Анна запрокинула голову, позволила дождевым каплям течь по ее лицу и убегать за шиворот, дрожала от холода и горько-горько смеялась.
III
Ну и погодка, черт бы ее побрал! Еще несколько часов назад на небе не было ни облачка, а сейчас ветер воет как безумный, и волны швыряют небольшую круизную яхту будто скорлупку. Вверх-вниз-вверх… Он боролся со штормом уже на протяжении полутора часов. Хотя боролся – это громко сказано. Скорее, пытался остаться наплаву, и при этом направлял свою яхту туда, где, по идее, находился дом.
Вверх-вниз. Грег был в море уже около недели. Первый шторм шесть дней назад убил его двигатель, просто-напросто залил его водой. В итоге он только дрейфовал, в надежде, что его найдет какое-нибудь проходящее мимо судно. Но второй шторм, налетевший сегодня, куда хуже первого, и, кажется, он собирается его прикончить.
Вверх-вниз-вверх-вниз мотает пол под ногами и Грега вместе с ним. Вот же дурак, надо же было лезть в море, когда объявлено штормовое предупреждение! Да еще и идти на яхте куда глаза глядят, не сверяясь с показаниями приборов.
Снова вверх-вниз, а теперь еще и вбок…
Но у него, конечно, была уважительная причина. Грег сунулся в море, чтобы развеяться. Лучше моря психолога нет. А у него проблем накопилось – мрак, целый ворох. Но ведь не плакаться же о них? Он же не девка. Да и кому плакаться? Кому они нужны, его проблемы? Да и, по сути, кому нужен он сам?
Снова болтает, волны, наверное, перехлестывают через борт. Хорошо, что верное судно сконструировано очень толково, держится на воде как поплавок. Грег умудрился увернуться от слишком высокой волны, и дал себе пару секунды отдыха от болтанки. А потом снова – вверх-вниз.
Эх, сейчас бы домой, в уютную квартирку в Сан-Диего, в сухую и теплую, к кабельному и к компу с выходом в интернет, и чтобы кофеварка на кухне заботливо готовила кофе, да только он на другой стороне земного шара, и бродит где-то в Атлантическом океане.
Чертова погода! Он даже не понимает, где находится. Смешно и стыдно, но, кажется, он окончательно заплутал, даже продвинутая навигация его «Мистери» не может помочь ему сориентироваться.
Впрочем, если он погибнет, никто особо не расстроится. У родителей давно своя жизнь. После того, как предки эмигрировали вместе с ним из России после распада Союза, их дела пошли в гору. А его с горы. Отец, программист, устроился работать в какую-то компанию в Кремниевой долине, и его зарплата стала расти в геометрической прогрессии. Мать, конечно, воспитывала его, но на этом ее роль в семье заканчивалась. Со временем отец нашел себе более молодую и красивую женщину, американочку, предки развелись. Мать погоревала, а потом тоже вышла замуж, за старого и богатого перца. Кажется, они даже вздохнули с облегчением, когда Грегу исполнилось двадцать один, и его можно было вполне официально выпихнуть из-под крыла. Им обоим было не до него. Отец пытался удержать свою молодую жену, но, поскольку та польстилась не столько на отца, сколько на его деньги, удерживал он ее дорогими подарками, и пахал как проклятый, на износ. Мать пыталась родить своему новому мужу ребенка, но поскольку возраст у обоих был не самый молодой, с этим возникли сложности. Так что ей тоже было не до него – она стала одержима манией лечения. В общем, не нужный ни в одной из семей, Грег подался в колледж, благо, свою заботу о нем родители проявляли лишь одним способом – деньгами. Их у Грега было в избытке.
Учился он из рук вон плохо. Да и неинтересно ему это было, если честно. Чем может увлекаться современный молодой человек с кучей денег в XXI веке? Прожигать жизнь, наслаждаясь всем, что предоставляет современная индустрия развлечений: курить травку в кофешопах Амстердама, тусить на шоу трансвеститов на Бангла-роуд в Пхукете, спускать бабки в казино Монте-Карло и Лас-Вегаса, фоткаться с друзьями пьяным в дымину на фоне Эйфелевой башни (которая, благодаря такому же нетрезвому как все фотографу, на фотографии наклонена не хуже Пизанской).
Девушки сменялись в жизни Грега со скоростью калейдоскопа. Они тоже были падки на красивую жизнь, которую давали его деньги. Пара-тройка дорогих подарков, и любая, самая неприступная из чикуль, уже смотрит на тебя вполне благосклонно. Впрочем, девушки тоже надоели – они были все неуловимо похожи друг на друга, с одними и теми же интересами, одними и теми же понтами, и полным отсутствием индивидуальности. А что вы хотели? Современный мир – время конвейерной штамповки, штучный товар теперь дефицитен.
И только море было истинной любовью Грега. Море, и его яхта «Мистери».
Он любил их настолько искренне и самозабвенно, что ни одной из своих случайных подружек не довелось ступить на палубу его ласточки. Он просто этого не позволял. Да и как объяснить красивым, но бестолковым девицам свои нежные чувства к стихии? Вряд ли они это поймут.
Ух, ну и волны! Да еще и дождь барабанит по хардтопу и палубе. Ни черта не видно. Вспышка молнии озаряет горизонт, пара секунд света – и снова тьма темная. Непроглядная, густая тьма…
Вверх-вниз-вверх-вниз-вверх! Снова вспышка молнии, и в секунду света Грег видит оголившийся риф, в который носом целится его яхта, и темную громаду берега впереди. Он пытается уйти от столкновения, но раскат грома, и огромная волна подхватывает «Мистери», заваливая ее на левый бок, так внезапно, что он теряет равновесие и практически слетает с сиденья рулевого. Ударяется о стекло рубки. Со столика обеденной зоны справа снарядом летит в его сторону забытая полупустая бутылка виски. Невыносимая боль в правом виске, звон разбитого стекла, треск пластика, и уже гаснущим сознанием Грег улавливает зловещий хруст по левому борту. А дальше наступила темнота.
IV
– Как же так? – заламывала руки леди Исабель, меряя шагами покои своей леди. – Не уберечь подарок жениха, тем более такой! Это же позор! Это же срам, от которого не отмыться!
Она стенала так уже половину утра, и Анна, не сомкнувшая ночью глаз, морщилась от пронзительного голоса и недовольно терла виски. Голова раскалывалась, ее подташнивало, и единственное, о чем мечтала девушка – чтобы ее оставили в покое. Но компаньонка решительно не видела состояния Анны и продолжала причитать:
– Нужно непременно наказать эту растяпу-служанку, не закрывшую ставни на ночь. Это ее вина, что ветер унес платок!
Анна поморщилась, но сдержала гневную отповедь. Она стояла у раскрытого окна, жадно вдыхая прохладный после бури воздух, и пыталась не вслушиваться в раздражающий ее голос.
Утро после бури было отрезвляюще прохладным. Мутное море выплевывало на берег белые шапки волн, терпко пахло водорослями и морской солью. Равномерно-серое небо не обещало новую грозу, но и не позволяло солнцу выглянуть из-за пелены облаков. Примерно такое же мрачно-серое настроение было и у Анны. Пожалуй, стоит отослать компаньонку и остаться в покоях, сказавшись нездоровой.
– Я уверена, это Марго вчера прикрыла ставни, но не закрыла их совсем. Она самая бестолковая из всех ваших служанок, – продолжала болтать Исабель. – Нужно наказать ее, и сделать это показательно, чтобы другим неповадно было прислуживать вам спустя рукава.
Анна слушала вполуха. Ее внимание привлек непонятный предмет у самого края горизонта, там, где небо смыкалось с землей. Сначала девушка подумала, что это обычный мусор, который море в изобилии выбрасывает на берег после шторма – водоросли или коряги. Однако его цвет был белым, такая белизна казалась ослепительной на фоне серо-стальных волн, и Анна никогда прежде не видела ничего подобного. Она тщетно напрягала глаза, пытаясь рассмотреть этот предмет, но ничего не выходило – голова начинала раскалываться еще сильнее. Или это оттого, что отвратительный голос Исабель набирал обороты, становясь все громче?
– … я считаю, что вам следует извиниться перед господином вице-канцлером за то, что не сберегли его подарок… – внезапно донеслось до Анны.
– Что? – девушка всем корпусом повернулась, в упор глядя на Исабель. – Ты считаешь, что мне следует извиниться? – вкрадчиво поинтересовалась она.
