Вскоре, Вика заставила себя оторваться от романтических мыслей. Нужно было приступать к работе. «Кэтрин с Саймоном снова спят, и у меня есть шанс сделать все тихо» — подумала она. Хотя она уже проверяла это с Земли, но на всякий случай еще раз отправила приветственные команды протокола радиосвязи. Никакого ответа — антенна Ковчега похоже была либо отключена, либо настроена теперь не отвечать ни на какие сигналы, чтобы установка внешнего соединения была невозможна.
Тогда Вика перешла к своему плану стыковки. Синхронизировав с Ковчегом курс, она приблизилась к кораблю вплотную. После этого в капсуле Мечты открылись множество отверстий, из которых потянулись черные щупальца структурного геля, и аккуратно покрыли собой капсулу Ковчега, проникая под ее оболочку. Вика чувствовала, что структурному гелю не нравится контакт с открытым космосом. Он начал задерживать сигналы, передавал много помех. Но он должен был выдержать. Перед полетом, Вика написала новый алгоритм реструктуризации, позволяющий материалу сохранять устойчивость даже в условиях космического вакуума.
Выпустив достаточное количество геля, связавшего Мечту и Ковчег, Вика отдала ему команду затвердеть, образуя прочную стыковку. Теперь, Ковчег находился в ее железных объятиях, и два космических корабля продолжали движение как одно целое. Жидкой частью геля Вика в спешке продолжала ощупывать компьютер Ковчега со всех сторон, пока с радостью не обнаружила входной порт. Этот порт последний раз использовался только на Земле, когда на Ковчег загружали нейрограммы. Но он, как надеялась Вика, должен все еще работать. И, возможно, на нем, если ей повезет, не будет стоять никакой защиты — может быть Кэтрин не подумала о возможности подобного прямого подключения прямо из космоса.
Но Кэтрин позаботилась и об этом. Как только Вика подключилась к последовательному порту, структурным гелем образовав необходимую электронику и установив связь, то перед ее внутренним зрением, словно старая компьютерная игра, нарисованная красными пикселями на черном фоне, начали проносится контуры коридоров с множеством дверей. Каждая дверь была совершенно одинаковая, нарисованная грубым прямоугольником, на котором красовался значок замка.
Вика быстро носилась своим сознанием по этим однообразным, мультяшным коридорам, напоминающим ей Утопию, тщетно ломясь в каждую из дверей, и пытаясь найти хоть какой-то ключ или лазейку. Бесполезно — все было заперто напрочь — Кэтрин установила защиту даже на порт проводной связи.
Когда Вика уже почти отчаялась, она решила попробовать замедлиться, и перебирать эти двери перед своим внутренним зрением неспеша, так, будто она мимо них идет. И вот тогда, она почему-то начала думать о Майке. Мысли эти наполнили ее сердце теплом и какой-то уверенностью. «Если Кэтрин не солгала, и восстановила Майка, пусть даже из старой архивной копии, то он где-то на Ковчеге. Я очень хочу его увидеть. Он конечно же ничего не помнит о наших приключениях. Но если я пробьюсь вовнутрь, то он должен по крайней мере меня узнать и выслушать. Только как же пробиться?”- размышляла она.
В этот момент, Вика вдруг остановила просмотр бесконечной ленты коридоров, заметив кое-что странное: Одна из дверок отличалась от других. На ней, вместо замка, было нарисовано изящное изображение полумесяца. Вика не имела ни малейшего понятия что это означает, но за неимением других вариантов, она решила попробовать эту дверь. И вот она как раз отворилась.
Тут же, Вика ощутила, как ее сознание с силой словно засасывает в гигантскую воронку. Перед глазами был лишь невыносимый калейдоскоп из огней всевозможных цветов, а в ушах стоял дикий визг. К счастью, длилось это явление всего пару секунд, а в следующей момент Вика обнаружила себя стоящей на полу в какой-то темной комнате. Ликуя, она поняла, что уже находится внутри симуляции.
Правда, радость первого мгновения быстро сменилась тревогой. Оглядевшись вокруг себя, Вика увидела, что обстановка окружения вокруг крайне странная. Это было что-то наподобии спальни, с какими-то шкафами у стен, и кроватью, стоящей возле большого окна. Через него пробивался неестественно яркий лунный свет, сюрреалистично освещающий пол, стены и мебель своими бликами. Но самым причудливым, и даже пугающим было то, что размеры комнаты казались непропорционально огромными — потолок на высоте метров шести, да и мебель вся такая гигантская, какой не бывает вовсе. Кроме того, Вика обратила внимание, что вместо двери, на стене просто зияет черный провал. «Что это? Куда я попала?» — с тревогой подумала она — «Как будто что-то здесь не догрузилось. Или может быть виртуальная реальность такой и кажется с непривычки?»
С опаской, Вика сделала шаг вперед, по направлению к окну. Угловатые и причудливые тени, создаваемые сиянием полной луны, казалось, медленно и угрожающе шевелились, словно готовые ожить своей жизнью. Вике было не по себе от этого странного места. Хотя она прекрасно осознавала, что находится в симуляции, и может в любой момент, когда захочет, очнуться в своей космической капсуле, но все же обстановка вокруг давила на нервы. Когда же она сделала еще один шаг, то с испугом остановилось: на кровати, что стояла у самого окна, кто-то лежал. Это был темный, похожий на человеческий силуэт.
В этот момент Вике начало все больше казаться, что она уже когда-то бывала в подобном месте. Что-то во всей этой обстановке было едва уловимо знакомое, словно затерянное в далеких глубинах памяти. Она сделала еще один несмелый шаг вперед, и в этот момент пол комнаты предательски и резко покачнулся под ее ногами. Эта реальность, как будто была очень неустойчивой, нестабильной и зыбкой, не похожей на привычный мир Ковчега. Инстинктивно выставив перед собой ладонь, чтобы удержать равновесие, Вика вдруг увидела свою руку. Она была полупрозрачной, словно у призрака. И вот тогда к ней мгновенно пришло понимание: она находится в мире снов! «Ведь точно, подобные кошмары с такими жутковатыми, ночными комнатами, мне снились на Ковчеге в детстве» — вспомнила она.
Вика тут же сообразила, что должно быть попала в программу сновидений Ковчега, которую почему-то не закрыли для доступа. Видимо потому, что функция сновидений давно отключена в нейрограммах жителей симуляции, и Кэтрин про эту программу попросту забыла. Вика же, будучи способная видеть сны, легко смогла получить к ней доступ.
«Это хоть что-то. Определенно, лучше чем ничего» — подумала она, теперь с большей уверенностью оглядывая странную комнату. Закрыв глаза, Вика попробовала связаться отсюда с какими либо другими системами, но, как она быстро убедилась, из сновидения, не было вообще никакого доступа к основной симуляции.
«Я попала в пустой сон, который даже никому не снится» — подумала она о необычности своего положения. «Или же все-таки снится кому-то? В конце концов, мне здесь не должно ничего угрожать». С такими мыслями, она наконец решилась подойти к кровати, и взглянуть на того, кто на ней спит.
Каково же было ее удивление, и радость, когда наклонившись к телу, она в полумраке разглядела лицо своего друга Майка. Мирно и безмятежно, он лежал в забытье сна на кровати этой сюрреалистической комнаты, и даже не подозревал об этом. «Как хорошо! Все таки Кэт с Саймоном сдержали слово и восстановили его!» — поняла Вика — «Значит вот как снаружи выглядит сон человека, не видящего сны. Наверное, эта комната — могла бы стать его сновидением, будь эта функция в нем активна».
