То, какие черты – отрицательные или положительные – мы приписываем человеку, поведение и внешний вид которого мы наблюдаем, зависит от целого ряда факторов: от значения его поведения и личности для нас, от того, что думают о нем другие люди, и т. п. Отметим также, что осуществление атрибуций – разновидность социального поведения, и наблюдающие его люди, в свою очередь, могут использовать различные атрибуции относительно нашего «интуитивного психолога».

Из сказанного видно, что атрибуция – очень сложный социально-психологический процесс. В ней могут участвовать многие психологические механизмы. В зависимости от того, каковы основные (ведущие) механизмы атрибутивного процесса, можно выделить целый ряд новых разновидностей атрибуции. Например, в этих процессах ведущими могут быть те или иные защитные механизмы личности (проекция, интроекция, идентификация и т. п.), исходя из чего можно выделить соответствующие виды атрибуции. В предыдущих своих публикациях мы уже выделили такую разновидность этого явления, как проективная атрибуция, суть которой можно представить следующим образом: индивид Р₁ приписываеит Р₂ свои собственные личностные черты и мотивы поведения. Такая атрибуция обычно имеет защитную мотивацию, и в ней цель понимания причин поведения другого человека может иметь второстепенное значение. Пока лишь в качестве гипотезы можно говорить также о существовании «интроективной атрибуции», «рационализирующей атрибуции», «регрессивной атрибуции» и т. п. Эти разновидности атрибуции все еще предстоит описать, стремясь раскрыть те функции, которые они выполняют в социальных и этнических взаимоотношениях.

Мы уже показали, что выражения «внутренняя атрибуция» и «внешняя атрибуция» имеют слишком общий характер. Они в целом, в общей форме, указывают на преимущественную локализацию причин поведения человека с точки зрения наблюдателя («интуитивного психолога»), но не более. Для лучшего понимания поведения действующего лица наблюдатель должен делать важный шаг вперед и дифференцировать внутренние причины поведения. Поступив таким образом, он тем самым прибегает к разновидностям внутренней атрибуции. Такие разновидности действительно существуют, поскольку внутрипсихических факторов поведения, относительно независимых друг от друга и способных мотивировать человека, несколько. Более того, есть ряд блоков таких внутренних факторов. Возьмем, например, блок интеллектуальных способностей и блок характера. Несмотря на существующие взаимосвязи этих подсистем, они относительно независимы друг от друга.

Я думаю, что это нетрудно понять. Так, два человека (Р₁ и Р₂) могут быть одинаково добрыми, но один из них может быть человеком с талантом выдающегося ученого, а другой – чернорабочим, которому не удалось получить даже среднее образование.

Возьмем другое очень распространенное явление уже из сферы педагогической деятельности. Нередко, стараясь охарактеризовать кого-либо из своих учеников, учитель может сказать: «Петр очень способный, но ленивый ученик». Способность – познавательное качество личности, тогда как ленивость – черта характера. В глазах многих людей хорошие умственные способности – более высокая ценность, чем трудолюбие или даже трудоспособность. Приписывая неуспех ученика такой черте его характера, как леность, педагог выражает щадящее отношение к самосознанию и самооценке ученика, подчеркивая наличие в нем высокого качества – развитых умственных способностей. В то же время леность – преодолимая черта характера, поэтому атрибуция на такую черту мало ущемляет достоинство личности.

Таким образом, в реальной повседневной жизни люди хорошо различают разновидности внутренней атрибуции, хотя, вполне естественно, не владея социальной психологией, они не пользуются ее категориями, как в свое время месье Журден не знал, что говорит прозой. Это тоже вполне преодолимый недостаток, надо всего только изучить психологию и литературоведение.

Итак, дифференциация разновидностей внутренней атрибуции действительно существует и проявляется в реальной жизни людей. Психологам же следует выделить два наиболее общих подвида внутренних атрибуций: атрибуции важных свойств и атрибуции второстепенных свойств. Кроме того, при обсуждении конкретных психологических вопросов следует рассмотреть специфические виды и подвиды внутренних атрибуций (например, ссылки на отдельные способности или черты характера). Не забудем также, что возможны атрибуции на целостные блоки всей структуры личности (на тип темперамента, на характер, способности, установки и т. п.).

Я полагаю, что такой же подход применим и к внешней атрибуции: исходя из подобной общей локализации причин поведения, надо идти дальше и описать разновидности внешней, ситуативной атрибуции.

При развитии этих идей необходимо помнить также о существовании промежуточных, внутренне-внешних факторов, влияющих на поведение социального актера. Начнем обсуждение данного вопроса с рассмотрения примера. Человек решает задачу. Наблюдатель, заметив, что он не добывается успеха, может делать атрибуцию на трудность задачи. Обычно считается, что ссылка на трудность решаемой задачи является внешней атрибуцией. Но так ли это на самом деле?

Я думаю, что мы должны провести различие между объективной трудностью задачи и субъективным переживанием трудности (т. е. представлением наблюдателя о том, насколько трудна задача, решением которой в настоящее время занято действующее лицо). Я считаю, что объективная трудность сама по себе, без субъективной оценки наблюдателя и актера, не воздействует на поведение социального актера. Поэтому я предлагаю, наряду с внешними и внутренними, выделить также третий тип – промежуточные факторы, на которые ссылаются люди при своих попытках объяснить как свое, так и чужое поведение. Даже одна и та же масса твердого тела одним человеком оценивается как тяжелая, а другим – как легкая.

Вообще без оценки и психологической интерпретации ни один фактор не может стать предметом атрибуции.

Еще Хайдер, говоря о существовании двух основных видов атрибуции – внутренней и внешней, – считал, что между ними существуют универсальные отношения типа обратной зависимости. Чем больше самого социального актера считают причиной своих действий, тем меньше воспринимают ситуацию в качестве причины, и наоборот. Эту связь представляют в виде негативной корреляции (Хьюстон, Финчем, 2001, с. 197).

Однако я считаю, что за этими внешними корреляциями скрываются более глубокие связи и содержание: а) данные корреляции покоятся на определенных любительских теориях личности и ее взаимосвязей с внешним миром; б) могут существовать скрытые причинные связи; в) я утверждаю, что у каждой личности эти два варианта объяснения поведения людей развиваются согласно закону сопряжения, который в данном случае (относительно соотношения внутренней и внешней атрибуций) преимущественно выступает в своем отрицательном варианте. Данный закон, который сформулирован в моих предыдущих трудах, а также в настоящей книге, гласит, что психические явления могут возникать и изменяться сопряженно, причем при положительном сопряжении они одновременно развиваются (например, увеличиваются или усиливаются), тогда как при отрицательном сопряжении усиление одного из них сопровождается ослаблением другого. На последующих страницах я рассмотрю целый ряд возможных применений этого психологического закона.

Необходимо также иметь в виду, что, как показали некоторые исследования, встречаются также случаи позитивной корреляции между этими двумя видами атрибуции, иногда же обнаруживаются лишь слабые отрицательные корреляции; это имеет место особенно в тех случаях, когда их оценивают по отдельным шкалам. Это означает, что есть немало людей, которые с готовностью сочетают внутренние и внешние атрибуции: психологи (Келли, Финчем и др.) выяснили, что подобное сочетание часто имеет место, когда пытаются объяснить чрезвычайные происшествия, сложные межличностные события и т. п. По-видимому, все сложные социальные события вызывают у наблюдателей смешанный тип атрибуции, о существовании которой я уже написал на предыдущих страницах.