========== 1. Песня невинности ==========

Звук тяжёлых шагов за дверью прервал моё тоскливое одиночество. В позолоченном замке щёлкнул ключ и дверь распахнулась, впуская внутрь тень. Огонёк свечи выхватил из темноты усталое и хмурое лицо лорда Бейлиша. Глубокие морщины залегли под его серо-зелёными глазами, когда он посмотрел на меня.

— Я не причиню тебе вреда, милая, — прошептал он, присаживаясь на край моей кровати. Лорд Бейлиш провёл рукой по смятым простыням и пробормотал, — полагаю, сейчас тебе довольно одиноко. Ты просидела здесь взаперти несколько дней… не перемолвившись ни с кем ни словечком. Но я хочу, чтобы ты знала — я твой друг и желаю тебе только самого лучшего.

Лорд Бейлиш откинулся назад, деревянная кровать заскрипела под его дополнительным весом. Не обратив на скрип никакого внимания, лорд Бейлиш просто положил руку поверх моей и продолжил:

— В это самое время королева предлагает титул лорда всякому, кто доставит ей твою голову. Твой супруг гниёт в какой-нибудь тюремной камере в ожидании казни. А ты, моя дорогая, уплываешь прочь от опасностей, незамеченная ланнистерскими соглядатаями. Но всё может измениться, если я позволю тебе свободно разгуливать по моему кораблю в одиночку. Так что ты должна понимать, почему я держу тебя запертой в этой каюте.

Лорд Бейлиш наклонился ко мне так близко, что я почувствовала его дыхание. Он прошептал:

— Помнишь, что Ланнистеры сделали с твоим отцом? Как они зарезали на Красной свадьбе твоего брата и мать? Не дай им и с тобой сотворить нечто подобное.

Он приподнял мою кисть и стиснул её, пытаясь меня утешить. А затем принялся нежно растирать мои холодные пальцы, пока возникший жар не проник до самых костей. Свободной рукой лорд Бейлиш приподнял мой подбородок и сказал:

— Я отвезу тебя домой, Санса, как и обещал. Ты веришь мне?

— Да, лорд Бейлиш.

— Зови меня Петир, — сказал он. Его глаза, казалось, потемнели, как ночное небо, когда он произнёс эти судьбоносные слова. Но когда Петир задал следующий вопрос, его глаза потемнели ещё больше. — Это стоит поцелуя, согласна?

И прежде чем я осознала происходящее, Петир развернул моё лицо к себе и поцеловал меня. Когда поцелуй закончился, Петир бросил на меня последний страстный взгляд и быстро покинул каюту, исчезнув, как призрак в ночи.

***

Мой тихий сон прервало яркое утреннее солнце. Потянувшись на кровати, я ощутила морозный воздух, холодивший моё тело, и услышала, как ветер воет и стучит в круглое окошко. Зима пришла. Выбравшись из постели, я бросилась к сундуку из эбенового дерева и достала оттуда длинный шерстяной плащ, чтобы защититься от холода. Этот плащ дал мне Петир в тот день, когда увёз меня из Королевской Гавани. В тот день, когда он снял ядовитую змею с моей шеи и разбил ей голову рукоятью кинжала. В тот день, когда Петир заключил меня в свои объятья прежде, чем набросить тёплый серый плащ мне на плечи.

— Теперь ты в безопасности, — прошептал мне Петир под покровом ночи. И оставался верен своим словам — по крайней мере, пока.

Расчесав кое-как пальцами свои тёмно-рыжие локоны, я подошла к деревянному столу с кувшином и тазиком на нём. На дне тазика лежали кусочки льда, напоминая мне о том нескончаемом холоде, от которого мне приходилось страдать с тех пор, как я поднялась на борт этого корабля семь дней назад. О, как же сильно я мечтала сейчас о тепле! Внезапно мне вспомнился жар, исходивший от пальцев Петира, когда он сжимал мою руку, и тепло его губ, когда он целовал меня в полной темноте. Я плеснула водой на свои бледные щёки, пытаясь погасить обжигающее чувство, возникшее во мне.

Мои мысли прервал лёгкий стук. Слишком рано для приёма гостей, а лорд Бейлиш уже навестил меня этой ночью. Я почувствовала страх, не зная, кто стучит в мою дверь.

— Кто там? — выкрикнула я.

— Петир, — ответил хриплый голос с той стороны.

— Лорд Бейлиш? — переспросила я, открывая дверь и впуская его внутрь.

— Я пришёл, чтобы узнать, не хочешь ли ты провести этот день со мной?

Мне не терпелось осмотреть остальной корабль, а главное, сбежать из заключения в этой каюте.

— Я смогу подняться на палубу? И увидеть море? А мы далеко от Винтерфелла?

— Нет, милая. Это слишком рискованно.

— Да, конечно, — ответила я, стараясь скрыть охватившее меня разочарование. Поджав губы, я опустила взгляд: мои босые белые ступни резко выделялись на тёмном полу. Я чувствовала, как холодный воздух забирается мне прямо под кожу, — о, как я жаждала тепла, — пробирая до самых костей. — Но только если в вашей каюте будет теплее, чем в моей.

— Я уверен, что смогу обеспечить это, — пошутил Петир. Он отвернулся, но я успела заметить опасный блеск на дне его серо-зелёных глаз.

***

— Добро пожаловать, — сказал Петир, открывая передо мной дверь и приглашая войти. — Пожалуйста, устраивайся поудобнее.

Он был одет в безукоризненно сидевший на нём тёмно-зелёный дублет. Роскошь его наряда идеально подчёркивало богатое убранство каюты. В ней всё было безупречно, как я и ожидала, но самым приятным оказалось тепло, окутавшее меня, едва я переступила порог. На столе лежал ручной ткацкий станок, игла и нитки, явно приготовленные для меня. Я почувствовала прикосновение горячей ладони к пояснице, когда Петир подвёл меня к столу.

— У меня есть для тебя подарок, — весело сказал Петир.

— Лорд Бейлиш, вы уже столько всего дали мне!

— Петир, — мягко напомнил он, прежде, чем вручить мне небольшую коробку, стоявшую на краю стола. Я взяла эту изящную вещицу, перевязанную лентой и разрисованную чёрными и серебряными узорами. Развязав ленту, я не поверила своим глазам, с радостью обнаружив, что коробка доверху наполнена лимонными пирожными.

— О, это же мои любимые!

Петир издал тихий смешок.

— Я так и думал, что тебе понравится.

— Мне очень нравится, — благодарно ответила я, наматывая локон вокруг пальца. — Спасибо… Петир.

Его глаза опять потемнели, как этой ночью, когда Петир поцеловал меня в тени ночного неба. Меня охватило странное противоречивое чувство под его полным желания взглядом. Петир, должно быть, ощутил мою тревогу и наградил меня милой улыбкой, которая, впрочем, не достигла его глаз.

— У меня много работы, — сказал он. — Но ты можешь отвлекать меня, когда пожелаешь. Я очень рад твоему обществу, несмотря ни на что.

О, как теперь смотрели на меня эти серо-зелёные глаза — взгляд был полон тепла и нежности. На миг маска Петира соскользнула и теперь на меня смотрел он сам, а не этот порочный Мизинец. Это был мальчик с Перстов, друг моей матери. Он одарил меня доброй озорной улыбкой, а затем добавил:

— Надеюсь, ты тоже рада моему обществу.

***

По правде говоря, я наслаждалась тихим ненавязчивым присутствием Петира, пока сама сидела за рукоделием. Я так сосредоточилась на своей работе, что почти забыла, где я и с кем. Время от времени я бросала на Петира робкие взгляды и заметила, что когда он вчитывается в мелкие каракули на странице, между его бровей залегает глубокая складка. Иногда он запускал длинные пальцы в свои густые волосы, приводя причёску в беспорядок. Наблюдая за этим милым незнакомцем, я осознала, что по-настоящему счастлива. Наверное, я слишком засмотрелась на Петира, так как он вдруг поднял голову и сказал:

— Ты хотела что-то спросить?

— Нет, я… мне просто нужен перерыв, — запинаясь, пробормотала я. Что-то во взгляде Петира привело меня в смятение.

— Можешь почитать любую из моих книг, если хочешь, — он поднялся и окинул взглядом бесчисленное количество книг, стоявших на полках вдоль стен его каюты.

— О, а я думала, что это всё бухгалтерские книги.

— Нет, не все… Вот, возьми вот эту.

— “Песни Вестероса”, — я издала громкий стон. Гнев закипел в моей груди при виде книги в розовом переплёте с блестящей золотой отделкой. Это была детская книжка, а я больше не ребёнок. После Королевской Гавани я уже никогда не поверю опять в эти песни. Нет на свете ни доблестных рыцарей, ни отважных героев, жертвующих жизнью во имя единственной истинной любви. Зато есть злобные мальчишки-короли, без раздумий отнимающие жизнь у одних ни в чём не повинных женщин и жестоко избивающие других, пока красная кровь не замарает их белые платья. Джоффри преподал мне ценный урок, который я никогда не забуду: жизнь не похожа на песню. Давным давно Петир предупреждал меня о том же. Он отвёл меня в сторону и прошептал: “Жизнь — это не песня, милая. Однажды, к скорби своей, ты это узнаешь”. Если бы только я прислушалась к его совету, сколько бесчисленных жизней можно было бы спасти, в том числе и жизнь моего отца. — Я больше не верю в песни, — сказала я и в подтверждение своих слов швырнула книгу на стол.