Тут он всё же успокоился, и, к моему неудовольствию, его взгляд всё же опустился на наши оттянутые под тяжестью кошельков пояса:
— Опа-опа, — он убрал руку от стены.
Что он там искал? Секретную кнопку?
Ведь лестница освещена, и я точно знаю: когда мы начали спускаться, никого перед нами не было.
— А вы, значит, к гномам?
— Ну, типа, — спокойно ответил я.
Кент ничего не сказал, лишь тоже стал спускаться:
— Не боись, Гера, я только посмотрю…
***
— Куда столько народу? — Молчарь, распахнув ворота, рыскал глазами по нашим лицам, — Шастают тут, щебень-гре…
И он замолк, вдруг уставившись на Биби. Та ойкнула и чуть отступила за спину Блонди.
— Хэй, ю а бастед, — зло протянула Лана, по-своему расшифровав взгляд гнома, — Даже не думай.
Она прикрыла Биби собой.
— Алебастр? — удивился гном, отклячив нижнюю челюсть, — Зачем вам алебастр?
— Я выполнил квест, — быстро выпалил я, боясь потерять секунду заминки.
Кто знает этих гномов, что им ещё в голову взбредёт.
Что удивительно, Кент прошёл внутрь безо всякого труда, Молчарь даже посторонился. А вот вся моя группа подверглась тщательному пристальному взгляду.
Я шёл последним, и гномья ладонь упёрлась мне в грудь. Я непонимающе уставился на него, и Молчарь цыкнул:
— Ты не серчай, кровь Чекана, — он провожал недовольным взглядом мою группу.
Ребята шли за Кентом, восхищённо крутя головами: они-то были здесь в первый раз.
— У нас тут беда была, — затянув меня за локоть внутрь, Молчарь гулко захлопнул створку ворот, — Опасные времена настали, кровь Чекана.
— Я слышал, — кивнул я.
Хмыкнув, гном толкнул меня в спину:
— Поторапливайся давай.
***
Молчарь сразу приступил к делу, заведя нас на тот самый склад, где так и лежали различные брони и оружие.
— Охренеть, — Бобр так и впился глазами в те самые булавы, что я тогда рассматривал.
— Руками не тронь, щебень-гребень, — рявкнул ещё один гном, седой лысоватый старичок, появившийся из другого угла. Он там копался в заготовках для мечей.
— Выкладывайте, — Молчарь хлопнул ладонью по свободному железному столу.
Тяжёлые ядра один за другим с гулким звоном легли на стол. Пятнадцать штук — больше мы унести не смогли.
Судя по блеснувшим глазам Молчаря и старого гнома, это были они, те самые ядра.
— Проверить надо бы, вдруг шлак? — крякнув, старичок ухватил одно ядрышко, и куда-то унёсся.
— Щебень-гребень, — Молчарь огладил железные кругляши, — А ты хорош, кровь Чекана.
— А я что говорил? — закивал Кент, — Нормальных игроков днём с огнём не сыщешь, так что я-то знаю толк в людях.
— Ты б молчал, — оборвал его гном, — Мы от твоей сивухи чуть не подохли, с нужника не слазили.
Кент удивлённо вытянулся.
— Э-э-э… Да я ж это, того…
Я вступился за персика:
— Постойте, Дворфич сказал же, что его настойка оказалась противоядием!
— Ага, как же, — Молчарь хлопнул по столу так, что ядра подскочили, и пара с грохотом скатились на решётчатый пол.
И он, ругаясь, рассказал, что гномы сохранили бутылочку Кента до самого похода, а как пришли к цели, первым делом её и опробовали. И бедолаги сразу же побежали «по срочным делам» в отхожее место.
— И первым был этот… — Молчарь захохотал, — Гномозека ваш. Ну, а наш знахарь-то того, подозрительный, другую бутылку ухватил. Да не успел отпить, принюхался.
По счастливой случайности оказалось, что знахарь совсем недавно пользовал пациента мазями. Один из гномов прихворал, надорвав спину в кузне, вот и мазали ему спину.
— А там винегрет такой в этой мази был, яды какие-то, — Молчарь вдруг заговорил шёпотом, — И как заорёт наш знахарь!
Он округлил глаза, размахивая руками.
— Не пейте, говорит! Нельзя! И давай все бутыли раскупоривать.
Я косился на Кента, едва сдерживаясь от смеха. Рядом сопел Бобр, и Блонди, улыбаясь, рассматривала маникюр: версию ректора о том, что Кент спас своей настойкой гномов, я им всем давно по секрету рассказал.
Вот тебе и противоядие…
— А ты молодец, кровь Чекана, — вдруг кивнул Молчарь, — Ключик-то не сработал?
— Какой?
— Одно скажу честно, — не в тему ответил гном, — Если б я знал, что это за артефакт будет, делать бы не стал…
Он рассказал, что сделал тот ключ, которым я чуть не открыл ворота сада. Сделал на заказ, как пустышку, заготовку под сильное заклинание.
Молчарь-то думал, что это для охранного заклинания, для ящика со спелыми мангольерами. Мол, в саду появился новый урожай, и такие заказы делают каждый год — замки долго не выдерживают.
— А потом Дворфич показал мне ключик… из меня чуть известь не выпала, так я заволновался.
Я непроизвольно потёр ладонь, которую обжёг об ключ. Кажется, заготовка была поменьше. Хотя, я не кузнец, мне ли разбираться в том, как делают ключи?
— А кто заказал?
— Да ну кто-кто, — Молчарь отмахнулся, — Гоблины с сада пришли, ключ-на, сделай-на. Их всех и съели, говорят, этих гоблинов.
— Вот те на, братан, — хмыкнул Бобр, — Это они за что? За пьяный мох, что ли?
— Пьяный? — вдруг с интересом спросил Кент, — Огровый который? А у вас есть?
— Не, чувак, — Боря сразу нахмурился, — Но я могу показать, где его завались.
— Спасибо, я как-нибудь потом, — Кент чуть отодвинулся от здоровяка.
Внутрь вдруг ввалился третий гном, с чёрной бородой.
— Железо чистое, Молчарь.
— Давай, Щебняк, забирай остальное, а я с ребятами тут рассчитаюсь.
Мы вытаращили глаза, когда чернобородый, крякнув от натуги, умудрился сгрести в охапку все четырнадцать ядер, и, покачиваясь, вышел со склада.
Нам было позволено выбрать предметы, и я, завыв от досады, указал на шипастую булаву.
Первым делом снабжаем танка.
— Не, братан, — Бобр отдал булаву обратно удивлённому Молчарю, а потом указал на тесло.
Гном улыбнулся, и сказал, что к этому предмету тогда можно выбрать ещё один. Всё же булава стоила дорого.
Тогда Бобру достался огромный треугольный щит, за которым можно надёжно спрятаться, чуть пригнувшись.
Боря протянул мне тот самый кельт-тесло, плотницкий топор, традиционное оружие северных гномов. У меня перехватило дыхание, но я попытался включить лидера, и Бобр, набычившись, ощутимо хлопнул меня по плечу:
— Давай, бро, не тупи. У нас ещё полно всего на обмен.
Толстая и длинная, фигурная, как у топора, рукоять с древними рунами по всей длине, легла мне в ладонь. О, да, это оно.
— Кровь Чекана, — улыбаясь, гном заглянул мне в глаза, — У тебя есть то, чего не было у отца.
Я вопросительно перевёл взгляд с оружия на советчика.
— Друзья, — со знанием дела кивнул Молчарь.
— У отца были друзья, — упрямо сказал я.
— Тут ты прав, — усмехнулся тот, — Именно, что «были». А кстати, что там про обмен? Что ещё у вас есть?
***
Мечи, которые мы принесли с собой, приятно удивили Молчаря. А также то, что у нас было золото, и ещё куча такого лута.
Основной проблемой была доставка всего этого барахла вниз, и мы с горем пополам провернули-таки эту операцию.
Долбанные нубские кошельки не хотели вмещать в себя нагрудники орков, и нам приходилось напяливать их на себя, прикрывая сверху куртками и футболками, трещащими по швам.
В этих нагрудниках мы, с туго набитыми кошельками, с завёрнутыми в простыни шлемы под мышками, были ужасно похожи на черепашек-ниндзя, маскирующихся ради похода в пиццерию. Сходство ещё добавляло то, что мы таскались по подвальным этажам Батона, потихоньку перетаскивая добычу.
И Тегрий Палыч попадался нам каждый раз, находясь в одинаково подвыпившем состоянии. Во второй раз он ушёл с таким же топором, а в третий с задрипанными ножнами от меча.
— Ты-ка смотри, какие орки в саду попались тупые, — икнув, он только покачал головой, — В руках топоры, на поясе ножны для меча?! Неудивительно, что вы их завалили…
И он ушёл, оставив наши раздутые тушки в довольном недоумении.
