Я с трудом встала с кровати в поисках ванной комнаты, и нашла её прямо в комнате. Я, не особо задумываясь, решила принять душ. Я не знала, что ждёт меня дальше. Я даже и представить не могла, какой властью обладает семья Меро, они могли уничтожить не только меня, но и моих родителей, если пожелают. Липкий страх начал пробираться под кожу. Но я не в каком-то подвале, а в доме, возможно, даже там, где живут сами Меро. Он не надругался надо мной и не убил. Я не могла сразу определить, хорошо это или плохо, потому что такая возможность у него всё равно оставалась, пока я в его власти.

Я оказалась не в том месте, не в то время. Роковое стечение обстоятельств сделало из меня, если не подозреваемую, то соучастницу как минимум. Тахир Меро не только не поблагодарит меня за то, что я пыталась помочь его брату, он считает меня виновной в его смерти. Разве я смогу его переубедить? Я и сама начала испытывать чувство вины пополам со злостью. Я должна была сразу уйти, в тот самый момент, когда место мне не понравилось, а не думать о детских обидах подружек. Да и потом, мы ведь уже давно не дружили, не общались по душам, они даже мне откровенно завидовали, и в те редкие наши встречи каждый раз напоминали, что я теперь в другой социальной среде. И вот к чему это привело. Они наверняка уже дома, спокойно отдыхают, а я неизвестно где и даже боюсь представить, что со мной могут сделать. У людей на таком уровне как Меро нет жалости и сострадания.

Как там мои родители? Они, наверное, с ума сходят. Я оставила сумку у столика, и теперь у меня не было телефона. Ничего не было. Я закрыла лицо руками, пытаясь унять ужас, распространяющийся по внутренностям. Мне было страшно, но лишь бы родителей не тронули. За них я боялась больше, чем за себя.

Я надела ту же самую одежду, что девушки в кабаре мне вчера дали, другой всё равно не было, и осторожно дёрнула ручку двери. Она поддалась, а дверь открылась! Я не заперта! Я осторожно вышла в коридор и огляделась, с одной стороны подметив лестницу, и двинулась в её направлении. Вдруг прямо за моей спиной раздался властный женский голос:

– Стой! Ты ещё как здесь оказалась?

Я резко повернулась, сомнений не было, что она обращается ко мне. Прямо передо мной стояла девушка, высокая, почти на голову выше меня. Её большие чёрные глаза метали молнии. Она осматривала меня оценивающе и зло, а потом вдруг схватила за волосы и потащила к лестнице. Я слабо закричала и попыталась вырваться, но она держала меня крепко и подталкивала вперёд. Оказавшись на лестнице, я даже перестала сопротивляться, думая лишь о том, чтобы не упасть и не скатиться кубарем, пересчитывая своими костями ступени, хорошо, что не надела босоножки на огромном каблуке, а то уже переломала бы ноги. Она тащила меня дальше, пока не остановилась с гневной тирадой:

– Это ещё кто такая?! Ты совсем страх потерял и начал таскать в наш дом своих шлюх?!

Я держала голову, наклонив её вниз, чтобы уменьшить боль, потому что девушка всё ещё крепкой хваткой зажимала мои волосы.

– Она не моя шлюха, Амина. Отпусти её, – он говорил спокойно и властно.

Этот голос я сразу узнала, я теперь могла узнать его из тысячи. Девушка наконец отпустила мои волосы, а я со стоном начала чесать голову. Я и так не очень хорошо себя чувствовала после шока и таблеток, а теперь ещё и голова начинала болеть, тошнота подкатывала, а перед глазами плясали яркие искры.

Амина притащила меня на кухню, огромную с большим обеденным столом посередине, за которым сидел Тахир и мальчик-подросток. Тахир уже встал из-за стола, вытирая рот салфеткой. Он был высоким и статным. По тому, как он двигался, сразу угадывалось крепкое сильное тело, как у леопарда перед прыжком. Настоящий хищник. Мальчик тоже встал, и даже он был высоким по сравнению со мной. Все трое были очень похожи – высокие, стройные, гибкие, с восточными чертами лица и большими чёрными глазами на белой словно мраморной коже, обрамлённой иссиня-чёрными волосами. У девушки волосы были длинными, уложенными в пышные локоны, удивительно густыми и блестящими.

– Ты, Вика, – он указал на меня, – садись и позавтракай, – а ты, Амина, – он указал на девушку, – идёшь за мной.

Тахир умел раздавать приказы, даже такую простую команду никто не осмелился бы оспаривать. Он прошёл мимо меня, даже не удостоив мою жалкую персону взгляда. Та, которую он назвал Аминой, последний раз злобно сверкнула чёрными молниями в мою сторону и тоже вышла. Мальчик окинул меня удивлённым взглядом, но почти сразу стал безразличным, садясь обратно за стол. Я только сейчас заметила в помещении женщину средних лет, которая всё это время стояла молча.

– Меня зовут Ясра, садитесь, пожалуйста.

Я села на ближайший стул, и она поставила передо мной тарелку и приборы.

– Чай или кофе?

– Если можно, и то, и другое.

– Как скажете.

Давно уже две жизни я живу,

Одной внутри себя, другой – наружно; Какую я реальной назову? Не знаю, мне, порой, в обеих чуждо.

Игорь Губерман

– Амина, что ты здесь делаешь?

– Я приехала к себе домой. Если ты забыл, то это и мой дом тоже.

– Прости, но сейчас не время для неожиданных визитов. Я и раньше просил тебя предупреждать о своих внезапных наездах домой.

– Я буду приезжать тогда, когда захочу! – Амина всегда выходила из себя, когда ей указывали, что делать.

– Амина, что случилось? Почему Тони не с тобой?

– Да брось! Тони в Нью-Йорке. И все знают, что он мне изменяет, но я как истинная восточная женщина должна молча терпеть и не возникать, а я так больше не могу!

– У тебя есть доказательства его измены?

– Он трахал свою подружку по колледжу на столе в нашей кухне, где я их и застала! А он только развёл руками, мол, встретились случайно на улице, она приехала на пару дней, и он сам не знает, как так вышло, что его член оказался у неё между ног!

– Ну, может быть, он даже не врёт. В мужском члене правды нет. И что ты собираешься теперь делать?

– Чтобы ты знал, это конец, я разрываю помолвку и никогда не выйду замуж за этого мудака. Это была воля отца, но ясно же, что у нас ничего не получается!

– А потом, Амина?

– Я хочу забрать свою долю наследства и открыть собственную галерею в Нью-Йорке.

– Будешь выставлять свои работы?

– Нет, конечно. Я не настолько глупа. Я найду других талантов, благо, их полно.

– И спустишь всё своё наследство за полгода.

– Не спущу!

– Ещё как спустишь, Амина, и будешь вынуждена искать мужика, теперь уже из острой необходимости на что-то жить. Ты не хочешь доучиться?

– Хочу, но сейчас каникулы. Так ты дашь мне моё наследство?

– Галерея моментально съест все инвестиции. Ты только будешь успевать подписывать долговые бумаги. Найди выгодный вариант вложения средств. А лучше, возьми небольшой кредит под стартап и научись самостоятельно управлять вложениями. Я, как никто другой, хочу, чтобы ты была самостоятельной женщиной, которая ни в чём не нуждается. Мне уже надоело быть для вас всех нянькой, но денег я тебе не дам.

Амина замолчала, видя моё неподдельное раздражение.

– А теперь ты мне скажешь, что это за рыжая девка?

– Она видела, как стреляли в Гассана, и зажимала его раны, когда он умирал.

– А зачем она здесь?

– Она свидетельница и мишень №1.

– Когда ты стал переживать за мелких свидетелей?

– Многие умирали за нашу семью. Ты никогда не задумывалась, сколько крови и разрушения приносит наша власть?

– Это побочный эффект. Тахир, ты устал, выгорел или просто стареешь, раз задаёшься подобными вопросами. Может быть, ещё хочешь всё бросить и уехать в деревню плодить детишек с этой рыжей, растить капусту и кабачки?

– Может быть…

– Похоже, это тебе надо решить, что делать дальше, братишка, – фыркнула Амина.

Она встала и вышла, высоко вскинув голову, а я остался наедине с мыслями.