не то, выдал более стандартное и выручающее во всех случаях жизни. -Разберемся.

–Отпустите его, он не виноват.

– Они все не виноваты. Гражданин Поздняков, я записал ваши координаты, мы вас вызовем, а вас гражданка….

–Левнова, Елена Левнова.

– Гражданка Левнова, прошу проехать с нами, мы вас на долго не задержим, процессуальная необходимость.

–Спасибо вам, меня зовут Лена, пожалуйста не меняйте показаний,– обращаясь к Ивану, просила девушка. – Иначе его точно посадят.

–Хорошо.

Погрузив всех в одну машину, так и нет найдя ножа, лейтенант сел в старый уазик с надписью – «полиция», и направился в отделение.

Все это время чуть позади стояла Раиса Павловна, это она после того как вызвала полицию сразу бросилась на улицу пытаясь всеми силами предотвратить поножовщину, она кричала, ругалась, даже пыталась угрожать якобы имевшимся у нее оружием, она понимала, что никогда не простит себе, если сейчас здесь умрет один шестнадцатилетний подросток, а другой станет убийцей. Иван выбежал чуть позже, он вообще не понимал что делать, пытался оттащить тетю, кричал что-то, но все тщетно, дерущимся было до них абсолютно все равно, в них проснулся древний инстинкт -«ты, или тебя», и вялые возгласы миротворца были подобны жужжанию пчелы возле Неогарского водопада, как вдруг…

– Ну-ка разошлись на х.й, ато сейчас всех положу, – раздался выстрел, все участники драки мигом замерли на своих местах. Возле них стоял пожилой мужик в майке и обвисших трениках с ружьем в руках. – Разбежались кобели мохнатые, и на землю, на землю я сказал, мордой в пол, -это было сказано так убедительно, что Иван приподнял руки и также замер на месте, вдруг миротворец с интонацией присущей влюбленному юноше на первом свидании, обратился к Раисе Павловне. – Раиса Павловна, кто этот молодой человек возле вас?

– Мой племянник.

–Ясно. Что вы ей богу раздетая на морозе, идите домой пожалуйста, а вы молодой человек, окажите пожалуйста первую помощь, вон тому щенку с порезанной рукой, ментов вызвали?

– Да.

6.

У деревянных бараков стоявших напротив двухэтажного дома Раисы Павловны давно истек срок эксплуатации. По плану строителей коммунизма, они должны были послужить временным жильем для строителей завода, однако, как говорит народная мудрость –« нет ничего более постоянного, чем временное». Контингент жильцов которые заселяли эти бараки был очень разношерстным, там жили как пропившие последнюю рубашку алкоголики, так и забитые и забытые жизнью интеллигенты-романтики, приехавшие сюда по зову партии и сердца для строительства светлого будущего. Александр Аркадьевич Ткачук не относился ни к тем, ни к другим, он был сам по себе, служил он всю свою до пенсионную жизнь в органах внутренних дел. Приехав сюда молодым лейтенантом, дослужился он лишь до майора, так как отличался честностью, принципиальностью и не умением угождать начальству. Жил он только на жалованье, поэтому все, что он нажил к шестидесяти с лишним годам, были старые жигули, охотничье ружье и однокомнатная квартира в бараке. Конечно в былое время можно было что называется – «побегать», тогда возможно его быт сложился бы иначе, но как только Александр Аркадьевич представлял все мытарства связанные с прошением у чиновника, он мысленно посылал всех куда подальше и продолжал ютится к своей не благоустроенной однокомнатной квартирке. К семейной жизни он относился как к большой лжи и не понимал; зачем уже ненавидя друг друга, люди продолжают жить вместе? Неужели только ради детей и не возможности найти себе другое жилье?– «Раз так», – думал он,– «я уж как-нибудь один». – Тем более что та, к которой он был не равнодушен, была женой его лучшего друга. Раису Павловну он знал давно, с ее мужем Сергеем он познакомился еще до приезда в этот город, и с тех пор как он умер они как могли помогали друг другу. Александр Аркадьевич всегда боялся признаться самому себе, что он любил Раису Павловну с молодых лет, порой он ненавидел себя за это, старался держаться от нее подальше, и всячески избегал встреч. Прошло «это» только годам в шестидесяти, точнее не прошло, а место обожания и желания обладать, сменилось на глубочайшее уважение и желание помогать.

Еще одной причиной по которой он плевать хотел на все блага жизни, была и проста и сложна одновременно: Александр Аркадьевич в душе был художник. Втайне от всех он писал картины, тем сильнее храня эту тайну, чем больше с возрастом он узнавал людей. Часто задавая себе вопрос, – «как прожив шесть с лишним десятков лет, побывав несколько раз в горячих точках, увидев всю сущность человека изнутри, не веря ни в черта, ни в бога, он не пустил себе пулю в лоб?» – Что его держало на этом брошенном в бесконечном пространстве черной бездны островке жизни под названием – Земля? Быть может осознание им парадоксальности факта разумного существования и отлаживала сей неизбежный финал на неопределенный срок.

Он сам все уладил с приехавшей полицией и попросил лейтенанта не сильно «насидать». Когда всех увезли в отделение, а Раиса Павловна пошла пить валерьянку, Александр Аркадьевич обратился к Ивану:

– Вы меня извините, – оправдывался Александр Аркадьевич перед Иваном. – Пришлось немного пошуметь, Раиса Павловна мне очень много о вас рассказывала.

–Ничего, а вы не замерзнете?

– Нет; хотя и вправду неудобно так вот, пришлось поторопиться, ничего не поделаешь… Раз все более менее улеглось, я пойду.

– Спасибо, а вы не знаете, что будет с этим пацаном?

– С каким?

– С тем, которого обвинили в нападении.

– Если у того, которого порезали фамилия Гизурин, а по моему это он и был, тогда большие проблемы у пацана, отец у пострадавшего большой местный воротила, он этого так не оставит, боюсь не сел бы.