Тут девочка поняла, что очень хочет есть. А то! С утра ничего не ела, только один бутерброд стрескала в дороге вместо обеда, но это ж не считается! Уже вечер, пора ужинать. Она отправилась на кухню. Вся семья уже сидела за столом и что-то уминала за обе щеки. Только Серёжка со всей дури (а её у него было хоть отбавляй) лупил ложкой по столу и завывал:

– Тут невкусная картошка! И сметана невкусная! И молоко невкусное! И вообще всё невкусное! Я домо-о-ой хочу-у-у!

– Серёженька, милый, – в который раз стала приводить его в чувство мама, – поешь, пожалуйста, ты же с утра не ел! Нельзя же так! У тебя будет животик болеть!

«Ага, конечно, животик от недоедания болеть будет, – усмехнулась про себя Алёна, усаживаясь за стол и принимаясь за умопомрачительную жареную картошку. – Он же в машине, перед тем как уснуть, половину наших запасов смёл за раз!»

– Ну и пусть болит! – истерично заверещал мальчик. – Я всё равно не буду это есть! Я ничего не буду есть, пока мы домой не поедем!

– Мы бы приехали сюда, даже если бы ты вцепился зубами в дверную ручку! – вышла из себя миролюбивая Вера. – Твоего мнения никто не спрашивает! Тут папа с мамой решают, куда мы едем, а ты как несовершеннолетний должен ездить с ними! И я тоже! И Андрей! Даже Алёна, хотя у неё уже есть паспорт! А ты ничего не понимаешь! Как вы достали! Как вы меня все достали! – она разрыдалась и выскочила из кухни.

Мама ошеломлённым взглядом посмотрела на папу. Папа ответил ей таким же ошеломлённым взглядом.

– Кто-нибудь может мне объяснить, что это сейчас было? – тихо и жалобно спросила перепуганная мама. – Я же говорила Вере…

– Мам! – перебила её Алёна. – Давай я к ней схожу и спокойно поговорю, хорошо?

Мама от неожиданности согласилась. Алёна догадывалась, что искать Веру нужно в её комнате. Где же ещё? И она не ошиблась. Вера лежала на кровати, застеленной сиреневым покрывалом, и её плечи вздрагивали от сдерживаемых рыданий. Алёна села рядом с сестрой, похлопала её по плечу и сказала ласково:

– Эй, Вер, ну ты чего? Зачем ты на него накинулась? Он же маленький…

– Ещё скажи, что я была не права, – процедила сквозь зубы Вера, отворачиваясь к стене. – Если ты пришла за этим…

– Нет, нет, Вер, ты не так поняла! – поспешила успокоить её Алёна. – Я имею в виду… Он же не понимает! Ему говорить бесполезно! Он маленький, глупый совсем!

– Значит, если он маленький и глупый, то ему всё можно, да? – воскликнула Вера, резко садясь на постели. – Ты видела, как к нему мама относится? Ему она: «Серёженька», «милый»… А мне? А тебе? На тебя она всю свою злость выплёскивает, после того как этот псих мелкий её выбесит, а меня… просто не замечает. Ты не понимаешь, как тебе плохо и неуютно, когда тебя не замечают! – она снова зарылась лицом в подушку и зарыдала ещё горше.

– Ну, Вер, ну, – Алёна уверенно взяла сестрёнку за плечи, оторвала от подушки, развернула, утёрла ей слёзы, как недавно мама делала это Серёже, и прижала к себе. Вера стала потихоньку затихать. – Помнишь, чтобы успокоить Серёжу, мама сказала, что мы в лес пойдём в эти выходные? А хочешь, мы с тобой вдвоём пойдём? Школы-то нет, домашку делать не надо. Серёжка не захотел в лесу гулять, так мы с тобой завтра одни туда пойдём, хочешь?

– Хочу, – тихо ответила девочка.

– Вот и хорошо. А знаешь, – тут Алёна перешла на шёпот, – я думаю этот лес… волшебный!

– Почему?

– Почему-почему, – задумчиво сказала Лёнчик. – Наверное, потому что там живут… там много кто живёт, – она с удовольствием принялась вспоминать своих любимых «фантастических тварей». – Я думаю, феи, эльфы и драконы там точно есть. Ещё есть Баба Яга, Кощей Бессмертный, Водяной (разумеется, подобревшие), русалки… А ещё уличные артисты, их называют комедиантами, – вспомнила она книгу Корнелии Функе «Чернильное сердце». Эта книга входила в список любимых Алёниных книжек. Девочка называла её «чистой воды фэнтези».

– Правда?! – вытаращила глаза Вера. – Прям все-все-все живут?

Алёна чмокнула сестру в светлую макушку и шепнула ей на ушко:

– Только если ты в них веришь.

– Верю, – сказала Вера, подумав. – А ты не врёшь?

– Не вру – это точно! – рассмеялась Алёна. – Может, чуть-чуть фантазирую. Но мы ведь рождены, чтоб сказку сделать былью, правильно?

Вера кивнула. Алёна встала, улыбнулась и спросила:

– Ты есть ещё хочешь? Если хочешь, я тебе сюда принесу.

– Не, не хочу, – ответила Вера. – А можно мне твою аудиокнигу послушать? Ну, Алён! Ну, пожа-а-а-луйста!

– Можно, что за вопрос! – воскликнула Алёна. Она сбегала в свою комнату, принесла телефон и наушники, дала Вере один наушник, легла рядом с ней и…

– Они летели над облаками всё выше и выше, – произнёс красивый женский голос. – Свежий ветер дул им в лицо. Они летели на волшебном крылатом коне навстречу своему счастью…

Это была самая-самая любимая книга Алёны. Эту книгу ей посоветовала Оксана. Она знала, что Алёна без ума от фантастики. Сначала Алёна эту книгу слушала, потом смотрела фильм, потом читала, потом перечитывала… Оксана смеялась и говорила, что Алёна заучивает её наизусть. Но как бы Алёна эту книгу ни любила, название надолго не задерживалось в её голове, и Алёна ничего не могла с этим поделать. Поэтому, если вы попросите Алёну дать вам почитать её любимую книгу, то вряд ли скоро получите её. И даже я не смогу вам помочь, ведь и я забываю название этой чудесной книги, как только перестаю её видеть.

– …В хрустальном кубке почти не осталось живой воды, почти вся она была истрачена на лечение раненых…

Да, Алёна была большим любителем фэнтези. Однажды она даже сама написала «фэнтезийный» роман. Днём и ночью она сидела с блокнотом и ручкой и писала, писала, писала… Засыпала она только под утро, поэтому часто опаздывала в школу. Когда блокнот был исписан заметками, зарисовками и наблюдениями вдоль и поперёк, Алёна долго переписывала готовый текст «на чистовик», то есть без помарок и ошибок. Потом она ещё около месяца занималась обложкой, которая была сделана из плотного картона и обтянута синей тканью, иллюстрациями (рисовала она всегда неплохо), сшивала страницы… И книга получилась! Алёна до сих пор хранит её в «Сундучке детства». Алёнин папа сделал его, когда Алёне было пять лет, а мама красивыми буквами вывела на крышке: «Сундучок детства». Там до сих пор хранится прядь Алёниных светлых волос, «отпечаток лапы», всякие другие мелочи, которые греют душу даже самым холодным зимним вечером, и… книга. Она лежит на самом дне «Сундучка детства». Алёна спрятала её туда, чтобы мама не увидела и чтобы младшие не стащили. Они никогда никому не давала её читать. Никому, кроме Оксаны. Только Оксана читала эту книгу, ведь ей Алёна доверяла, как себе. Она бы доверила ей свою жизнь.

– …Тут она поняла, что сейчас воздух в её легких закончится, и пучина морская навсегда поглотит её, и рванула вверх, чтобы сделать ещё хотя бы один глоток свежего воздуха…

Где-то через полчаса Алёна решила, что нужно прекращать терять время понапрасну, не без сожаления выключила аудиокнигу, встала и сказала командирским голосом:

– Что-то мы засиделись. То есть залежались. А ну-ка по-о-дъём! На кухню бего-о-м марш!

Мама вздохнула с облегчением, когда увидела весело скачущих по лестнице девчонок.

«Хорошо, что никто ни на кого не обижается», – подумала она и отправила сестёр к машине за цветочными горшками, которые по неизвестным причинам до сих пор никто не занёс в дом.

Вечер прошёл в хлопотах. Надо было устраиваться.

Ночью Алёна долго не могла уснуть, всё ворочалась и ворочалась. В итоге, она встала с кровати, надела мягкие тапочки, на цыпочках спустилась по лестнице и вышла на крыльцо. Стояла тёплая июльская ночь. Воздух был очень плотным, и Алёне казалось, что она может потрогать его руками. Светила полная луна. На небе не наблюдалось ни одного облачка. Вдруг из леса (по крайней мере, так Алёне показалось) раздался какой-то странный звук: то ли звон, то ли писк… Алёна помотала головой. Всё стихло.