Феликсу ничего не оставалось, как подняться.

— Н-да, хорош! — проговорил генерал Кабаков, довольный тем, что в первые же пять минут своего пребывания обнаружил грубейшее нарушение инструкции. — Кто ты такой, откуда?

— Я?

— Нет, папа римский!

Феликс вопросительно посмотрел на майора Котова. Тот из-за спины генерала пожал плечами: мол, черт его знает, что теперь делать. Выкручивайся уж как-нибудь.

— Промашка вышла, товарищ генерал, — стараясь говорить как можно более дружелюбно, произнес Колчанов. — Заехал к другу, упросил его дать пострелять. Давно в руках оружия не держал.

— Тебе с твоими патлами не автомат в руках держать надо, а гитару, — добродушно осклабился генерал. Затем подозрительно сощурил левый глаз, склонил голову и негромко, но очень явственно произнес: — Документы!

— Сейчас.

Феликс машинально дернулся было, чтобы достать из кармана паспорт, но тут же скрежетнул зубами, и его рука замерла на полдороге.

— Не взял с собой, товарищ генерал. Кто же в поле с документами ездит!

— Ты мне не ври. — Кабаков вытянул вперед свою короткую руку и указал пальцем на расстегнутый клапан кармана куртки. — Вон краешек-то торчит!

Колчанов посмотрел на свой карман. Оттуда и впрямь виднелся краешек австрийского паспорта.

— Это записная книжка, товарищ генерал.

— Не ври, давай сюда.

— Правда…

— Покажи и ее.

Генерала и Феликса разделяло шага четыре. Но тут ординарец, детина ростом явно больше двух метров, широко шагнул вперед и резко потянулся к документу правой рукой. Феликс даже не успел сообразить, как уже машинально отбил руку в сторону и принял боевую стойку.

— Феликс! Товарищ генерал! — всерьез забеспокоился за свое будущее майор Котов. — Давайте отойдем в сторону, выясним это недоразумение.

— Перед солдатами стыдно стало?

— Товарищ генерал, зачем цирк…

— Молчать!

Рука ординарца потянулась к кобуре с пистолетом.

— Отставить! — скомандовал генерал своему «Петьке». — Патлатый же автомат в руки не берет!

Майор Котов, поняв, что он сам теперь здесь ничего не решает, понурил голову и отошел в сторону.

«Пусть будет что будет!» — решил он, ибо ничего другого не оставалось.

Рослый солдат резким движением вновь попытался завладеть документом. Феликс пригнулся и отскочил на полшага в сторону.

— Ну что же ты! — укоризненно произнес генерал. Уже нельзя было понять, за кого из двоих он болеет.

Ординарец, поняв, что его положение может пошатнуться, решил по-быстрому расправиться с Феликсом. В воздухе мелькнул его кулак, но, вместо того чтобы угодить в солнечное сплетение Колчанову, провалился в пустоту. Феликс пока еще не бил, лишь только уклонялся от ударов. Все-таки «шестерка» крупного чина.

— Да я смотрю, твой патлатый кое-что умеет! — Генерал поискал взглядом Котова.

— Я здесь, — чуть приободрился тот.

— Да ты не стесняйся, тоже можешь бить, — бросил Кабаков Феликсу и сделал знак рукой, чтобы любопытствующие отошли чуть подальше, не мешая схватке. — Подождите, парни, — вдруг вспомнил генерал и принял от ординарца радиотелефон: все-таки вещь дорогая и нужная. Теперь ничто не мешало, как говорят спортивные комментаторы, «увлекательнейшему поединку».

Феликс чуть пригнулся и замер, широко расставив немного согнутые в коленях ноги, готовый в любой момент отпрянуть в сторону. Он понимал, что нужно сперва немного измотать противника, все-таки тот физически сильнее его. И если ординарцу удастся повалить его на землю, то выбраться из-под него будет уже сложно.

Секунд десять парень баскетбольного роста стоял, с ненавистью глядя на Феликса. Руки он Держал перед собой, правой прикрывая лицо и горло, а левой покачивал, намереваясь при первой же возможности нанести удар.

— На!

— Хрен на!

Еще два взмаха — левой и сразу же правой рукой. И оба в пустоту. Затем Феликс, пока еще не сильно прощупывая противника, ударил его в плечо и вновь отскочил. Гигант, казалось, даже не почувствовал боли, хотя у любого другого — Колчанов это знал наверняка — рука уже повисла бы как плеть.

— Разозлить, разозлить его, — шептал Феликс, — и тогда он станет нервничать и наверняка откроется. Защита у него классная.

На этот раз ординарец ударил-таки Колчанова в голову. На мгновение в глазах у Феликса потемнело, но он устоял на ногах и почти наугад нанес свой удар чуть выше сердца. Противник с хрипом втянул в легкие воздух и бросился вперед. Было ясно, что шутить он не намерен.

Тогда Феликс пригнулся, нырнул ему под ноги, перебросил верзилу через себя, а затем, не давая подняться, прыгнул на него сверху, вонзив колено в пах. Гигант, лишь слегка вздрогнув, схватил Колчанова за плечи и дернул на себя. Но Феликс успел головой ударить ординарца в нос. Противники сцепились в клубок и покатились по траве.

«Преимущество свое я использовал, теперь главное — не дать ему размазать меня по земле», — подумал Колчанов.

Теперь уже он старался как можно плотнее прижаться к своему противнику, одновременно нанося ему удары. Каждый раз, когда ординарец пытался перевернуться, чтобы оказаться сверху, Колчанов помогал ему в этом, и инерции хватало, чтобы вновь самому оказаться на противнике. Затрещала джинсовая куртка Феликса, рукав остался в кулаке у гиганта. А Феликс уже сидел на нем, придавив коленом горло, пригнувшись так низко, что верзила не мог зацепить его ногой за шею. Тем не менее солдат не сдавался, ожидая распоряжений начальства.

— Все, ты выиграл. — Генерал, казалось, несколько расстроился, делая знак Феликсу, что он может вставать.

— Я это понял, — сказал победитель.

— Не заносись.

Ординарец легко вскочил на ноги, хотя его лицо искажала гримаса боли.

— Да и ты молодцом держался, — поддержал своего порученца генерал, вновь вручая ему трубку радиотелефона. — Но смотри, еще раз кому-нибудь уступишь — отправлю вон.

Феликс снял куртку и перебросил ее через плечо. Ординарец вернул ему рукав.

— Ну, так кто ты такой? — вновь вернулся к прерванному разговору генерал Кабаков.

— Это обязательно?

— Не начинать же нам все сначала.

Феликс вздохнул, вытащил из кармана паспорт и протянул его генералу. Все-таки теперь на правах победителя он мог рассчитывать на снисхождение для майора, пустившего его на стрельбы.

Генерал раз пять пристально сличал фотографию с оригиналом. Наконец он понял, что не ошибается и что его не разыгрывают.

— Ну что ж, майор, поздравляю, — мрачно произнес Кабаков. — Обучаешь наших бывших противников! Решил и их военный блок развалить?

— Да это недоразумение! — вновь принялся вяло оправдываться Котов.

— Да нет, ну ты смотри, на закрытой территории — австриец! Иностранец! Измудохал моего ординарца, мог бы и меня застрелить. А ты ему сам автомат в руки дал, патроны… Кстати, и защищать ты своего командира не стал. Только фамилия у этого шпиона какая-то не австрийская, да и по-русски он говорит не хуже нас. — Любопытство генерала явно было распалено до предела.

— Это друг мой, в одной школе учились, потом вместе в погранвойсках служили. А эмигрировал он недавно, теперь вот… в гости приехал.

— Так, — протянул генерал, — что же мне с тобой, майор, делать? С одной стороны, тебя и под трибунал отдать можно, а с другой — и под суд офицерской чести. Думаю, если наших офицеров спросить, то присудят они тебе ящик водки поставить да всем вместе его выпить под хорошую закуску.

Майор угодливо захихикал.

— Это можно. Я сейчас…

— Погоди, — остановил его Кабаков. — Значит, так, парень, — обратился он к Феликсу, — если ты такой прыткий, то попробуй еще одно дело, иначе не сносить твоему приятелю головы. Дерешься ты нормально, а вот теперь посмотрим, имеешь ли ты право автомат в руки брать. Давай так: кто кого перестреляет. На спор. Тебе сектор — и мне сектор. И по цинку патронов. Если увижу, что хуже меня стреляешь, ноги твоей здесь больше не будет. И Котов на хрен вылетит. Он же как учит солдат — один может за все отделение отстреляться. Вот ты за него и отстреляешься. Согласен?