Моя идея состоит в следующем: совершая самоатрибуции или гетероатрибуции, мы бы хотели знать ответы на все сформулированные выше вопросы. Эти вопросы и соответствующие им явления, конечно, взаимосвязаны, хотя и относительно независимы. Поэтому я выдвигаю идею о том, что следует выделить по крайней мере следующие виды атрибуции: 1) целевая атрибуция, 2) причинная атрибуция, 3) структурно-стилевая атрибуция (она касается, в частности, видимого, воспринимаемого поведения); 4) надо иметь в виду, что привычки и навыки могут приобретать мотивационные импульсы и тенденции. Поэтому возможно выделение четвертого типа внутренних атрибуций, и соответствующего типа атрибуции ответственности, которой я посвящаю отдельную главу. Человек ведь отвечает за то, что имеет, например, преимущественно антисоциальные навыки (например, воровские), что не выучился чему-нибудь полезному и т. п., не стал специалистом в какой-либо области человеческой деятельности. Если, например, у шофера плохие навыки вождения автомобиля и он допускает ошибки, не виноват ли он? Разумеется, виноват.

Создается впечатления, что до сих пор целевая и причинная атрибуции не были разделены. Между тем их дифференциация позволяет углубить анализ атрибутивных процессов.

Необходимо выяснить отношение предложенной выше классификации к уже известной классификации Хайдера и Келли, которые в первую очередь выделили внутренние и внешние (диспозициональные и ситуативные) атрибуции. Я полагаю, что определения «внешняя» и «внутренняя» слишком общие. И целевая, и прочие атрибуции являются разновидностями так называемой внутренней атрибуции, тогда как определенные аспекты структурно-стилевой атрибуции являются внешними, другие же – внутренними.

И причины, и (в еще большей степени) мотивы поведения человека могут быть как осознанными, так и неосознанными (подсознательными). Поэтому я считаю необходимым условно подразделить все атрибуции человека еще на две большие категории по критерию протекания на сознательном или подсознательном уровне психической сферы человека: 1) атрибуции сознательных (или осознанных самым социальным актером) причин. Можно считать, что если цель осознается, то вся атрибуция в основном осознанна и как процесс, и как результат; 2) атрибуция к подсознательным (не осознаваемым самым актером) причинам, целям и мотивам.

Эту классификацию я считаю очень важной, поскольку существование группы подсознательных мотивов не подлежит сомнению. Но она важна не только по этой причине. Здесь возникает важная проблема ответственности действующего лица.

Психологию атрибуции ответственности мы рассмотрим в одной из глав настоящей книги.

Рассмотрим кратко еще несколько разновидностей атрибуций, знание которых полезно при анализе социально-психологических и когнитивных процессов.

Фаталистические атрибуции. Когда, пытаясь объяснить причины поведения человека, например, причины его успеха, утверждают, что ему повезло, то осуществляют не просто внешнюю, но и фаталистическую атрибуцию. Данный тип атрибуции, который может иметь не только внешний характер (в соответствии с моей концепцией о внутреннем и внешнем фатализме), заслуживает самого пристального внимания психологов. В настоящей книге еще предстоит разговор об этой разновидности атрибуции.

О разновидностях каузальных атрибуций. Каузальные атрибуии как сложные психические процессы имеют свои разновидности, индивидуальные и этнокультурные варианты. Исходя из того, что причины событий могут быть разными (явными, скрытыми, отдаленными или близкими нам во времени), мы можем выделить соответствующие подтипы атрибуций. Между ними могут быть существенные различия, например, процессуальные. Причем, как я полагаю, все эти подвиды атрибуций могут иметь не только индивидуальные, но и этнокультурные различия.

Для примера возьмем отдельные причины современных исторических событий и соответствующие подтипы атрибуций. Исходя из своей мотивации два этноса, Э₁ и Э₂ , по-разному будут атрибутировать причины этого события. Например, относительно проблемы Нагорного Карабаха армяне ссылаются на исторические причины, в том числе на те, которые имели место не только в XX в., но и в прошлом, много веков тому назад; в то же время азербайджанские турки всячески избегают таких исторических атрибуций, ограничивая свои атрибуции только тем коротким периодом истории XX в., когда часть Армении насильно была включена в состав Азербайджанской ССР. Такой подход удобен и позволяет ссылаться на принцип нерушимости границ (удобный принцип также для тех народов, которым удалось желательным для себя образом решить свои территориальные вопросы, в том числе за счет других). Армяне же ссылаются на историческую справедливость (вот вам и вера в «справедливый мир»), на свои исторические права, на право наций на самоопределение. Ясно, что у сторон конфликта характер атрибуций совершенно различный, вследствие чего взаимопонимание и согласие труднодостижимы, если вообще возможны.

Конечно, политики по-своему выражают вышесказанное, однако рассмотрение межэтнических проблем с привлечением достижений современной психологии и на уровне социальной и этнической психологии может оказать помощь аналитикам в деле более точного и углубленного их анализа.

Когда человек в определенной ситуации ведет себя нормативно и привычно, то это не вызывает у наблюдателей особых вопросов и интереса, и у них атрибуции бывают минимальными, если не нулевыми. Нормы же, которыми руководствуется человек, бывают социально-групповыми, этнокультурными и т. п.

Когда же человек, казалось бы, в привычной социальной ситуации или этнокультурной среде ведет себя подчеркнуто своеобразно (неконвенционально, «неправильно»), тогда уже на него обращают внимание, наблюдают за ним и начинают производить каузальные и иные атрибуции. Описание «индивидуальных» действий хорошо представлено в работе Хекхаузена, где мы читаем: «В отличие от нормативного индивидуальное действие требует ответа на вопрос «Зачем?», т. е. ответа на вопрос о мотивах. Заметим, что иногда такое действие требует от субъекта и оправдания своего поступка. Так, в случае преступления ищут его мотив, а преступнику приходится отвечать за содеянное. Индивидуальным действие является или когда ни влияние, ни принуждение, ни отрицательные последствия не могут заставить человека отклониться от избранного курса, или когда человек, столкнувшись с привычной для него ситуацией, ведет себя в ней иначе, нежели раньше, или когда действие само по себе оказывается противоречивым, или когда человек в различных ситуациях ведет себя не нормативно-различно, как другие, а одинаково» (Хекхаузен, 1986, ч. 1, с. 14). Однако надо отметить, что индивидуальное действие вызывает не только вопрос «Зачем?», как полагает Хекхаузен, но и вопрос «Почему?», т. е. наблюдатели интересуются как мотивами и целями личности, так и причинами подобного ее поведения.

Однако индивидуальное своеобразие выражается не только в целях и мотивах, но и в динамике поведения. Хекхаузен очень верно заметил, что одну и ту же деятельность один человек может осуществлять вяло и без интереса, а другой – энергично и упорно. И при таком своеобразии возникают вопросы и производятся атрибуции.

Следует учесть, что сами эти динамические особенности активности связаны с мотивацией, так что стиль выполнения также может вызвать каузальные атрибуции разных видов и уровней, в том числе метаатрибуции.

В процессе восприятия и одновременного осуществления атрибутивных процессов, пытаясь понять поведение и психические качества другого социального актера, наблюдатели допускают целый ряд систематически наблюдаемых, закономерных и типичных ошибок. Рассмотрим главные из них. Но вначале вкратце обсудим один терминологический и методологический вопрос.