Беседа откровенно не клеится, Стася все больше молчит, да я и сам постоянно теряю нить разговора, пропуская мимо ушей трескотню Шилова. Так что нет ничего удивительного в том, что «Мне пора» и «Я, пожалуй, поеду» мы со Славой выпаливаем слаженно и синхронно, как будто репетировали, пока Кирилл висел на проводе.

– У меня доклад не готов на завтра, – поспешно оправдывается девушка, невинно хлопая густыми черными ресницами, и, прикусив губу, убирает телефон в небольшую прямоугольную сумочку серебряного цвета.

– А я еще вещи не разобрал, – неопределенно пожимаю плечами и резко поднимаюсь, сталкиваясь в проходе со Станиславой. Непроизвольно ловлю ее за талию и утыкаюсь носом в рассыпавшиеся из-за неловкого движения волосы, отчего запах земляники щекочет ноздри.

– Спасибо.

– Будь аккуратней, принцесса, – произношу так тихо, что вряд ли нас кто-то услышит, и подаю Авериной руку.

В конце концов, это обычный жест вежливости.

К парковке у ресторана, забитой навороченными иномарками, мы выходим в вязкой гнетущей тишине. И я веду себя, как полный придурок, хватая Славу за подбородок, и говорю совсем не то, что крутится в воспаленном мозгу.

– Я не буду отбивать девушку у лучшего друга.

– Ты именно об этом думал, когда засовывал язык мне в рот? – гортанно смеется Стася, и я позволяю ей сделать один-единственный вдох прежде, чем толкнуть к стене и впиться горячим жестким поцелуем в ее губы. Лишая воздуха и выбивая все мысли из головы.

– Кирилл не должен о нас знать, – прерываюсь на миг и обжигаю тихим шепотом ее сливочно-белую кожу.

– А если он уже знает? – я на миг деревенею и тут же расслабляюсь, слишком хорошо зная импульсивного приятеля. Он скорее бы разнес по кирпичику кафе и плевался бы в нас ядом, чем спокойно обсуждал детали празднования предстоящей днюхи.

– Я расскажу, Слав, – произношу ей на ухо еле слышно и глубже запахиваю полы ее искусственной шубы, борясь с пожаром желания внутри. – Просто выберу подходящий момент.

Я провожаю девушку до машины, брошенной в сотне метров от входа, и рассеянно пялюсь вслед удаляющимся фарам. Резко отворачиваюсь, как будто поймал себя на чем-то постыдном. Подтягиваю чуть выше воротник куртки и, ткнувшись носом в искусственный мех, думаю, что просто не будет.

Откладываю раздирающие меня сомнения в долгий ящик, без происшествий добираюсь до подземки и запихиваюсь в переполненный футбольными фанатами вагон. Они размахивают бело-синими шарфами, скандируют не слишком пристойные кричалки и громко дудят, заставляя пару пожилых женщин выйти на следующей остановке. Я же спокойно доезжаю до своей станции и с трудом удерживаюсь от того, чтобы не набрать грозящее превратиться в привычный ритуал «Спокойной ночи, принцесса».

– Сын, кушать будешь?

Приглашение поужинать – это первое, что я слышу, когда вваливаюсь в коридор нашей новой, еще не обжитой квартиры. Скидываю в угол ботинки, предварительно сбив с них налипший снег, и все-таки спрашиваю у Славы, нормально ли она добралась домой.

– Нет!

Кричу из коридора, игнорируя аппетитные запахи, плывущие по воздуху из кухни, и запираюсь в комнате, отказавшись от фирменного маминого пирога с мясом. Добрых пару часов листаю профиль Авериной в инсте, ища подтверждение ее слов, и не нахожу ни одного снимка, который свидетельствовал бы об их близких отношениях с Шиловым.

Успокоившись, я проваливаюсь в блаженную дремоту без снов и едва не просыпаю, пропуская третий звонок будильника. Второпях бросаю все необходимое в объемную спортивную сумку и выскальзываю на лестничную клетку, стараясь не наделать шума. А у подъезда меня уже встречает Шилов, протирающий задницей модных джинсов новенький Вольво антрацитово-черного цвета. И я невольно жалею, что вчера согласился поехать в бассейн вместе с ним.

– Предки не стали ждать и вручили подарок, – сияющий, как начищенный медяк, друг машет у меня перед носом ключами и картинно распахивает дверь авто. – Прыгай!

Мы трогаемся с места со спецэффектами и пробуксовкой, привлекая внимание двух школьниц, стоящих у спортивной площадки и что-то активно обсуждающих. Сигналим зазевавшемуся пареньку, пытающемуся проскочить на красный, и тут же встреваем в длиннющую пробку за следующим поворотом. Так что остается лишь попрощаться с надеждой успеть на первую пару и слушать негромкую музыку, льющуюся из радиоприемника.

Мари Краймбери поет что-то про лучшего друга и худший расклад, я же пытаюсь настроиться на грядущий заплыв и не сразу понимаю, что спрашивает у меня Кир.

– Понравилась тебе моя Славка?

– Красивая.

Это единственное, что я могу сейчас выдохнуть, напрягаясь и играя желваками на скулах. Впиваюсь пальцами в кожаную обшивку кресла и торопливо отворачиваюсь к окну, чтобы не спалить, как сильно меня задело дурацкое «моя».

Слава

– Как посидели вчера? – Лидка больно дергает меня за хвост, заставляя отвлечься от происходящего у доски. Играет бровями и фривольно ухмыляется, за что я стучу ее по проворным рукам и показываю кулак под партой, правда, нить лекции уже потеряна.

– Нормально, – я отвечаю односложно, отмахиваясь от подруги, и не испытываю ни малейшего желания окунаться в события прошлого вечера. Повторно испытывать гнетущую неловкость и на репите проигрывать фразы Громова, задевшие до глубины души.

– И как тебе друг Шилова? Понравился?

Даже слишком.

Произношу про себя и упорно игнорирую Летову, сверлящую мой висок немигающим взглядом. Пытаюсь снова вникнуть в то, что с торжественным видом вещает Игнатьева, и вряд ли успеваю записать три строчки до того момента, как раздается скромный стук в дверь и в проеме появляется вихрастая голова парнишки-первокурсника.

– Ольга Аркадьевна, вас в деканат. Срочно!

Строгая профессор недовольно хмурит лоб, поправляет стильные очки в квадратной оправе и скрывается вслед за мальчишкой, забыв озвучить задание. А я украдкой стираю нарисованную напротив фамилии Тимура энку и быстро меняю ее на плюс, решив, что преподаватель не вспомнит, кто отсутствовал на сорванной паре.

С уходом Игнатьевой в аудитории как будто щелкают невидимым рычагом и активируют балаган. Слева от нас с Лидкой образуется кружок модниц, обсуждающих у какого мастера наращивать ресницы и где делать татуаж. Справа парни сосредоточиваются над кажущимся игрушечным в руках у громилы-Степанова планшетом и залипают на чудеса автомобильной индустрии. А группа самых отчаянных во главе с Абашиным скатывается с лестницы, собираясь свалить в столовую.

И мне бы, как старосте, прекратить весь этот цирк и призвать одногруппников к порядку, но я не хочу. Потому что куда больше меня сейчас заботит, где пропадает Громов и не вляпался ли он куда-нибудь вместе с Шиловым. Дурак.

– Слав, – Летова предпринимает еще одну попытку вернуть меня в привычное русло, дергая за рукав, и я отрываюсь от журнала, поспешно перелистывая страницу и пряча от подруги последствия своих махинаций с посещением.

– А?

– В бассейне сегодня будет шоу! Мы просто обязаны туда заскочить, – от худой маленькой Лидки веет задорным азартом, светло-зеленые глаза горят огнем предвкушения, а я понимаю, что в очередной раз пропустила все сплетни, скандалы, интриги и расследования нашей альма матер.

– М?

– Господи, Аверина, я иногда думаю, что ты с другой планеты. С Марса? С Венеры? – приятельница картинно стучит костяшками пальцев по моему затылку и, критично оценив свое отражение в маленьком зеркальце, поясняет: – сегодня отбор в нашу команду по плаванию. Свободных мест – два, кандидатов – пять! Вот это будет заруба!

Еще пару месяцев назад я бы сочинила тысячу и одну причину, чтобы пропустить подобное мероприятие. Заныкалась бы в библиотеке, вызвалась бы волонтером на кафедру или даже вступила в ряды клуба «Что? Где? Когда?». Но теперь я резко выскакиваю из-за парты и утягиваю не сопротивляющуюся Лидку за собой, ничего ей не объясняя. Маленьким ледоколом разрезаю толпу студиозов, гомонящих в коридоре, и за считанные секунды взлетаю на балкон на втором этаже, чтобы занять наблюдательный пункт с лучшим углом обзора.