Сегодня выпал первый снег, он же последний. Первый и последний снег лег ровным слоем на все вокруг – на землю, на травы, на деревья, на лицо мое и на глаза, и на душу мою, и на небо.

А птицы забились между землею и небом и перья просыпали. И солнце забилось и лучи просыпало. Легли вперемежку лучи и перья, белые и черные.

И поднялся я, весь в первом, последнем снегу. И в перьях белых и черных. И в лучах весь вывалянный, ну будто курица, и пошел всех пугать.

Пугать всех, спасать.

Один человек любил что-нибудь отмечать. В прямом смысле слова.

Например, прохожих.

Возьмет такой тетрадочку и карандаш, сядет у окошка и давай ставить палочки, сколько прохожих прошло слева направо. А если справа налево идет прохожий, то палочка зачеркивается и таким образом получается крестик.

Но из окна не все было видно, да и дома по целому дню надоедало уже сидеть, поэтому один человек перебрался на улицу.

Он вытащил из квартиры и поставил поперек тротуара письменный стол, и стул принес, и так за столом в тетради, уже большой и конторской, стал дальше отмечать прохожих. Слева направо пройдет человек – палочка. Справа налево – палочка зачеркивается и получается крестик.

Потом один человек решил расширить и укрепить свою деятельность. Он принес из дома еще стул, и еще один, а потом уже все стулья и полностью перегородил тротуар, оставив узкий проход у стола. А еще принес швабру и закрыл ею проход наподобие шлагбаума. И стал требовать у прохожих паспорта, и записывал их фамилии, имена и отчества в конторскую тетрадь, и только после этого пропускал. Если же паспорта не было, то не пропускал прохожего, но отправлял за справкой об отсутствии паспорта и еще за справкой о наличии у прохожего фамилии, имени и отчества.

А противоположную сторону улицы, да и саму проезжую часть один человек загородил двумя платяными шкафами, которые тоже приволок из своего дома, и сервантом, и кухонной плитой, и гладильной доской, и обувной полкой, словом, всей мебелью своей и другими вещами, вплоть до кастрюль и цветочных горшков. Ничего ему не было жалко ради ответственного дела.

И что удивительно, прохожие слушались одного человека и предъявляли ему паспорта и ходили за справками и так далее. Даже по вечерам, когда один человек отправлялся домой и оставлял проход закрытым шваброй, никто не пытался эту швабру убрать и пройти. И машины тоже разворачивались и уезжали.

Потом один человек стал требовать от прохожих, чтобы они проходили через пропускной пункт строем и хором пели песню. А тех, кто ходил строем неумело или песню пел неправильно, отмечал он на отдельной страничке тетради и отводил в свою квартиру и замыкал на сутки и двое. Даже самому уже негде было спать и поэтому один человек стал ночевать на улице, сидя за письменным столом.

И совершенно непонятно, что случилось бы далее в этой истории, только в какой-то прекрасный день один человек, пропуская очередную марширующую и поющую колонну через проход из стульев, взял и умер. Прямо за письменным столом, когда чертил крестик. Наверное, от ответственности.

А потом неведомая сила подняла и стол, и стул, и одного умершего человека в воздух и вознесла и переместила их на крышу самого высокого здания в городе. И вороны облетали то место.

Но прохожие, что же они?

А какая разница.

Древние говорили и новые за ними повторяли, и даже самые современные тоже так выражаются, что наш мир и тот, который потусторонний, разделяет какая-то речка, и лодчонка по ней, типа, шныряет, и если кому очень надо, того и перевезет.

Да черта с два. Где-где, а уж в Иркутске точно не лодка по речке, а трамвай номер четыре по улице Степана Разина в потусторонний мир возит, куда-то далеко за улицу Зимнюю. Там и снег круглый год, и льда там выше крыши, и солнце никогда уже не светит. Так что не зевай, выходи из трамвая того скорее, если раньше времени туда попасть не хочешь.

– А-а, явился, брателло! Вылазь, конечная! – встречают черти или кто они там закемарившего в трамвае пьяненького, а он им:

– Дык я, этово, заснул маленько, щас трамвай назад поедет и я с ним обратно!

А трамвай не едет никуда. Стоит и льдом вековечным покрывается.

Но оставим бедолагу и вернемся к жизни нашей.

А жизнь прекрасна!

Только трамвай номер четыре ее немного отравляет.

На улице Разина рядом с трамвайной остановкой стоит себе домик такой смешной, деревянный, и непонятно, сколько в нем этажей. Сдается мне, что три целых, а еще четырнадцать сотых или около того. Когда я был фарфоровой куклой, то некоторое время своей жизни обитал я в этом домике, а трамвай потусторонний мимо проезжал, да с таким грохотом великим, что домик сотрясался до основания своего. И все валилось в нем с полок и шкафов – книги, цветы в горшках, посуда, статуэтки какие-то и другие причуды, – и шкафы тоже опрокидывались, а кошки и люди от страха разбегались кто куда.

Но трамвай проезжал, кошки и люди сбегались обратно, шкафы поднимали и все вещи на место ставили, и меня тоже, и так до следующего трамвая, через полчаса. С шести утра до двенадцати ночи.

Вот однажды от удара и разлетелся я на части. Руки, ноги, туловище в одну сторону, а голова в другую. Потом все собрали и склеили, а голову искали-искали и не нашли. А все дело ведь в голове.

Голова моя в уголок за плинтус закатилась, а потом уборщица, не разобрав, на улицу ее вымела. Так и лежал я на асфальте этой самой головой набок и с ужасом следил за тем, как огромные стальные колеса трамвая номер четыре прокатываются рядом, но пока еще мимо. Колеса судьбы.

А после какой-то мужик добрый вышел из того деревянного и побрел себе, да запнулся о мою голову и поднял ее и рассмотрел и рассмеялся и сунул в карман и пошел в ночную темноту.

– Петрович, заходи еще, – скрипнули двери и мигнули лампочки в том домике смешном на улице Степана Разина, а потом нас нагнал трамвай номер четыре.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.