– Что здесь?! Что за шум и безобразие?!.. Вералга, вы что? – негромко, но весомо произнёс кто-то.

Мы все обернулись на голос. Это Арий, вполне прибранный, но в простой рубашке без украс, штанах, в простых сандалиях, вошёл в зал со стороны, откуда носили подносы, значит, от помещений слуг, али кухни.

– Почему вы так шумите?.. И вообще, что явились ни свет, ни заря, мы вас раньше завтра и не ждали… Что с Рыбой приключилось? Совсем без памяти приехала…

– Арий?! – воскликнул Орсег, опуская плечи, он был изумлён.

– А ты кого рассчитывал увидеть? Кита с кифарой? – отрывисто ответил Арий, презрительно дёрнув губой. – Что произошло? Что за переполох?

– Что произошло?! Ты скажи нам! Где Эрбин?! – возопил Орсег, уже избавившись от своего замешательства и опять щетинясь.

– Эрбин? К вам не поехал?.. Ну, спит, должно, – Арий пожал плечами.

– А ты почему не поехал!? – продолжал допрашивать Орсег.

Арий удостоил его взглядом с ног до головы и ответил, фыркнув:

– А что мне там делать? Праздновать счастье Кратона? У меня уворованное? – уже злясь, ответил Арий. – Всё… не хочу и говорить… Я спать пойду. Рыба тоже спит, я капель дал ей, встанет, здорова будет. А мне уж скоро и из дому, дайте без вашего шума выспаться.

И направился к лестницам на второй этаж.

– Где Эрбин?! – повторил Орсег.

– Я ему не пастух, охота, ищите сами, мне недосуг, – ответил Арий уже со ступеней.

– Вы слышали?! – обернулся к нам возбуждённые Орсег, едва ли не отправившийся преследовать Ария. – Он не пастух!.. Где покои Эрбина, Вералга?! Это он, стало быть! Больше некому… – Орсег кинулся на лестницу.

– Да что ты творишь, Орсег?! Наглец… в моём доме!.. – Вералга бросилась за ним, а мы следом.

Но Орсег уже распахнул двери в покои Эрбина, в передней горнице никого не было, но в почивальне мы побеспокоили красивую белокурую девицу, что вскинулась испуганно с подушек.

– Где он? И не ночевал?! – закричал Орсег, и, по-моему, уже от зависти, что такая прелестница не в его постели, а в постели Эрбина. – Ну конечно… говорил я!

Девица вжалась в подушки, до бровей закрываясь покрывалами, и в страхе затрясла головой. Но тут и сам Эрбин, голый совершенно, появился из смежной горницы и воззрился на нас.

– Это что за вторжение?! Какого ляда вы явились ко мне в такой час?! – воскликнул он, даже не пытаясь прикрыться, так и стоял во всей своей мужественной красоте, не стыдясь ни светлой шерсти, покрывающей и грудь, и живот его довольно густо, ни обнажённого уда.

Вералга зло сплюнула:

– Тьфу, срамник! – и почти бегом кинулась вон из Эрбиновых горниц со словами, что донеслись уже из коридора: – Прибить тебя, Орсег! Так бабку опозорить перед внуками…

Орсег охнул, отступая, Арит прыснула и закрылась ладошкой, убегая за Вералгой, а мы с Виколом переглянувшись, потянулись к лестнице, смущённые до слёз, но пытаясь сохранить достоинство.

Мы все спустились вниз, Вералги не было здесь, она присоединилась к нам позднее, уже снявши и свою рогатую корону, и переодев платье в богатое, но более свободное, и распустив серебристые волосы, при взгляде на которые, я не мог избавиться от мысли, что они седые, такой мудрой и серьёзной она представлялась мне.

– Убедился, Орсег? Мои внуки ни при чём, – уже спокойно сказала она, присоединяясь к нам.

Пока её не было, мы уже угостились и вином и сластями, на свадебном пиру погулять-от не удалось. На Вералгины слова, Орсег лишь мрачно тряхнул кудрявой гривой.

– Всё равно, дело нечисто здесь, – сказал он. – Гор умер, я сам это видел, я нёс его на руках к дворцу целую версту, в моих руках остывало его тело…

– Но за Завесой мы не встретили его, однако, – подал голос Викол.

– Потому что туда нет хода самоубийцам!

– Или потому, что он, верно, Бог… Или стал Богом, вознесённый к Высшему сонму Силой, что выше людей и нас, предвечных, – невозмутимо произнёс Викол.

– Его тело выпотрошено бальзамировщиками и он… – упрямо сопротивлялся Орсег.

– Тело и дух – не одно и тоже, тебе ли не знать.

– Так на что духу Аяя?! – воскликнул Водяной.

– Это надо спросить у Гора, – сказала Вералга спокойно и даже холодно. – И не хочу я больше слышать о мёртвом теле Гора. Мы видели то, что видели и я не собираюсь больше разбирать твои подозрения и неверие ни во что. Аяя умерла и я не хотела её возвращения, но вы все решили иначе. И что вышло? Её забрал Гор, потому что среди живых ей не было места. И всё вернулось к равновесию. Мне жаль Аяю, но я считаю…

– Ты считаешь, мы вотще таскались за Завесу?! – удивлённо проговорил Орсег, залпом осушая уже не первую чашу вина. Ещё напьётся Морской царь…

– Я сразу молвила, что это глупая и пустая затея. Никто не слушал… ни один, как одержимы все… Что вышло? Вечная выпустила Аяю на сорок дней, чтобы показать нам свою всепобеждающую силу, и то, какой слабой и беспомощной стала та, что олицетворяла собой всё противоположное Смерти. Вечная доказала свою непобедимость… Эрбин предупреждал Ария от доверия Повелительнице загробного мира, он знает Её лучше всех, своей добычи Она не отпускает…

Я слушал Вералгу и чувствовал, что она говорит всё это и ни капли не верит. Ни одному слову, что произносит. Она усыпляет сознание Орсега, и, возможно, наше, чтобы перестали искать Аяю? Или…

Я не додумал, Орсег с грохотом опрокинул высокую серебряную стойку с фруктами, она зазвенела по полу, покатились мудрёные местные плоды, к которым я не могу привыкнуть никак.

– Пьян я совсем, – проговорил Орсег, поднимаясь. – Речами своими ты одурманила меня, Вералга. Чувствую, что льёшь мне в уши хитрое своё зелье, но ответить мне нечем… кроме одного – ложь всё!

– Ты лёг бы, Орсег, тебе поспать…

– Спать тут в гнезде вашем… ты – змея, и вон, твой змей напротив. К тому же ещё тут демон… Нет уж… Я восвояси…

Сказав всё это, он громко рыгнул, простонав, и, пошатываясь, направился к выходу в сад.

– Там Нил в ста шагах, – невозмутимо пояснила Вералга нам, и поставила на стол свой кубок. – Вот что, гостюшки, солнце ужо встало, думаю, надо всем поспать, хотя до полудня… Вам, Дамэ и Арит отведены горницы на западной стороне дома, вас проводят.

Она поднялась, встал и Викол. Мы вышли с Арит, и я слышал то, что не мог бы слышать человек, даже предвечный. Вералга сказала Виколу:

– А тебе… тебе предлагаю в мои покои подняться… не вскую ты приехал днесь.

– Вералга… Вералга, я…

– Ну-ну, не сокоти… что напрасно воздух сотрясать, скучал по мне, я вижу… – в её голосе чувствовалась улыбка и звучал он уже совсем иначе, будто оглаживал…

На том я прислушиваться перестал, оказывается, Викол способен скучать по женщине, а Вералга говорить таким мягким тёплым шёпотом…

Но через сутки я услышал голос Вералги уже совсем иным и раздавался он откуда-то из-за стены. Я быстро догадался, что это из покоев Ария, потому что услышал его голос, отвечающий Вералге.

– …Я в толк не возьму, что ты мне битый час талдычишь, Вералга, – Арий говорил спокойно и негромко, в то время как Вералга ярилась всё сильнее. Я даже представил, как она размахивает руками и сверкает глазами, возможно даже ходит по горнице взад и вперёд, а он при этом сидит, опустив плечи, слушая её гневные выкрики.

– Да я ни за что не поверю, что ты смирился с тем, что Аяя стала женой Кратона!

– Почему смирился? Нет… но всему своё время. Я дождусь… Кратону сколь отпущено, мелочь…

– Мелочь?! Что ты… лжёшь мне?! – воскликнула она. – Ты станешь мириться с тем, что она делит ложе с другим?

– Не понимаю, чего ты хочешь… Не могу понять… хочешь, чтобы я немедля ринулся и отобрал Аяю у мужа?! Для чего ты распаляешь во мне злость?!

– Что ты… дурака валяешь?! – вскричала она, ярясь. – Ты не знаешь до сих пор, что нет никакого мужа! Что… да что я… Как ты ухитил это?!

– Что сделал?.. Боги… – устало проговорил он. – Вералга, я больше суток не спал, обучал тупиц искусству бальзамирования, после на стройках пылился в разных концах Кемета, дай ты мне хотя бы вымыться, потом опять пытать начнёшь…