Бросок вышел с размахом. Аланна с удовольствием подумала, что ей хотелось сделать так, чтобы эта сволочь свалилась и больше не встала. Никогда! Ни за что!

Фантом неловко запнулся и выронил колье, которое звякнуло о мостовую, а потом издал такой душераздирающий визг, словно при Аланне резали свинью. И наконец-то исчез.

Хромая, и неловко ковыляя на одной ноге, которая сейчас оказалась короче другой из-за каблука, она подобрала ожерелье с улицы.

- Так тебе! Будешь знать! – громко крикнула Аланна, и ответом ей послужило одно только эхо.

В ней полыхало злорадство. Она бы швырнула туфлю в эту тварь еще раз, и еще раз, а еще бы передразнила его идиотские песни! Ничего хуже она в жизни не слышала! Подумать только, он еще хотел издеваться над ней!

Но визг стих, кошки утихомирились, и Уотердип вновь погрузился в ночную тишину, темноту, развеянную лишь серебряным светом луны, и сладкий запах роз. Аланна вздохнула, унимая разогнавшееся сердцебиение, и покачала колье в руке. Огромный аквамарин заманчиво блеснул в ночном полумраке.

«Замечательно».

Аланна одела колье обратно, и убрала за уши растрепавшиеся кудряшки. Она стояла посреди пустой темной улицы с заброшенными домами, и в ее прекрасной златовласой головке вновь шевельнулись грустные мысли.

«Лучше бы я осталась в этом чертовом отеле, разозлила Касавира, и мы бы занялись любовью. Забыли бы уже через час, почему я на него злилась».

Она подумала, как было хорошо, когда некоторые размолвки решались именно так. И что потянуло ее в эти проклятые магазины?! С чего?!

Аланна погрузилась в невеселые раздумья, как хорошо можно было бы провести время. И только что не вскрикнула от усталости и досады, чувствуя знакомое легкое головокружение, покалывание в пальцах, и зажмурилась от очередной серебряной вспышки перед глазами.

«Да какого черта?! Куда на этот раз?!»

Должен сказать вам, ничто на свете неспособно вывести из равновесия самого сдержанного мужчину так, как влюбленность. Поразительно, сколь она, столь презираемая в юности и обладающая такой ценностью в зрелости, способна менять мужчин.

Разумеется, я веду речь не о первых страстях, что обуревают наиболее молодых жителей Фаэруна, но о тех нежных и долгих, совершенно необратимых чувствах, создающих семьи и браки на десятилетия. И, разумеется, чувствах взаимных и счастливых.

текст прерывается очередной заметкой на полях

«Я не поняла, только мне кажется, что это звучит слишком скорбно?!»

Мои отважные друзья, верные соратники, храбрейшие воины, много раз видевшие ужас смерти: каждый из них сложил оружие перед лицом великой силы любви. Конечно, в метафорическом смысле. Заставить их отказаться от желания подвергать риску собственную жизнь пока что не смогла даже любовь. Отчасти по причине того, что их жены и возлюбленные прекрасны, храбры и неутомимы в поиске приключений, чем вызывают у своих мужей и партнеров бесконечное беспокойство, и в результате этого беспокойства все их мужество, сдержанность и сила воли в безотлагательном порядке склоняются к ногам женщин. И ведь ни один из этих воинов не кажется лишенным силы духа! Однако стоит их даме хотя бы оказаться поблизости – все слова, сказанные ею, обдумываются столь тщательно, словно ответ на любое предложение требует сложнейших умозаключений, подобных обезвреживанию магической ловушки.

Должен, правда, признаться, что это не лишено смысла. Дамы более изысканные и дипломатичные по натуре, вне зависимости от остроты их меча, имеют привычку вкладывать в самые незначительные фразы ряд тончайших метафор, расшифровать которые необходимо чрезвычайно быстро и аккуратно, бросив на это все свои силы и память. Простота же влечет катастрофу.

Или взять, к примеру, вышеупомянутое беспокойство за возлюбленных дам. Именно оно регулярно становится поводом для самой нелепой ревности наиболее близких друзей и заставляет самых разумных из нас пускаться на совершеннейшие глупости. Скажем, принимать незыблемое волевое решение самостоятельно закупить недельный запас продуктов на один-единственный вечер, едва жене стоит сказать, что она неважно себя чувствует и, похоже, ощущает подступающую простуду.

Разумеется, уже после, в разговоре с друзьями, любой мужчина объясняет свой поступок исключительно рационально, невзирая на то, что покупкой продуктов обычно занимается домашняя прислуга, а присутствию в корзинах неведомого фрукта из Амна, четырех сыров и невероятного количества сладкого, и вовсе нет разумных объяснений. Каких бы то ни было.

Но об этом, без сомнения, умалчивают практически все.

Вместо хороших предчувствий и подобия какой бы то ни было уверенности, Касавира по мере изучения Уотердипа начинала захлестывать настоящая паника. Он в жизни не помнил, чтобы мысли в голове толкались с такой же хаотичностью, выдавая одно предположение за другим, что, черт возьми, могло произойти с Аланной. Каждая новая идея оказывалась все неприятнее.

И почему он никогда не паниковал, если кого-то могли убить на войне, а едва настал мир, так хватило пары часов прогулок по городу без Аланны?! Касавир помнил, что так не маялся, даже когда воевать им приходилось каждый день. Возможно, потому что там Аланна все-таки была у него на виду.

Они обошли уже весь город, зашли в чертову прорву магазинов и таверн. Облазили, как казалось Касавиру, все места, где могла оказаться Аланна – но ее не было!

«Как сквозь землю провалилась».

От этой мысли ему стало еще хуже, чем было, поскольку Касавир достаточно знал о подземельях Уотердипа, чтобы отлично представлять, куда, как и с какими последствиями можно провалиться. В подробностях. И что канализационные трущобы оказались бы едва ли не самым безопасным вариантом, так как выходы в Андердарк и Скуллпорт кишели контрабандистами, дроу и прочими ублюдками, перед которыми Аланна сейчас была беззащитнее, чем когда-либо. Хотя бы, потому что тонкое платье и туфли точно не тянули на оружие, и она явно не намеревалась сегодня спасать кого бы то ни было, включая саму себя.

«А что, если она и правда сломала ногу? Или еще что-нибудь? Как я ее после этого найду, интересно?!»

Он нервно провел пятерней по волосам, и постарался об этом не думать.

«Проклятый город».

И что он теперь делать будет, если не найдет ее?! Скажет страже, что его жена пошла в магазин и не вернулась, а он не пошел с ней, потому что думал, что никуда она не денется?

- Эээ… Касавир? – Ричи даже опасливо потянул его за рукав, заставив инстинктивно дернуть рукой, высвобождая ткань из пальцев парня. – Мне кажется, там… очень опасный призрак.

Он посмотрел на воришку, как на деревенского невежду. Какой призрак мог возникнуть посреди такого города, как Уотердип?! Тем более так близко от тех районов, где жизнь кипела даже после того, как на улицах зажглись фонари и стало темно. Если он не чувствовал присутствия нежити – значит, ее не было.

- Ричи, если бы это был призрак, я бы его почувствовал.

Ему показалось, что мальчишка, побледневший, как молоко, вообще его не слушал. Он смотрел куда-то вперед.

- Боги, боги, я не думал, что мы забредем сюда! Это призрак-убийца!

«Да забери тебя демоны! Я потерял жену в этом проклятом муравейнике, и ты мне рассказываешь про призрака-убийцу прямо сейчас?!»

Он выдохнул, сдерживая себя, и еще раз потер пальцами уставшие от городского полумрака глаза.

- Да успокойся ты…

Касавир так и замер на полуслове, увидев, маячившее впереди по улице нечто. Нечто представляло собой огромную полупрозрачную ладонь, расшагивающую по улице вперед и назад. Ричи энергично замотал головой и попятился назад по улице.

- Я туда не пойду! Не пойду и все! Эту штуку надо изгнать! – сердитым полушепотом произнес он.

Касавир только вздохнул и посмотрел на Ричи тем тяжелым взглядом, который обычно действовал на мальчишку на редкость эффектно. Даже лучше, чем ожидал он сам.