– Нормально, спасибо вам, вы меня выручили сегодня, я даже не знаю, как действовать в подобных ситуациях; как это вы вовремя вошли?
– Поработайте с мое, узнаете.
– А что с ними будет?
– С кем?
– С этими двумя.
– Да ничего, стандартные бесполезные процедуры: родители, директор.
– Я вас хотел спросить, тут девчока одна..
– Понятно, Летина? У нее отец глава нашей администрации, директор пляшет под его дудку, тут беда полная, на мой взгляд девчонка волевая, умная, но кто-то имеет большое влияние на нее, – даже не дослушав, но сразу поняв о ком идет речь, ответил Иван Моисеевич.
– Родители наверное.
– Возможно мать, кстати, я хотел вас спросить, вы верующий?
– Нет, – ответил Иван Николаевич.
–Я тоже; так вот, насчет Летиной, ее мать часто посещает местную общину, мало того она часто отпрашивает дочь, они постоянно навещают местного, так называемого – старца, тот еще тип я вам скажу, по-моему сидел раньше. Короче говоря, директор с ней предпочитает не связываться, молча проглатывая все ее выходки, многие учителя тоже, у многих семьи, живем как-то так.
– А вы?
– Я пытался, но обстоятельства сильнее. Да и у меня семья, я не всесилен, в этом случае нужно действовать по другому.
– Как?
– Не знаю пока, но я думаю так: если ребенок пытлив и пытается разобраться в окружающей действительности, то рано или поздно она поймет что к чему. Я считаю что самое страшное это не пылкая вера или воинствующее неверие, самое страшное это абсолютное безразличие к подобным вопросам, эдакое аморфно-нейтральное мнение – куда все, туда я. Я не говорю сейчас о религиозном фанатизме, это особый случай. Что касается Летиной, поверь моему опыту Ваня, при ее характере, лет через десять, она будет с содроганием вспоминать то, что она тебе сказала на сегодняшнем уроке, наша задача состоит в том, чтоб не убить у нее желание познавать этот мир, и не более.
– Я думаю не все так просто, но в общих чертах вы наверное правы.
– Если честно я спокойно относился к подобным вопросам, но то, что происходит сейчас, заставляет серьезно задуматься.
– А что у вас происходит?
– Давайте не все сразу, пооботрешься, увидишь, сам рассудишь, я вам свою точку зрения скажу позже.
– Вдруг дверь учительской резко распахнулась, и с криками. –«Где она?» – ворвался учитель литературы Дмитрий Сергеевич.
– Кто она? – переспросил Иван Николаевич,
Дмитрий Сергеевич внимательно оглядел учительскую, потом вполголоса и прищуривши левый глаз произнес:
– Все ясно…– и также стремительно покинул учительскую.
– Не обращайте внимания Иван Николаевич, это бывает, – Иван Моисеевич как ни в чем не бывало наливал себе чай. – Чайку будете?
–Нет спасибо, а кого он искал?
– Жену свою, Ольгу Александровну, учителя математики…
5.
Идя домой после первого рабочего дня, и перебирая в мыслях все произошедшее, Иван задавал себе вопросы, которые задает себе любой учитель, искренне пытающийся пробудить в детях жажду к познания. – Почему их не тревожат те вопросы, которые с детства не давали покоя мне; откуда все? И почему все устроено именно так как есть? Неужели большинство готово довольствоваться средневековыми объяснениями происхождения мира, и почему оно готово на это? Почему большинство вообще не задает себе этих вопросов, а если и задает, то побыстрей старается заглушить их, благо на протяжении веков, люди выдумали тысячи способов побега от существующей реальности.
– «Правей давай, куда б.ть, вот так крепи…» – это были крики рабочего, управлявшего двумя другими, стоящими на двух длинных лестницах и пытавшихся закрепить баннер, на нем был изображен «параллельный мир» для большинства жителей этого городка. Баннер этот был размером примерно пять на три метра, крепился он на стену какой-то заброшенной хрущевки зиявший глазницами пустых окон. Яркое пятно, посреди серой и беспросветной жизни, с улыбающейся белозубой девушкой на баннере, обещали людям то, чего они «больше всего хотели». – «А чего больше всего хотят люди?» – подумал Иван, – «наверное эмоций, ярких эмоций, какая там к черту наука, она побочное действие от таблетки под названием – эмоция, которая призвана сгладить невыносимую легкость бытия. А если еще приплюсовать сюда и цель, общую цель, ту по достижению которой человек получит пряник, тогда можно сделать многое… Люди не будут обращать внимание на эту развалившуюся хрущевку, общий бардак, и задавать вопросы –«а почему мы так живем?», они будут видеть красивую картинку, и желать… а так ими легче управлять».
–Привет тетя Рая, как дела? – придя домой, поприветствовал Иван тетю.
– Хорошо, как прошел твой первый рабочий день?
– Нормально.
– Садись поужинай.
На маленьком столе, стояли несколько тарелок прикрытые чистыми кухонными полотенцами, Иван аккуратно убрал их и увидел ту, очень важную сторону быта, которая испокон веков является краеугольным камнем существования человека. Ради которой люди каждое утро переламывая себя заставляя поднимать голову с мягкой подушки идти на работу, или создавать для других людей работу, а иных, имитировать бурную деятельность на работе; короче говоря ситуации разные, но цель одна – пропитание. И чем беднее страна в которой живет человек, тем больше усилий или часть от заработка он тратит на пропитание. Если сытый человек может в свободное время порассуждать о вещах не связанных с пропитанием, то голодный человек вынужден все время думать о том, как накормить себя и детей. Короче говоря, если сытый человек может изобрести ядерную бомбу или адронный коллайдер, то голодный только разобрать этот коллайдер на цветной металл. Но есть одна проблема, сытыми людьми сложнее управлять, а голодному достаточно пообещать лучше кормить его. При помощи современных технологий изобретенных сытыми, еды стало много, конечно не всегда высокого качества, но голодному не до качества, ему главное количество и он будет боготворить того, кто якобы дал ему пропитание, неустанно трудясь на «благо общества».
Конечно и в этот маленький городок докатилось эхо современного быта, но в данном случае сочеталось то редкое свойство описанное в сказке «каша из топора», когда имея очень скромные возможности, умение и желание изысканности творят чудеса. На столе стояли семь тарелок, но Ивану они показались семью чудесами света. Посередине стояла тарелка с только что сваренной картошкой, наверху понемногу таял маленький кусочек сливочного масла, все это было посыпано зеленью. Рядом стояла тарелочка с мелко нарезанной и очищенной сельдью, перемешанной с репчатым луком, собственно сам репчатый лук порезанный полукольцами и сосем немного приправленный растительным маслом, был украшением третьей тарелки. Главным блюдом была немного поджаренная гречневая каша, все с тем же луком, морковью и зеленью. Хлеб, варенье и домашняя овощная приправа, умело сервированные, нарезанные и приготовленные наверняка бы заслужили трех звезд Мишлен, если бы оценивались по категории возможность-качество.
– Ваня извини, мне тебя и покормить то нечем.
– Ну что вы тетя Рая, по моему это шикарно.
Вдруг с улицы раздался отборный мат, который был слышен даже при плотно закрытых окнах, Раиса Павловна выглянула в окно, на улице происходила стычка подростков.
–Ты кто такой? Кто такой я спрашиваю? – перепалка происходила между двумя подростками лет шестнадцати, еще несколько стояли рядом.
– Опять Сенгеенко, наверное надо вызывать милицию, – с тревогой сказала Раиса Павловна.
– Зачем? Сейчас разойдутся.
– Не думаю, там где Сенгеенко там драка или поножовщина, по моему или он сядет, или его убьют, третьего не дано. Надо же, а такая семья была… родители умерли, бабушка взяла его, все в него вложила, он кстати учится в твоей школе, ой опять, я же говорила, вызывать надо….
Минут через тридцать Иван стоял на улице и разговаривал с полицейским, он еще не до конца осознал что произошло, но отступать было поздно, да он и не хотел.
