— А у меня мама, — ещё послышался голос.

Я схватил Бобра за плечо, с другой стороны помогала Биби, и мы быстро, стараясь сильно не толкаться, покинули холл Перскома. Всё даже хуже, чем я ожидал…

— Гера, — на выходе меня за одежду схватили цепкие пальцы.

Чёрные кудри, зелёная футболка. Женя толкнула нас из холла, сама выскочила следом и прикрыла двери.

— Вы офигели, что ли?

— А чего такого?

— Гончар, ты сын Чекана! — Фонза нахмурилась, — Блин, ну я думала, что ты тугодум, но не настолько же.

— Но ведь…

— Гномозека везде вас не защитит, — она покачала пальцем, — Тебе бы с игроками старших курсов поменьше общаться.

Я виновато посмотрел на своих тиммейтов. Такое поведение персиков я предусмотреть не мог.

— Зачем притащились? — Женя воткнула в меня взгляд, — Извиниться хотел?

Я покачал головой. Вот ещё.

— Кента искали.

— А-а-а, — Фонза нахмурилась, — Ну давай, удачи.

Она открыла дверь, собираясь нырнуть за неё.

— Стой, я хочу тебе кое-что показать, — я схватил её за плечо и коснулся своего пояса.

— А ты шалун, Герыч, — осклабился Бобр, и Биби рядом фыркнула.

— Да ты офигел, Гончар! — Женя пробежалась глазами по моим согруппникам и уставилась на меня.

— Эй, Фонза, ты чего там застыла?! — послышались голоса из холла, — Дует же!

И вправду, пока мы стояли, ветер носился по коридору, взметая волосы девчонкам.

— О, так ты та самая Фонза, — Бобр заулыбался.

Жене, видимо, не понравились эти двусмысленные намёки. Она стала смещаться внутрь холла, исчезая за створкой…

— Ну, ты же рисовальщиком будешь, — я чуть не зажмурился, понимая, что она сейчас свалит.

Но Фонза сразу вышла к нам и спокойно прикрыла за собой дверь:

— Та-а-ак. И что ты хочешь показать?

— А скажешь, где Кент?

— Гера, я не поняла, — Женя возмутилась, — Ты издеваешься надо мной?

Я вытянул свиток, она уставилась на него жадным взглядом.

— Ого!

Протянула руку, но я чуть отошёл. Судя по блеску её глаз, она что-то увидела.

— Гончар, я тебя не понимаю. Неужели ты думаешь, что ты, плеер, можешь показать мне, персику, что-то интересное?

— У меня выбора нет, Фонза, — я покачал головой, — Мне нужен Кент.

Она не отрывала взгляда от свёрнутого пергамента. Молчание затягивалось, уж очень не хотелось этой Жене прогибаться под волей первокурсника.

— Ладно. Он, скорее всего, у гоблинов.

— Чего?! — мы чуть ли не одновременно спросили.

— Ну чего-чего, он же повар будущий. Ему практику на кухню зарядили, а в Батоне гоблины же готовят. Вот он у них и кашеварит там.

Я переглянулся со своими, потом осторожно протянул свиток:

— Только посмотреть, я его не отдам, — я, вспомнив, что не знаю, куда идти, тут же отдёрнул руку, — А гоблины где, кстати?

Фонза вздохнула:

— Ладно, фиг с тобой. Я провожу, мне уже самой интересно, что вы там мутите.

Пришлось отдать ей свиток. Женя взяла пергамент и, снимая завязку, стрельнула в меня взглядом:

— Гончар, и как у тебя вот это всё получается?

— Это карта, — голос Жени эхом разнёсся по тёмному коридору, когда мы по нему шли в сторону гоблинской кухни, — «Белый Гном»… — задумчиво сказала она.

Женя смотрела на лист пергамента, и от её лица будто исходил рассеянный свет. Совсем как у Кента тогда, в подземельях гоблинов под «Сито». Аура игрока, другого объяснения у меня не было.

— Настоящий гном? — спросила Биби.

— Ядрён батон, — вырвалось у Бобра, — И где этот гном-европеоид?

— Я не знаю, — Женя подняла глаза и пожала плечами.

— В смысле?

— Ну, в смысле, я не вижу карту. Мне открылись только название и масштаб. Я не знаю даже, где это и что.

— А как же…

— Так. Пусть я буду рисовальщиком, но я не собиралась становиться картографом. Я буду каллиграфом, моё дело — магические свитки.

— Погоди-погоди, — я попытался остановить поток вопросов, — Женя, а что ты вообще там видишь?

— Говорю же, только название, больше ничего не вижу. Моих способностей не хватает, — протянула она разочарованно.

Я принял из её рук свиток, всмотрелся. Смешно, будто я что увижу.

— Знаешь, Герыч, — усмехнулся Боря, — Звучит, как название таверны. Мне батя как-то шепнул, что, если хочешь научиться драться, надо заглянуть в настоящую таверну.

— Гномозека строго-настрого запрещает посещать такие заведения, — Фонза протянула руку и снова забрала у меня свиток, стала крутить и так, и эдак.

Мы спустились ещё ниже, прошли по длинным коридорам, обвешанным паутиной. Ну, полная антисанитария. Надеюсь, хотя бы кухни тут сделаны с соблюдением всех норм.

Едва я озвучил это, как Бобр небрежно бросил:

— Чувак, какая санитария? Это магическая паутина, она используется игроками.

Я только потёр подбородок. Вот бы мне дома так: неделями не убираться в комнате, и всё под предлогом, что под кроватью копится магическая пыль.

Да уж, тётя бы не поняла…

Тётя. Я поджал губы. Надо срочно найти способ связаться с ней, с этой учёбой вечно из головы вылетает. А наш куратор, Тегрий Палыч, как мне кажется, вообще в ус не дует.

— Да не, Батон регулярно сообщает родителям, что всё в порядке, — сказала Фонза, — Вообще, так должно быть.

— Женя… — я осторожно начал разговор, — А что ты имела в виду, когда сказала…

— Что Чекан хотел спасти твою жизнь?

Я осторожно кивнул.

— А что, выпендрёж кончился? Или вдруг думать резко начал?

Её вызывающий взгляд снова стал поднимать во мне волну раздражения.

— Ядрён батон, так тебя батя спасти хотел? — Бобр вдруг всплеснул руками, — Когда?! Это она про что вообще?

Ни я, ни Женя не ответили. Мы занимались тем, что сверлили друг друга взглядами, сражались характерами.

— Про того моба из ветра, — скромно пояснила Биби.

— Э-э-э… Типа, это он послал? Ну, точно, поэтому тот моб сожрал этих бугаёв, — и мне прилетел шлепок по спине от Бобра, — Это чего, получается, твой батя не такой уж плохой?

— А он вообще не плохой, — шёпотом сказала Женя и отвела взгляд.

У меня перехватило дыхание. Её слова грохнули, как гром, особенно на контрасте с тем, что произошло сейчас в холле Перскома. Пару минут назад чуял на себе ненавидящие взгляды, а тут… новая надежда.

«Сын. Ты должен знать…», — я уже совершенно по-другому воспринимал этот крик моба. И даже почувствовал укол совести, что позволил себе сомневаться.

Будто бы я предал родителей, послушав всех этих умников из «Сито», «Забвения»… Да вообще, всех слушал, кроме своего сердца.

— С чего ты взяла? — сипло спросил я, возвращаясь к реальности.

У меня пересохло в горле, сердце истошно забилось. Блин, надо взять себя в руки. Мне показалось, что, если сейчас эта Фонза скажет «давай три золотых», без вопроса сорвусь, сгоняю, и отдам.

Надо сохранить ясный разум… Хоть и трудно, пипец. Но нельзя же вот так терять голову, даже если услышал то, что хотел.

Женя испытующе посмотрела на меня, и мне кажется, я прочёл одобрение в её взгляде.

— Братан, ты чего? — даже Боря возмутился, — Тебе ж про батю говорят…

— А я разве против? — я слегка возмутился, — Ну заявлю я об этом всем, и что? Мой отец — хороший! Я даже знаю, что мне ответят…

— Гончар правильно рассуждает, — кивнула Женя, — И у меня особых доказательств нету, только мои умозаключения.

Она пояснила, что официальная позиция министерства: Чекан — предатель, перешедший на сторону врага. Враг — это властелин того мира, из которого в наш всё время пробиваются монстры через Прорывы. «Тот мир» — не самое райское местечко, раз иногда магические существа пытаются остаться в нашем мире.

— Это что ж получается? — не унимался Бобр, — Все наши эльфы, гномы… типа беженцы?

— Ну да, — кивнула Женя, — Да это вам ещё на истории пересдавать по пять раз, когда даты учить будете, — и она продекламировала, изображая голос Селены Лор, — «Две тысячи сто третий год по летоисчислению игроков является знаменательной датой. Именно в этот день состоялся первый дружеский контакт представителя человечества с разумным видом.»