– Вот твое рабочее место, Хельга!

Я с удивлением распахнула глаза. Кабинет, или правильнее сказать, художественная студия, был большой и очень светлый. Широкие, от пола до потолка окна открывали вид на урбанистический пейзаж. В середине помещения стоял шестигранный стол, заваленный различными образцами. Вообще образцы были повсюду: на специальной стойке, на шкафах, на столах и даже на полу имелась парочка длинных полотен.

А самым неожиданным для меня было то, что в студии уже кто-то был. Две девушки сидели к нам спиной, лицом к окну и, похоже, работали. Потому что перед ними лежали большие, раза в два больше обычного художественного листа, планшеты, на которых они что-то рисовали. Нарисованные черточки, точки и линии тут же отображались на широких экранах, стоящих перед художницами.

Я опешила. На фабрике уже есть две художницы! Две! А зачем же тогда взяли меня?! На обычном предприятии хватало и вовсе одного художника. А тут уже работают двое, а я, получается, третья. Какой в этом смысл? Я нахмурилась и закусила губу. Но обдумать эту мысль не успела.

Ерина бодро шагнула в светлое помещение и громко кашлянула, привлекая к себе внимание.

– Девочки! Я к вам еще одного художника привела, знакомьтесь.

Вот только теперь увлеченные работой девушки оторвались от своих планшетов и синхронно обернулись. Нас наконец заметили.

Я попыталась выдавить из себя улыбку, а Ерина как ни в чем не бывало схватила меня за руку и потащила в центр кабинета.

– Вот, – громко объявила секретарь, указывая на меня, – это Хельга. С сегодняшнего дня она будет работать с нами.

На меня заинтересованно смотрели в четыре глаза. Потом одна из девушек представилась:

– Таниса.

– Натали, – последовала ее примеру вторая.

– Рада знакомству, – улыбнулась я.

– Девчонки, – Еринка вдруг заторопилась, – вы тут все покажете новенькой, а я вниз побежала, боюсь, господин директор явится, а меня на месте нет, скандал будет, – и девушка стремительно повернулась на каблучках, и убежала.

А я осталась.

– Ну что ж, – произнесла Натали, поднимаясь со стула, – раз я старший художник, введу тебя в курс дела. Что наша фабрика производит уже знаешь?

– Да, господин Лиссан показывал мне образцы, – подтвердила я.

– Хорошо. А как рисунок замкнуть в бесконечность разобралась?

– Да.

Натали хмыкнула, и последовал очередной вопрос:

– Ты заканчивала Академию, да?

– Да, – снова положительный ответ. И тут уже у меня возник вопрос: – А как можно работать художником, не умея рисовать?

– О, поверь, очень даже можно! – почему-то рассмеялась девушка.

А я изумленно продолжаю смотреть на нее, у меня просто слов не было. Натали мое удивление заметила, немного стушевалась и заговорила о другом:

– Вот здесь, – она обвела рукою студию, – мы проводим большую часть времени. – Натали указала на рабочие столы. – Вот этот твой.

Я осмотрела свое будущее рабочее место. Ну что ж, неплохо. Широкий крепкий стол, удобное кресло. А за окном раскинулся вид на утопающий в сизом мареве город. Что удивительно, ощущение, будто смотришь на все свысока, хотя поднималась я только на второй этаж. Наверное, здесь поработали с пространственной магией.

Мне полагалось сидеть за средним столом, между двумя другими художницами. Ну и в этом есть свой плюс, можно будет общаться сразу с обеими девушками. Единственное, что меня привело в недоумение, так это расположенный на столе передо мной планшет с механическим пером. И огромный экран, еще одна техническая новинка, с которой я раньше не сталкивалась. Вот проклятье! У них здесь все механическое! А я-то привыкла иметь дело с живыми магическими потоками.

– Ты не работала за экраном ранее? – Натали оказалась на редкость проницательной.

Я сглотнула и утвердительно кивнула, вынужденная признать, что таки да, не работала. Девушка снисходительно улыбнулась.

– Ладно, первое время посмотришь, как работаем мы, со временем научишься.

И я к своему ужасу осознала, что Вик, кажется, на самом деле был прав, когда говорил мне, что магию скоро полностью вытеснят современные технологии. Сталь, пар и различные механические устройства заполонят собою весь мир, а магия уже никому не будет нужна. Стало как-то совсем печально.

– Что загрустила? – уже Таниса решила вступить в разговор. – Раз господин директор тебя взял, значит потенциал есть. Справишься. А пока можешь работать так, как вас учили в Академии, как ты привыкла.

– Если хочешь, можешь посмотреть образцы продукции, может, что для себя почерпнешь, – снова Натали.

Несмотря на снисходительный тон явно с нотками превосходства в голосе, тем не менее, предложением старшего художника я решила воспользоваться. И пошла по периметру огромного кабинета, разглядывая полотна, аккуратно прикасаясь к ним пальцами, чтобы прощупать рельеф, заглядывая в полки. Через какое-то время увлеченных поисков непонятно чего, оглянулась на своих коллег. Девушки, утратив ко мне интерес, снова занялись своей работой. Я вздохнула.

Внезапно где-то внизу лязгнула сталь, громыхнули цепи. Затем еще один резкий неприятный звук, словно где-то опустили решетку.

Я вздрогнула, сердце учащенно забилось. Повернулась к двери в волнительном ожидании, прислушалась.

С первого этажа доносились голоса. Ерину я определила сразу, а второй голос был явно мужской. О чем говорят, к сожалению, разобрать так и не удалось. Потом внизу стало тихо, а в направлении нашего кабинета послышались уверенные стремительные шаги.

Еще задолго до того как за стеклом мелькнул силуэт, я уже знала, кто войдет в эту дверь.

– Всем привет, – с ходу врываясь в студию, произнес совсем не стандартное приветствие господин директор.

Из уст руководства такое панибратство для меня слышать было, мягко говоря, странно и как минимум непривычно.

Удивленно похлопав ресницами, я с небольшой задержкой ответила традиционное:

– Доброго дня.

Две другие художницы не растерялись. Похоже, для них такое обращение не было в новинку. Дружно произнеся: “Здравствуйте” девушки как ни в чем не бывало продолжили работать, с удвоенным усердием нанося на планшеты штрихи и точки.

– Ну что, принесла что-нибудь? – господин Лиссан обратился ко мне.

Наверное, потому что я стояла к нему ближе всех и работой была не увлечена. А может причина была иной, особо размышлять было некогда.

– Да, – я кивнула и, быстро оглянувшись по сторонам, проследовала к столу в центре студии.

Взяла свою папку, аккуратно стала вынимать из нее эскизы и раскладывать их в рядок. Мельком бросила взор на господина директора. Тот стоял, заинтересованно выгнув черную бровь, и оценивающе разглядывал мои работы. Последними я вынула отрезы тканей и водрузила их рядом с рисунками. И только после этого, закусив губу, с волнением посмотрела на руководство.

Тот хмыкнул, дернул головой и потянулся к… ткани.

– Сама придумала? – искоса взглянул на меня шеф, крутя в пальцах образец.

– Взять узор с ткани? Да, – подтвердила я.

Волнение нарастало. Неужели опять не угодила?!

– М-да, – протянул господин Лиссан, – должен признать, идея хорошая. Молодец.

У меня от сердца отлегло. Ему понравилось! В этот момент я имела полное право собой гордиться. Приятно, когда твою работу ценят.

– Так, смотрите все! – неожиданно обратился господин Лиссан к моим коллегам, слегка повысив голос. – Она всего первый день на работе, а уже сколько принесла мне идей. А вы сидите тут месяцами над одним рисунком!

И что-то мне в таком обращении совсем не понравилось. Я невольно скривилась. Зачем он так явно ставит меня в пример? Разве это хорошо? Ведь девушки, видимо, очень опытные и работу свою хорошо знают, а я…

Перевела настороженный взгляд на художниц. На лице Натали не отразилось ни единой эмоции. А вот у Танисы заметно дернулась щека и глаза чуть прищурились.

А между тем господин директор ловко сложил все мои работы, а также отрезы тканей, засунул все это себе под мышку и направился к выходу. На полдороги остановился, обернулся и кивнул мне: