– Дэвид, прошу, – стонет она.

– Мисс Пирс, вы что-то хотите? – наклоняюсь к уху и дразню ее.

– Дааа, – шепчет она на вздохе.

– И что же вы хотите?

– Тебя, – в ее голосе мольба.

– Я и так принадлежу вам всей душой. Неужели вам нужно еще что-то?

– Твое тело, – она подхватывает мою игру.

– Да вы дьявол, – я резко переворачиваю ее на спину и оказываюсь между ее ног.

Карен быстро обхватывает себя руками, пытаясь скрыть шрамы.

– Детка, расслабься. Это меня не отталкивает, – я убираю ее руки и целую шрам, проходящий от плеча к груди. Карен хватает ртом воздух и морщится, словно это причиняет ей боль.

– Ты моя, остальное не важно, – я поглаживаю ее по волосам и целую в губы.

– Дэвид, я люблю тебя.

Слова, которые я так хотел услышать, от которых тепло разливается в груди. Прокладываю по шее дорожку поцелуев, ласкаю языком ее грудь, опускаюсь ниже, целую живот и шрам, проходящий внизу. Карен громко стонет, запускает руку мне в волосы и подается вперед бедрами, но я лишь слегка касаюсь языком ее чувствительной точки. Кровь приливает с такой силой, что у меня стучит в висках. Больше не в силах сдерживаться, снимаю с себя всю одежду и вхожу в нее резко и глубоко. Карен громко кричит, извивается подо мной и дрожит от накрывшего ее оргазма, делаю еще несколько быстрых движений и, получив разрядку, опускаюсь сверху.

– Ты вкусно пахнешь, – я лежу на ней, уткнувшись лицом в шею. Карен поглаживает меня по спине и плечам. От ее нежных прикосновений я возбуждаюсь снова.

– У нас впереди вся ночь, – переворачиваюсь на спину и сажаю ее сверху. Мы наслаждаемся друг другом, каждым движением, каждым поцелуем, каждой лаской. Ее стоны заводят меня еще больше. Она почти на пределе.

– Давай, крошка, двигайся быстрее, – я держу ее за бедра и задаю ритм. Сердце стучит с бешеной скорость. – Давай, – убираю с ее лица, прилипшие волосы, наклоняю к себе и страстно целую в губы. Беру за груди и легонько покручиваю соски, пока она не начинает кричать и содрогаться от очередного оргазма.

– Да, детка, – произношу со стоном, плотно прижимая ее бедра к себе. – Да.

Карен, обессилив, падает на меня.

Уставшие и изнеможенные мы лежим в объятьях друг друга. Провожу пальцами по шраму от пули на его плече.

– Израненные тела, израненные души.

Дэвид наклоняется и покрывает поцелуями мои шрамы.

– Почему ты сказала, что их нельзя убрать? Ты же убрала один шрам на лице.

– Я могу не выдержать очередной наркоз. Просто не проснусь. Из-за множества перенесенных операций возможны осложнения. Ты готов каждый вечер ложиться в постель с уродиной?

– Я люблю тебя остальное неважно.

– Я тоже тебя люблю.

Он улыбается:

– Мне удалось растопить твое сердце или…

– Или… – слегка прищуриваюсь.

– Ты все вспомнила?

– Не совсем. Сейчас я понимаю, что воспоминания еще в Швейцарии всплывали отдельными отрывками, но это были не события, а чувства и эмоции.

– Почему сразу не сказала?

– Мне требовалось время, чтобы из отдельных пазлов собрать целую картину. Пробелов еще много и у меня к тебе куча вопросов, – Дэвид напрягается, – не сейчас впереди полно времени.

– Ты хоть представляешь, что я чувствовал? Почему ты так поступила?

– Потому что не надеялась выжить. То на что я пошла было сродни самоубийству. Экспериментальные технологии, новый метод лечения, для которого требовались добровольцы. Дэвид, они не давали никаких гарантий. Вероятность, что я не умру на операционном столе один к ста, и даже если я выживу, то в лучшем случае смогу передвигаться в инвалидной коляске. Я не могла привязывать тебя к себе. Это было бы не честно.

– Ты не должна была решать за меня. Почему не попросила маму сообщить, если все пройдет удачно?

– Потому, что я действительно ни на что не надеялась, а она видя мое состояние решила лишний раз не травмировать психику. Слабая, беспомощная, ничего не помнящая, но порой мне казалось словно я другой человек. Я мыслила, чувствовала, реагировала по-другому. Пыталась найти в интернете какую-то информацию о себе, но меня словно не существовало. Мама не могла дать ответы, она ведь не знала подробности о моей жизни в Майами. Порой в голове всплывали захватывающие сюжеты, но я думала это из какого-то фильма или сериала. Например, «Шпионка» с Дженнифер Гарнер, который любила в детстве. Мне постоянно снились кошмары, но иногда сны были другими. Я видела равнины, горные тропинки, пещеру за водопадом.

– Колорадо.

– Но больше всего мне нравился сон, в котором я видела мужчину, стоящего на балконе и любующегося звездным небом.

– Наша первая ночь, – Дэвид наклоняется ко мне и нежно проводит по щеке тыльной стороной ладони.

– Доктор говорил, что мой мозг блокировал воспоминания. Я очень надеялась, что это не просто сны и эта надежда заставляла меня бороться. Вот только с хорошими воспоминаниями вернулись и плохие. Крис Лоуренс не был маньяком. Это хитроумный план мести. Он родной брат того урода, которого я пырнула кинжалом на ферме. Отец обманул меня, подельники не добивали его в больнице, его убила я. Иногда мне кажется, лучше бы я ничего не вспоминала. Я столько сделала, что не знаю как с этим жить.

– Карен, прекрати винить себя, это самооборона. По-твоему, лучше, если бы они развлеклись и бросили тебя умирать?

Слова Дэвида отрезвляют, но дело не только в Крисе и его брате на моей совести есть и другие. Он стирает рукой скатившуюся из глаза слезинку.

***

– У них длинные скатерти, – Дэвид смотрит на меня и в его взгляде похоть. – Я заслужил компенсацию за то, что ты мне лгала.

– Дэвид, здесь полно людей, – от волнения я глубоко дышу и крепко сжимаю руками приборы.

– Вот именно, все заняты своими делами, – он бегло окидывает взглядом посетителей ресторана.

– Дэвид…

– Под стол, – командует он и произносит это с нажимом. По спине пробегает холодок.

Я быстро оглядываюсь по сторонам, поднимаю скатерть и опускаюсь на пол. Мне хочется провалиться под землю. Хоть бы он не потребовал вылезти, когда на наш столик будут смотреть или того хуже подойдет официант. Я умру от стыда. Прикасаюсь к нему, чувствую, как он возбужден и расстегиваю ширинку.

– Поглубже, детка, я знаю, как ты можешь, – шепчет он. Его слова заводят, мощный выброс адреналина отгоняет неловкость, сердце бьется с бешеной скоростью, кровь приливает к вискам и возбуждение нарастает. Каждое мое движение отдается пульсацией между ног, я все больше хочу почувствовать его в себе. Дэвид на пределе. Решил меня наказать посмотрим кто кого. Я быстро вылезаю из-под стола, облизываю нижнюю губу и соблазнительно улыбаюсь, окидывая его слегка насмешливым взглядом пока он застегивает ширинку.

– В туалет, – приказывает он, и я иду следом. Дэвид хватает меня за руку и тащит к другой двери.

– В мужской!?

– А ты хочешь, чтобы я пошел в женский? Он открывает дверь и пропускает меня вперед. Возле умывальников стоят двое мужчин. Я быстро проскальзываю в кабинку, но они успевают меня заметить. Уйдут или останутся? От такой публичности, возбуждение нарастает еще больше, все тело изнывает от желания. Дэвид заходит следом и прикрывает дверцу, но не запирает.

– Нет, – он хватает меня за руку, когда я хочу закрыть щеколду.

– Ты не…

– Правила диктую я. Он прижимает меня к стене, хватает за бедро и ставит одну ногу на крышку унитаза. Я на таком пределе, что мне не нужны ласки, я хочу быстро, резко, пусть даже грубо, только бы он быстрее оказался во мне. Дэвид расстегивает ширинку и срывает с меня трусики. Я сдерживаюсь изо всех сил, чтобы не закричать. Обхватываю его за шею. Он громко стонет, вжимая меня в стену. Я не выдерживаю, накатывающих на меня ощущений, и из груди вырываются громкие стоны. Ноги дрожат, и все тело покалывает, словно в него вонзили множество мелких иголок, одна волна оргазма сменяется другой. Я практически повисла на нем, когда все закончилось.