Раиса выскакивает из квартиры и оглядывается, в полутьме подъезда меня не замечает.
— Вот козел! Смылся! Все мужики одинаковые! — ругается в сердцах.
Подавляю в себе дурацкое мальчишеское желание замекать. А что, весело бы получилось.
— Рая, я здесь! — поднимаюсь на пару ступенек, чтобы девушка меня увидела. — Покурить отошёл.
— Ой, простите! — даже в скудном освещении вижу, как заалели смуглые щёчки.
— Все в порядке, — не могу сдержать смеха, — пойдемте, Рая, нас ждут великие дела!
Раиса мчится за мной по ступенькам и я на автомате слежу, чтоб не убилась ненароком.
Помогаю спуститься на скользком крыльце и заботливо подсаживаю в машину.
Раздражение на детей ещё живёт во мне, но присутствие Раи делает его менее заметным, сглаживает, примиряет с тем, что вместо теплой кровати я еду в одиннадцать вечера брать штурмом дурацкий институт.
Ладно, если уж и влипать в неприятности, то в приятной компании.
— Вот что на месте не сидится?! — снова недовольно бурчу, но больше из вредности. Я пожилой человек, мне ворчать положено. — Медом этот институт, что ли, намазан? Попадут снова в обезьянник — договорюсь чтоб недельку подержали! В воспитательных целях! Может в голове что-то и проясниться!
Жду от Раи сочувствия, поддержки, утешения. Я отец-одиночка, женщины всегда на это так реагируют.
Но, вопреки ожиданиям, машина наполняется звонким, искристым смехом. Рая нагло хохочет, откинувшись на спинку сидения так, что ее волосы расплескалась по плечам. Можно дотянуться и поцеловать пружинистые кудряшки.
— Раиса! — возмущаюсь. — Ну что смешного я делаю?
— Корчите из себя ворчливого старикашка, — отвечает противная девчонка. — Вы же и вполовину не такой, а зачем-то бурчите, детей ругаете.
— А то, что после этих детей я седой, в расчет не берется? — тоже не могу сдержать веселья. — Я поэтому и стал бриться налысо, чтоб коллеги не засмеяли.
Рая снова заливисто хохочет и достает из сумки пачку тонких, женских сигарет.
— Закурю? — смотрит на меня вопросительно.
— Да ради Бога! — отмахиваюсь. Чего эта машина только не видела. Даже как-то заключённого из одной колонии в другую на ней перевозил. Нужно было сделать срочно и очень секретно.
Исподтишка наблюдаю за Раисой.
Сигарета в ее губах сносит мне крышу окончательно.
Я хочу эту женщину. Во всех смыслах хочу. Хочу физически, хочу с ней общаться, хочу прижать к себе и защищать от всяких уродов. Я же чуть не убил Игоря тогда. Жаль, что только врезал.
Но Рая моей реакции совсем не замечает. Смакует сигарету, глубоко затягиваясь и выпускает кольца дыма от чего кажется таинственным, волшебным созданием. Хитрой, соблазнительной феечкой.
Что за поэтические сравнения? Я с ними же лет тридцать назад покончил.
— Почему вы не нашли своим чертятам маму? — спрашивает Рая неожиданно прямо.
— Женщину пожалел, — ворчу в ответ. — На самом деле, сначала никто не горел желанием связываться с отцом двух младенцев, потом я даже пытаться не стал. Сашка с Ангелиной бы просто выжили. Сын еще мог смириться с чужой женщиной в доме, но его сестра точно нет. А уж вместе моя парочка любую, самую уравновешенную барышню до ручки довела бы. Александр всегда сидел у сестры под каблуком и слова ей против не говорил.
Рая задумалась. Интересно, какие мысли бродят в этой хорошенькой, кудрявой головке?
Подъезжаем к институту и я на автомате помогаю Рае выйти из машины. Девушка крепко цепляется в мою руку, а после уже не отпускает. Так и идёт крепко вцепившись в локоть.
— Сейчас попытаемся сделать все без шума, — поясняю для Раисы. — Покажу сторожу удостоверение, скажу, что надо срочно обыскать здание. Не должно возникнуть проблем.
Рая кивает и ещё крепче прижимается ко мне. Приятно, черт возьми! Мне не привыкать быть всеобщим спасителем, но почему-то именно доверие этой девчонки действует, словно поглаживания на домашнего кота. Приятное, давно забытое чувство — быть супер-героем для прекрасной принцессы.
Тарабаню в дверь изо всех сил, Рая помогает. Но ни ответа, ни привета мы не дожидается.
— Дмитрий, мне страшно! — сообщает Раиса и я действительно вижу на хорошенькой мордашке испуг. Глазюки широко распахнуты, беспокойные пальчики теребят край сумки.
Мне, вообще-то, тоже страшно. Зная мою дочь, охранника могли просто вырубить. Ну, или сидит он в туалете, животом мучается. Конечно, Вадим с Сашкой подобного безобразия не допустили бы, но мало ли!
Однако Раю я успокаиваю.
— Все в порядке, сейчас все решим!
Но девушка реагирует с неожиданной злостью.
— Конечно, все в порядке! Вашим детям за такое только пальчиком погрузят! А Полинку мою с работы уволить могут! Зачем она, дурища великовозрастная, вообще с ними поперлась?! Седина в бороду, бес в ребро…
Раины ворчания веселят. Она ведёт себя… Да, как я десять минут назад, она себя ведёт! Неужели это действительно так забавно смотрится со стороны?
— Рая, успокойся, сейчас всех спасём, — окончательно и бесповоротно перехожу на «ты». А чего стесняться? Нам на дело сейчас идти вместе.
— Как же, интересно? — ехидно поднимает бровь девушка. — Через окно полезем?
— Именно! — киваю. — У меня в багажнике как раз затесалась веревка.
— Как вовремя! — Раиса фыркает. — А за что мы ее зацепим? — тут же с любопытством оглядывает здание, готовая действовать в любой момент.
— А вот сейчас и придумаем, — улыбаюсь девчонке.
Обходим институт несколько раз, придирчиво изучая каждое окно на предмет влезаемости. Но в одних местах слишком высоко, в других веревку закинуть некуда, в третьих вообще решетки на окнах стоят. Ну никакого простора для творчества!
— Вон там, в принципе, можно попытаться зацепить верёвку с противовесом за штырек, если залезть на дерево, — констатирую единственный возможный вариант. — Вопрос в том, что окно, скорее всего, заперто на зиму, а вот с форточкой можно попытать счастье.
— Ага, — кивает Рая, — только мне кажется в форточку вы не полезете.
— Значит придется тебе, — разводу руками и тут же критичным взглядом обвожу девушку. — Справишься?
— Поглядим, — Рая пожимает плечами.
Залезть на дерево оказалось тем ещё приключением. Сначала подсаживаю Раю. Аккуратно подсаживаю, подчёркнуто касаясь только ног.