— Я знаю. Я тоже, — Пятый опустил взгляд. — Правда, я думаю, что… если тот, с кем ты хочешь всю жизнь провести испугался тебя в горе и сбежал… Он не стоит твоего внимания. Но что я знаю о любви, правда? — он хмыкнул. — Я уверен, что Дейв не сбежит. Проблема в том, что пока Клаус сам не захочет быть спасённым, никто из нас до него не достучится. Хотя у Дейва больше шансов быть услышанным, чем у меня, например, — Пятый снова почесал нос в том месте, где была ссадина. — В этой ситуации я тоже в тупике.

— Он на собственном примере знает, что иногда страх сильнее любви.

«Нет, не сильнее» так и не прозвучало, но скорее просто потому, что Ваней Пятый спорить не хотел.

— Но, если будет поздно? — воздух вокруг Вани мелко завибрировал, и Пятый потянулся к ней и осторожно коснулся призрачного колена. — Даже если это будет стоить существования в этом мире, я хочу… нет, я должна помочь ему. Как он когда-то помог мне. Мы должны сказать Дейву.

— Так мы сделаем только хуже. Если, конечно, вы не планируете интервенцию, но не думаю, что поможет. Он просто начнёт думать, что мы плетём интриги против него и замкнётся ещё сильнее… Так что он сам должен рассказать всё Дейву, — Пятый покачал головой, подтянул ноги и, опёршись о колени локтями, снова зарылся пальцами в волосы. — У меня ведь даже есть подходящий специалист для него. А как докричаться я не знаю.

Ваня качнула головой. Ей не хотелось с ним соглашаться. С ним было сложно соглашаться, даже когда он был прав, и Пятый это понимал и не понимал одновременно.

— Значит, нам остаётся только ждать и… надеяться, что он образумится?

— Видимо, — Пятый пожал плечами. — Я пытался привести себя в пример, но меня слушает только Миранда, что уж там, — он потёр лицо, снова закряхтел из-за занывших синяков, и добавил. — Он должен понять, что у него есть путь к решению этой проблемы. Есть к кому обратиться за помощью, и его поддержат. С Дейвом бы, конечно, вышло лучше, — он качнул головой. — В чём смысл быть героем и спасителем мира, если ты не можешь спасти свою семью?

Ваня сначала не ответила. Просто смотрела на него. А потом, будто прощаясь, заметила:

— Тебе лучше пойти на кухню, кофе остынет.

Пятый коротко кивнул, но вставать пока не решился.

— И, Пятый, ребята просят обнять тебя, — Ваня присела рядом с ним и обняла его, ласковым, прохладным объятием, и Пятый зажмурился и едва слышно всхлипнул. Все его слёзы остались в утонувшем мире, в тех первых днях, когда он оплакивал семью, но сердце его всё равно разрывалось от тоски.

— Спасибо, — наконец выдохнул он. — Спасибо.

И только после этого начал подниматься с пола, по-прежнему морщась.

Выпив у Клауса на кухне пару чашек кофе, Пятый всё же вернулся домой и снова упал на диван. Миранда курила, сидя в кресле и листая журнал, и только долистав его до конца поднялась и пересела к Пятому.

— Раздевайся, — она взяла гель. Пятый послушно стянул футболку, тихо поскуливая — рядом с Мирандой он мог себе это позволить — и повернулся спиной.

— Я виделся с Ваней.

— Очевидно, — Миранда потёрла руки, согревая их, открутила крышку и начала размазывать гель Пятому по спине. Гель холодил, но Пятый даже не вздрогнул. — Она сказала тебе, что ты удивительный придурок?

— Нет. Что странно, — Пятый тихо хмыкнул себе под нос. — А ты хотела бы, чтобы она назвала меня придурком?

— Немного. Я же не могу тебя так назвать, как-то выйдет… Как будто бы я тебя не балую каждую секундочку вместе.

— Ты меня балуешь одним своим существованием, так что позволяю тебе называть меня удивительным придурком.

Миранда рассмеялась у него за спиной. Она касалась его бережно, но ощутимо и быстро. Потом перешла на плечи, натёрла гелем руки и махнула рукой. Пятый развернулся и сел напротив неё, подтянув к себе одну ногу.

— Знаешь, — Миранда щедро мазнула гелем ему по рёбрам, покрывая им синяки. — Когда ты весь такой в синяках и царапинах, это даже… эстетично выглядит. Сердце разрывается от ужаса, но как же это красиво…

— Ты… Ты, сейчас сказала, что тебе нравится, когда я избитый.

Миранда сморщила нос и сощурилась, качнула головой в сторону и пожала плечами:

— Немного. Но наверное это потому, что ты мне весь нравишься, — она намазала гелем его грудь, потом легко мазнула по губе и скулам. Отложила в сторону банку, оперлась руками о колени Пятого и подалась вперёд. Потёрлась носом о его нос, требовательно поцеловала и отпрянула, как только Пятый стал отвечать. Шлёпнула его по щеке и встала.

— Тебе нужно позавтракать, — развернулась на пятках и устремилась на кухню.

А Пятый так и остался сидеть, глядя ей вслед и не переставая ни на секунду думать о том, как много он готов был отдать только за то, чтобы этот момент никогда не заканчивался.

========== Фиксированная точка, которую Пятый не помнит ==========

Лайла устроилась на диване, закинув ноги на спинку и свесив голову с сиденья. Она неторопливо покачивала ступнёй в такт крутящейся в граммофоне «Дай мне шанс» группы A-Ha.

— Тебе так плохо станет, — Пятый закончил утреннюю растяжку и уселся на подушки перед ней. — Голова начнёт болеть, и ты будешь ныть, как бабка старая, коротышка.

— Ой, не нуди, а, — Лайла закатила глаза, но потом всё же перевернулась и села. — Ты меня вроде не для этого позвал.

— Не для этого.

Пятый потянулся к граммофону, чтобы поменять пластинку на уже привычную Эдит Пиаф. Потом вручил Лайле кухонный таймер и запустил метроном.

— Установи на пятнадцать минут, и когда подойдёт время, включи музыку, чтобы я понял, что пора обратно. А потом можешь меня тряхнуть. Всё просто.

— Не хочу тебя снова бесить, носатый, но раньше тебе не нужно было столько всего, чтоб на аудиенцию к твоим щупальцатым друзьям сходить.

— Это было раньше, коротышка, — Пятый скрестил ноги, достал из-за пазухи кулон и закрыл глаза, прислушиваясь к равномерному стуку.

Через несколько мгновений он уже стоял на побережье. Холодное море облизывало его мокрые ноги, влага забиралась под одежду. Пятый полной грудью вдохнул плотный воздух мира Древних богов и уже привычно зашагал к жрецам.

— Что ты хочешь узнать сегодня, Номер Пять?

Он запрокинул голову, всматриваясь в небо, полное звёзд чужих миров, облизнул губы и выдохнул:

— Вы так и не научили меня, как менять линии времени. И что такое фиксированные точки.

— Их называют Неизбежным, Номер Пять. Присядь. Мы расскажем тебе, как ткут Ткачи.

И Пятый, кивнув, сел за каменный стол. Привычно вытянул руки и расправил плечи, вверяясь жрецам.

Ему снова показали Ткачей.

— Когда они плетут паутину времени, — шептали жрецы Древних богов у него в голове, — Ткачи слышат ваши решения. Каждое решение меняет линию, вы управляете ей сами. Но Неизбежное неизбежно, Номер Пять. Эти узлы Ткачи создают заранее и избежать их можно, только изменив суть вещей.

— Что это значит?

— Люди просто вязь на свитке судьбы. И всегда ей будут. Такой, какой Древние её написали.

У Пятого уже готов был следующий вопрос, но задать его он не успел.