Пятый почти не дышал, вслушиваясь в музыку сфер — идеальную какофонию, в которой была правда.
Но потом зазвучала другая музыка. Запел красивый женский голос на человеческом языке — бурлящем французском:
— Нет, я не жалею ни о чём, — сказала Эдит Пиаф.
Кто-то схватил Пятого за плечо и потянул назад.
Пятый поморщился и прикрыл глаза рукой, пытаясь снова привыкнуть к солнечному свету.
— Ну? Как всё прошло? — Миранда коротко почесала его по загривку и поднялась. — Кофе с бриошью будешь?
— Пока сложно сказать, успешно ли, — Пятый поднялся следом и потянулся, разминая косточки и затёкшие мышцы. — Про кофе можно было и не спрашивать.
— Зануда, — Миранда тут же зашумела кофеваркой, потом развернулась и, скрестив руки на груди, склонила голову набок: — И чему ты решил поучиться у них в этот раз?
— Хочу понять, как устроены линии времени. Может, я смогу преисполниться ещё большим знанием и смогу подчинить их себе, — ответ был честным. Пятый просто не договаривал.
— Хочешь стать Повелителем времени, Пятый?
— Я был Последним человеком, Убийцей Богов, Духом отмщения и Героем, остановившим Апокалипсис. По-моему, Повелитель времени был бы неплохим карьерным ростом для меня.
— Ты у меня такой скромный, — Миранда вытащила кружку из кофеварки и протянула Пятому. — Хочешь поговорить о вчерашнем вечере?
— С чего бы?
— Ну, очевидно, потому что ты чувствуешь вину за то, за что не должен.
Пятый сделал глоток кофе и посмотрел на Миранду из-за чашки.
— Да ладно тебе, Пятый! — она отвернулась к полкам с выпечкой и достала оттуда присыпанную сахаром бриошь. Толкнула Пятого к столу, и когда тот сел, вручила ему огромный кусок, просто его оторвав.
Бриошь таяла во рту.
— Не знаю, понимаешь ли это ты сам, но ты не приросток к Клаусу и не можешь его подхватывать каждый раз, когда он падает. Особенно когда ты сам едва стоишь на ногах.
Пятый, как и вечером, только пожал плечами. Он не хотел даже думать о вчерашнем вечере, тем более о том, что услышал.
— Мы можем поговорить о чём-то ещё? — он вытер запястьем сахар с уголка губ. — Такое утро хорошее, а ты меня заставляешь снова думать о том, как мне читал нотации человек, который знает меня пять минут и не в курсе всей ситуации.
— Неприятно, правда? — Миранда села напротив него. — Ты тоже так иногда делаешь.
— Это не то, это другое, — Пятый отправил в рот ещё кусок бриоши, и запил его большим глотком кофе. Миранда фыркнула и склонила голову набок.
— Хорошо, давай поговорим о чём-нибудь ещё. Например, расскажи мне что-нибудь из своего детства. Ты был обаятельным подростком, малышом, наверное, был таким, в которого с первого взгляда влюблялись.
— Вежливое напоминание, что мои родные родители продали меня Реджинальду Харгривсу. Видимо, не такой уж и симпатичный я был, — Пятый фыркнул и затолкал в рот остатки.
— Скажи хотя бы, как вы узнали, что ты умеешь телепортироваться?
— Если за это ты мне расскажешь что-нибудь о своём детстве, — Пятый выгнул бровь. Миранда, наоборот, нахмурилась, потянулась к нему через стол и пальцем стряхнула со щеки остатки сахара.
— Нет, — она поджала губы и покачала головой. — Прости, но нет. Есть вещи, о которых я просто не говорю.
Пятый коротко кивнул. Опустил взгляд, уставившись на своё отражение в чашке.
Миранда никогда не говорила о том, кем была до Комиссии. Будто бы и не жила до этого. И Пятый знал только, что она стала агентом в юном возрасте и быстро поднялась по карьерной лестнице.
Но больше ничего.
У неё не было никакого отчётливого акцента, если она не хотела сделать вид, что он у неё есть. Достаточно нейтральное имя и привязанность к Франции.
Но была ли она француженкой на самом деле? В каком временном отрезке она жила? Какой была её семья? Каким воздухом она дышала?
Вопросы о её прошлом копились и копились, но Миранда никогда на них не отвечала.
Может, она ему не доверяла.
— Эй, Номер Пять, — позвала его Миранда. Пятый вскинул голову и пристально уставился на неё. Она поднялась и обошла стол, снова зарываясь пальцами в волосы у него на затылке. — Неважно, кем я была. Важно, кто я сейчас.
Пятый прикрыл глаза. Расслабил плечи, наслаждаясь прикосновениями, и оттолкнул от себя мысль, что, быть может, врагами их сделают их секреты.
========== Фиксированная точка, которая всё изменила ==========
— Это просто ужасно! — Лайла размахивала своим бокалом просекко так активно, что вино из него выплескивалось. Пятый поймал её за руку, как ребенка, который дербанит свою утешительную шоколадку. — Эй, не трогай меня, ты, отвратительный носатый… — она скривилась.
— Лайла, ничего же ужасного не случилось, — Миранда оторвалась от заполнения формочек для киш-лорена тестом и посмотрела на дочь. — Всего лишь застала нас за…
— Вы не могли это делать за закрытой дверью спальни, а не в гостиной в нашем загородном домике?
— Он очень соблазнительно выглядит, когда стоит на коленях. И очень хорош в оратор…
— Мам! Хватит! — Лайла прижала свободную руку к глазам. — Я уже это видела, я уже это не развижу. Это у меня на стенках черепа отпечаталось.
— Не драматизируй и пей, — Пятый похлопал её по плечу, уклонился от её кулака и снял с крючка свой фартук. — К тому же ты видела и гораздо более шокирующие вещи. И творила.
Лайла злобно сощурилась, глядя на него, потом агрессивно допила вино и так же агрессивно убрала бокал в мойку.
— Я на вас пожалуюсь! — сообщила она, потянувшись за беретом и натянув его набекрень. — Твоему брату пожалуюсь! Он тебя осудит, — ткнула в Пятого пальцем, а потом схватила чемодан, щёлкнула застёжкой и исчезла.
— Эффектно, — заметил Пятый и достал из холодильника бекон.
Миранда только рассмеялась в ответ и снова взялась за формы.
Пятому загородный домик нравился. Даже несмотря на то, что находился он не в пригороде Парижа, а в столь любимом Мирандой Бордо, и чтобы добраться до этого домика нужно было потратить часов шесть жизни на дорогу.
В конце концов, он столько лет провел в пути, лишние пять часов ничего не решали.
Не говоря уже о том, что он проводил их с Мирандой.
Здесь было спокойно и тихо, и в то же время здесь он никогда не чувствовал себя одиноким. На фруктовых деревьях жили белки, иногда к ним захаживали соседские коты — два толстых черных симпатяги. Можно было собирать шелковицу прямо с веток и есть её, постанывая от приторной сладости, и ни на минуту не вспоминать о том, кто он на самом деле.
— Ты чего задумался, — Миранда мягко коснулась его плеча, потом зарылась пальцами в волосы на затылке и почесала, как чешут котов.
— Не задумался, — Пятый повёл плечами и прикрыл глаза. Он как раз закончил нарезать палочки из огурцов и моркови. Легкие французские закуски были совсем простыми.
— Мы, кстати, почти закончили, — Миранда забрала у него из руки нож и положила его обратно на кухонную стойку. — А Лайла с твоим братом и его возлюбленным ещё не явились.
