Крам не дал мне поубиваться насчёт моего тугодумия, и кинулся в атаку на Бобра. Наш танк подставил щит, раздался треск, и ятаган застрял остриём в дубовых досках.
Боря закричал — удар был болезненным, и кажется, лезвие достало до руки, держащей щит. Но Бобр не растерялся: вторая его рука уже замахивалась дубиной, чтобы оглушить противника.
Крам расхохотался, и просто перехватил дубину жилистой ручищей. Раздался глухой стук, всё же у Бобра был мощный замах. Орк поморщился, чувствовалось, что удар отсушил ему руку.
В этот момент кошка в два прыжка кинулась сбоку на Крама, но орк вдруг присел, и отпрыгнул в сторону, закрутившись вместе с Бобром — они так и были сцеплены. Блонди промахнулась, а Крам, добавив усилий, пихнул её в бок нашим Борей.
Кошка перекатилась, а Бобр встал на колено, зашипев от боли, и дёрнул дубину из рук. Та не поддалась.
— Нечестный бой, Зак-Зак! — орки вокруг разогрелись, стали кричать уже гораздо яростнее.
— Блонди, ядрён батон, не мешай, — крикнул Боря.
Та возмущённо зарычала, а орк, расхохотавшись, гаркнул:
— Слабак-батыр, — и со всей дури пихнул Бобра ногой.
Лезвие выскочило из щита, и наш танк отлетел на добрых метра три, кувыркнулся, и замер, лёжа на спине. Его дубина осталась в руках у Крама.
Наша львица сразу же подскочила к Боре, стала обнюхивать и облизывать лицо. Подняла на нас голову, мякнула и кивнула.
Живой, значит. Я облегчённо выдохнул, и сразу же указал Блонди пальцем в сторону. Если что, она должна сбежать.
— Я так понимаю, у нас серьёзные проблемы, — протянул Толя, растерянно сжимая бубен.
— Лекарь, думаю, твоя песня дружбы сейчас бы не помешала, — сказал я, пробуя вертеть мотыгой.
— Да не чувствую я эту песню… — жалобно проворчал Толя.
Орк сразу же заметил мой боевой настрой. Он презрительно посмотрел на нубское орудие Бобра в своей руке, потом ощерился:
— Новичок-батыр? Кнопка-школа делать плохой воин, — и он отбросил булаву, потом поднял ятаган, указал на меня, — Тяпка-батыр, ты следующий.
А вот это он зря сказал:
— Тебя сейчас тяпка-батыр под орех разделает, — я поднял мотыгу и указал на него, как он на меня ятаганом.
Я махнул орудием, вспоминая виденное мной в китайских боевиках. Ну, если хочешь боя, будет тебе бой. Правда, бездыханный Бобр в нескольких шагах намекал, что шансов у меня совсем немного.
Мои губы разлепились еле слышным шёпотом:
— Биби, пока рано.
Рыжая глянула на меня круглыми глазами. Чуялось, что ей просто хотелось сразу всё выбросить, а выбирать правильные моменты — это же в десять раз страшнее.
Я побежал вперёд, яростно выпучив глаза, и зарычал для пущей угрозы. Орк, улыбнувшись, чуть отступил в сторону, и мой удар его не достал.
Там мы и кружились несколько секунд — я бью, он отступает, уворачивается, а иногда играючи поправляет мой удар, и мне приходится ловить равновесие…
— Тяпка-батыр, твой путь не воин, — хохотал он в лицо, — Твой путь на грядка, растить добрый ячмень для пива.
— Зак, зак! — крикнули орки.
— Я не убивать крестьян-батыр, — Крам вдруг перехватил мой удар.
Тяпка легла в его ладонь легко, словно удара и не было. Потом орк резко притянул меня и боднул головой. Я едва успел увернуться, потому как боялся насадиться на его страшенные клыки, но всё равно слёзы брызнули из глаз: Крам задел мне кончик носа, и это было ощутимо.
А потом он толкнул мою тяпку и отбросил вместе со мной. Я перекатился по спине, снова вскочил на ноги. Тряхнул головой.
Да, тут почему-то не получается, как в играх…
Я покосился на Биби — та держала в руках горсть земли, выжидая момент.
Едва заметно я покачал головой. Рано. Пусть этот выпендрёжник ещё теряет бдительность.
Выпрямившись, я снова показал тяпкой на Крама:
— Крестьян-батыр сейчас тебя прополет, как сорняк, — мои губы растянулись в хищной ухмылке, — И будешь ты соломой под ногами своего Зака.
Улыбка резко исчезла с лица Крама.
— Тяпка-батыр много брехать. Длинный язык надо отрезать, и прибить к стене гвоздём!
Я снова кинулся в атаку. Удар сверху, справа, слева — несмотря на размеры и мышечную массу, Крам легко уворачивался.
В какой-то момент он опять захотел поймать мою тяпку, но я был готов, и дёрнулся назад. Отскочив, я попытался отдышаться, и продолжил свою психологическую атаку:
— Что, ваш Зак-Зак любит трусов? — я даже сплюнул, — Уворачиваешься, как девчонка, только не визжишь.
Орк свирепел на глазах, а от его веселья и следа не осталось. Каждое моё слово било точно в цель.
Последняя идея сверкнула в моей голове. Сердце заколотило, как бешеное — я знал, что эти слова вызовут просто бурю.
Крепче перехватив мотыгу, я едва заметно кивнул Биби, а потом рявкнул:
— Лагтар Абыр ждёт тебя к себе, жалкий трус-батыр!
Орки возле пушек охнули, и дикий рёв заполнил весь зал.
— КРА-А-А-АМ! — орк раскинул руки, прорычав своё имя, а потом просто бросился в атаку, — Убить!
Он не видел никого, кроме меня, поэтому не заметил пущенную горсть земли. Та шмякнулась ему прямо в глаза, он дёрнулся руками к лицу, и в этот момент я ударил тяпкой.
Прямо в грязное лицо, куда-то между пальцев, которыми бедный Крам пытался растереть грязь.
Мне в лицо ударили осколки, орк заорал как бешеный, и стал бить руками и ятаганом, не разбирая, куда машет. Я кувыркнулся к нему под ноги, собираясь довершить начатое…
Но надо было вскочить, снова прицелиться в лицо, и я пропустил момент, когда ятаган полетел прямо в меня. Едва успел подставить черенок, тот хрустнул, а меня снесло в сторону.
Я уставился, как ошалелый, на две половинки черенка в моих руках. Живой! Я всё ещё живой!
Орки притихли, заворожённо наблюдая за битвой. Что-то никто не спешил на помощь своему предводителю.
Крам вдруг замер, повернув лицо ко мне. Глаза его были зажмурены, измазаны в грязи, а челюсть… Бедный орк, теперь его клыки не будут устрашать врагов, потому как удар тяпкой пришёлся прямо по челюсти.
— Быр… фыр… рам… — пробубнил он что-то, хищно помахивая ятаганом.
Я отбросил половинку черенка, перехватывая часть с мотыжкой. Осколок застучал по полу, и Крам хищно повернулся в ту сторону.
Открылась его спина, я пошёл вперёд… но неудачно шаркнул, и тут же мне пришлось падать на спину — ятаган свистнул прямо перед глазами.
От удара об пол у меня выбило воздух из лёгких, я засипел, и Крам, перехватив ятаган, замахнулся и собрался зарубить меня, как дровяное полешко.
Я только и успел, что закрыться бесполезной укороченной мотыжкой… От такого удара она точно не спасёт.
— И-и-и-ия-я-я! — Биби с визгом влепила горсть земли между лопатками Краму, и тот посунулся вперёд, чуть не упав.
Крам едва не споткнулся об меня, но тут же развернулся, в ярости зарычав и выплёвывая остатки зубов. Он так и не видел никого, поэтому ориентировался только на звук.
Шматок грунта на его спине… Спросите меня, как я так вскочил и вогнал мотыжку между лопаток? Не смогу ответить, честно.
Просто через секунду Крам захрипел, выгнувшись назад, как переломленная ветка, а я осознал себя вжимающим мотыгу в его позвоночник. Она раскрошила какой-то череп, прошила кожаный доспех, и воткнулась в плоть по самый черенок.
— Абыр… дыр… Зак… — просипел Крам, а потом рухнул на меня всем весом.
Я только крякнул, когда понял, что одному выбраться из-под этой туши будет…
— Сюда, братан.
Мою ладонь вдруг схватила сильная рука, в тушу орка упёрлась нога Бобра, и он легко меня вытянул.
— Борька, — я облегчённо выдохнул, — Живой…
— Да ну как сказать, — тот улыбнулся.
На Бобра было жалко смотреть. Разбитая губа, синяк на скуле, а левую руку он прижимал к животу. Она заметно кровила, даже защита была прорезана ятаганом.
— У Лекаря были бинты… — сказал было я, но тут под сводами грохнуло:
— ЗАК! ЗАК!
— Нечестный бой!
— Обман-батыр!
— Катись к Лагтар Абыр!
