Харуно злилась. Отчаянно злилась на саму себя за тугую боль внизу живота, вынуждающую мелкие солёные капли всё же пробежаться от уголков глаз к подбородку. Она так долго этого ждала, с замиранием сердца представляя в голове их обнажённые образы, сливающиеся в трепетном моменте особой близости и крайней степени доверия. Впервые за всю жизнь она чувствовала себя настолько хорошо, осознавая свою ценность для человека, которого любила так отчаянно и так долго. Несмотря на боль и страдания, к чертям разрывающие грудную клетку на жалкие части, продолжала любить. Так что же мешает ей сейчас? Что способно остановить? Кажется, ничто на свете, раз она, уперевшись ладонями в массивную грудь, всё же приподнялась снова, слыша, как новый хрипловатый звук срывается с его сухих губ.
Она двигалась медлительно, осторожно растягивая узкую и тесную промежность и чувствуя, как миллионы электрических разрядов пробегают по всему телу, заставляя сердце прерывисто и часто ударяться о рёбра. Глаза продолжали жмуриться от глухой боли внизу живота, голова невольно откидывалась назад, щекоча собственные плечи короткими прядями, а спина податливо выгибалась, позволяя ему проникать чуть глубже. Харуно боялась смотреть на него, не решаясь столкнуться с проницательным взглядом и боясь стыдливо покраснеть, но его ладонь, что вдруг проникла под шёлк, заставила с интересом опустить острый подбородок, глазами цепляясь в выражение его лица. Учиха, как заворожённый, наблюдал, как она позволяет ему скользить в ней через боль, как смазка сверкающими каплями стекает по их телам, как её ногти белеют, пытаясь ухватиться за него, и интуитивно провёл пальцами вниз, пытаясь повторить те движения, что заставили её вздрагивать несколькими минутами ранее. И Сакура, ощутив в чувствительной точке его мягкие поглаживания, неожиданно для себя раскрыла рот, отчаянно хватая воздух и пытаясь сдержать рвущийся наружу протяжный стон.
Боль постепенно уходила в дальние углы её сознания, сменяясь на дрожь в коленях и мурашки, маршем проходящие по спине. Она медленно набирала темп, замечая, как Саске начинает дышать ещё чаще, а тихие, хрипловатые стоны становятся ритмичными, повторяясь снова и снова. Пытаясь скрыть горящее румянцем лицо, она утыкалась носом в его грудь, оставляя нежные и не менее влажные поцелуи на шероховатой коже, двигая бёдрами быстрее и увереннее. Затылком Учиха уткнулся в деревянный пол, челюсти стиснулись от пульсации в висках, он ощущал, как наслаждение волнами накрывает с головой, когда Харуно дёргалась и прикусывала его шею, ёрзая на горячей плоти.
В голове невольно одно за другим всплывало каждое воспоминание, связанное с ней. Каждая улыбка, что неизменно сверкала на девичьем лице при встрече. Каждое неловкое прикосновение её руки в те моменты, когда ей приходилось лечить раны на его теле. Каждое слово, которое она без страха произносила в надежде на его ответ. Каждая слеза, что скатывалась к опущенному уголку губ по его вине, из-за его затянувшегося молчания, неоправданно сильно причиняющего боль. А сейчас она вдруг доверилась ему настолько, прижимаясь всем телом к его, разрешая касаться себя там, где не разрешалось прежде никому, целуя его сухие губы, словно забыв обо всех ночах, что она провела в томительном ожидании с невыносимой тяжестью в груди. Ему казалось, что он не достоин тех чувств, что она испытывала к нему, но вновь отвернуться, безжалостно обидев и бросив, просто не мог, ведь хотел признаться самому себе: ему было хорошо с ней. Весь свой нелёгкий путь он хотел, чтобы она была рядом, но обстоятельства не позволяли подвергать её опасности и погружать светлую голову в омут черноты, куда однажды погрузился он. Но сейчас всё позади. И несмотря ни на что, она была с ним, так трепетно и непозволительно близко.
Она распахнула глаза и приподняла брови, в последний раз опускаясь и ощущая, как ноги невольно подкашиваются от приятной дрожи в теле и вскрика, наполненного не болью и страхом, а растекающимся теплом наслаждением.
— Сакура… — обжигающим мочку шёпотом сорвалось с тонких губ, и Учиха, не сдержавшись, вдруг крепче схватился ладонью за тонкую талию, интуитивно толкаясь бёдрами навстречу и бесцеремонно изливаясь в девичье тело.
Тяжело дыша и пытаясь спрятать красные щёки, Харуно обессиленно упала рядом с ним, обвивая рукой его торс и утыкаясь носом в начало мужской шеи. И Саске, почувствовав необъяснимый и несвойственный для себя прилив чувств, вдруг обнял её за хрупкие плечи в ответ, крепче прижимая худое тело к собственному и вдыхая запах цветочного шампуня, что исходил от всё ещё влажных волос.
— Спасибо, — вторя своим словам, произнесённым в момент их первого расставания, вдруг тихо проговорил Учиха. А Сакура прикрыла глаза, стараясь сделать вид, что солёные капли, которые оставили влажные дорожки на его щеках, высохли незамеченными.
