— Куда подевался тот благородный отец, который только что обвинял меня в том, что его дочь бросили на пол?
— На самом деле я никогда так не думал. Разве не я сказал, что это на тебя не похоже? Пускай она живет в каюте и давай ей дышать свежим морским воздухом, — лицо Генри просветлело от неожиданной мысли, — и скажи ей, что держишь ее из-за выкупа. Да, вот именно. Я заплачу выкуп, и она узнает, как я ее люблю и дорожу ее безопасностью.
— А она сделает все, чтобы повесить меня!
— Она и сейчас готова это сделать, — справедливо подтвердил Генри.
Возразить было нечего, но это не значило, что Джеку больше нечего было сказать. Скрестив руки на груди, он пристально взглянул на друга.
— Есть еще кое-что, о чем ты не подумал. Лицо Генри выражало недоумение, когда он спросил:
— А что такое?
— Где, например, будет жить твоя очаровательная дочь на корабле, полном пиратов?
Довольная улыбка осветила лицо Джека, когда он указал Генри на существенный недостаток его плана.
— Я думал, что она разместится в твоей каюте. Она самая лучшая. Миранда не должна испытывать неудобств.
— К дьяволу! А я где буду спать?
— Не сомневаюсь, что ты найдешь себе место, — ответил Генри с такой невозмутимостью, что Джек на минуту потерял дар речи. Однако, обретя его вновь, он почти завопил: — А как с моей командой? Они не привыкли к тому, что на борту — женщина, а они-таки пираты. Клянусь кровью Христовой!
— Ты опять кричишь! Хочешь, чтобы все были в курсе? — Генри исподтишка огляделся вокруг.
— Нет, эту честь мы оставим твоей любимице.
— Твои насмешки заведут нас в никуда, — спокойно заявил Генри.
— А твои глупости куда нас приведут?
— Джек, прекрати, — Генри помолчал немного. — А что касается чести моей дочери, то я вверяю ее тебе.
— Проклятье ада! Я боялся, что ты так скажешь, — со вздохом Джек выпрямился. — Послушай, не знаю, как тебе сказать… Скажу как есть. Генри, я не хочу быть около твоей дочери целых две недели. Черт меня побери, если я две минуты согласен провести рядом с ней!
Джек закатал рукава своей белой полотняной рубашки. На загорелых руках ярко выделялись две свежие царапины, каждая длиной дюймов шесть.
— Посмотри, что она сделала.
— Это Миранда сделала? — Генри не пытался скрыть гордости, прозвучавшей в его голосе.
— Она и ее испанский друг, — возмутился Джек. Генри прочистил горло, чтобы скрыть довольный смешок.
— Ну, мы просто должны убрать острые предметы.
Опустив рукава, Джек поднялся и сурово сказал:
— Речи о «нас» просто не идет, Генри. Она — твоя дочь, и тебе самому следует заботиться о ней.
— Я надеялся, что мне не придется напоминать тебе кое о чем.
Джек, который уже сделал шаг по направлению к двери, остановился, в душе, однако, проклиная себя за это.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Вспомни о нашей дружбе, — Генри поднял голову, — о том, что я всегда помогал тебе. Мои люди должны были разыскать тебя и твою сестру и отомстить испанцам, которые убили твоих родителей.
Все, о чем говорил Генри, было истинной правдой. Когда Джек убежал из плена и вернулся в Чарлз-Таун, он узнал, что была организована целая экспедиция, чтобы напасть на Сан-Августин и отомстить испанцам за то, что они устроили набег на шотландское поселение Порт-Ройяль. Однако этот план не был осуществлен, так как в Чарлз-Таун назначили нового губернатора Джеймса Кольтона, который своей властью запретил этот карательный рейд. Генри боролся с этим решением изо всех сил, и не его вина, что ничего не получилось. Да и с тех самых пор Чадвик всегда помогал Джеку и делал все от него зависящее, чтобы помочь найти де Сеговию, того самого, который был повинен в смерти родителей Джека и который взял в плен его и сестру.
Но одно дело помнить, что он обязан Генри многим, а другое — признаться себе, что пришла пора заплатить старый долг. Джек проворчал что-то нечленораздельное и упал на стул, показывая, что мирится с неизбежным.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Я знал, что, в конце концов, ты одобришь мой план.
— Нет уж, Генри, давай проясним кое-что до конца. Я, напротив, считаю, что ты просто обезумел, если тебе приходит подобное в голову! Как ты решаешься мне предлагать такое. Я нисколько не сомневаюсь, что это палка о двух концах и вторым концом она ударит нам по головам. И, — Джек ткнул Генри пальцем в грудь, — я продолжаю считать, что ты как отец должен строго поговорить с Мирандой, а если она не послушается, запереть девчонку в комнате и держать под замком. Знаю-знаю, — Джек поднял руки, заранее предупреждая возражения Чадвика, — ты не хочешь, чтобы я так говорил об этом воплощении женственности. Отныне и впредь я буду ее дико уважать, охранять ее светлость даже ценой своей ничтожной жизни. Относиться так, как я относился бы к собственной сестре. — Торжественно провозгласив все это, Джек склонился к Генри и продолжал: — Ну теперь говори быстро, пока я не передумал. Излагай свой идиотский план.
Миранда не могла заснуть. Она пыталась убедить себя, что это из-за жары, но прохладный морской бриз слегка шевелил сетку от москитов, которая ниспадала широкими складками с балдахина над кроватью.
— Тогда постель слишком мягкая, — бормотала Миранда, ворочаясь с боку на бок, хотя еще вчера она находила ее очень удобной.
В конце концов, Миранда поступила так, как учил ее дедушка: кратчайший путь решить какую-нибудь проблему — это обозначить ее. Миранда призналась самой себе, что она была слишком взбудоражена, чтобы сон пришел к ней, была слишком занята мыслями о главаре пиратов. Как он посмел прийти в дом ее отца? Да еще притворился порядочным гражданином! Это просто не укладывалось ни в какие рамки. С другой стороны, человек, который занимается пиратским промыслом, способен на что угодно! Ведь он ворует, убивает, калечит людей. Ей просто повезло, что все так кончилось.
Миранда облокотилась на ореховую спинку кровати и подтянула коленки к подбородку. Завтра же она пойдет к королевскому сборщику податей — отец обещал ее отвести, — и тот велит схватить пирата. Жаль, что вечером ему не удалось найти ни констебля, ни кого-нибудь другого, кто мог бы это сделать сегодня, но на всякий случай она посылала слугу в порт проверить, не ушел ли пират в море. Нет, его судно спокойно стояло в гавани.
Да, завтра его арестуют, затем осудят, конечно признают виновным, и потом… подумав об этом «потом», Миранда выпрямилась на кровати. Раньше Миранда никогда не видела пиратов, но она прекрасно помнила, как они с дедушкой рассуждали об этих людях, когда был пойман и предан суду один известный пират.
Он был повешен.
В цепях.
Тело его раскачивалось на ветру в гавани как предупреждение другим.
Миранда в задумчивости стала кусать ноготь большого пальца. А что же будет с ее пиратом? Она не могла себе его представить в оковах, тем более его прекрасное лицо, изуродованное веревкой. Жуткая картина, промелькнувшая перед ее мысленным взором, заставила Миранду содрогнуться. Со сдавленным звуком, весьма похожим на рыдание, она крепко зажмурилась, пытаясь прогнать этот кошмар. Как можно решиться на это?
Откинув в сторону тонкую, похожую на паутинку сетку, Миранда вскочила с кровати. Она сейчас же пойдет к отцу и скажет, чтобы он забыл об этом деле. Она не хочет быть виновной в смерти другого человека.
Миранда, не теряя времени на то, чтобы зажечь свечу у кровати, поспешила к двери, но, уже взявшись за ручку, остановилась, пораженная новой мыслью. Он же сам виноват в том положении, в котором оказался! Наверняка он знал о том, что его ждет, когда брался за свое гнусное ремесло! Он пренебрег обществом, и, значит, следовательно, если он будет повешен, то это целиком его вина. Кроме того, может его и не повесят, может в Каролине по-другому наказывают за морской разбой! Как-нибудь, Миранда потерла собственную шею, помягче.
Логическая цепь рассуждений успокоила Миранду, и она утвердилась в своем решении идти завтра на поиски справедливости, а чтобы заснуть, девушка решила сходить за своими любимыми «Началами», которые остались внизу и немного почитать.
