Да, Даламар прекрасно понимал, что затаилось в золотых глазах. И упорно игнорировал. Стать учителем? Взять на себя ответственность за чью-то жизнь? Магия не раз убивала. К тому же за жизнь дочери Рейстлина Маджере с неукротимой колдовской силой и упрямым характером? Конечно Рейстлин магию потерял, но Даламар догадывался, что если что-то случиться с Нуисой, он и так найдёт способ заставить виновного замолчать навсегда.

— Ты хочешь, чтобы я стал заниматься с ней? — напрямую спросил Даламар.

— Мечтаю по ночам, как вы на пару мой дом разнесёте. — фыркнул Рейстлин, но серьёзность тут же вернулась. — Я не смею тебя просить об этом, Даламар. К тому же я даже не знаю, собираешься ли ты задерживаться у нас или возобновишь свои странствия.

— Я и сам не знаю. Магия всё также зовёт, но душа хочет остаться.

— Расскажешь, где ты был?

— С удовольствием, — с улыбкой отозвался Даламар, увидев вспыхнувший в золотых глазах интерес.

Выйдя из кабинета Рейстлина спустя два часа, Даламар уже направился в свою комнату, но свернул немного раньше. Раз Нуиса каким-то образом умудрилась повторить его успех по поиску тайных ходов, то раньше полуночи из библиотеки не выйдет, потому что должна знать о ночном изучении Рейстлином древних фолиантов в его кабинете, после которого он пару раз ловил ошибившегося в своих расчётах Даламара.

Это воспоминание вызвало улыбку на губах эльфа, и он пошёл по знакомому каждым своим изгибом коридору.

========== Сирень ==========

Комментарий к Сирень

Автора пробило на флафф. Похоже пора ангст из шапки убирать, хотя… пока оставлю)

Знакомый полумрак дальней части библиотеки вызвал в душе Даламара давно забытые ощущуения, и он невольно стал двигаться как можно тише, будто снова крался за запретной книгой в тайне от шалафи. Робкий огонёк пламени свечи, льющийся из-за высокого шкафа, указал Даламру на то, что он не прогадал — Нуиса всё ещё была там.

— Твой отец так и не нашёл этот проход?

Нуиса вскочила на ноги, роняя книгу, и резко обернулась. В серых глазах успел промелькнуть искренний испуг, сменившийся облегчением.

— Даламар, ты напугал меня, — тихо выдохнула она.

— Прости. Я заметил, что ты свернула на несколько ступеней раньше, и решил проверить свою теорию.

Он поднял книгу, бегло пробегаясь по названию глазами, и вернул её на необходимую полку под пристальным взглядом Нуисы.

— Если Рейстлин узнает, что ты уже изучаешь, пусть только на теории, такие заклинания, он будет весьма… недоволен, — заметил Даламар.

— А ты, я вижу, хорошо осведомлён, где должна стоять каждая из книг, — не осталась в долгу Нуиса.

— Я проводил здесь большую часть ночей. Всем хочется узнать то, что запрещено. Это уже стало негласной истиной, — он пожал плечами, отходя к окну. — Твой отец предложил мне стать твоим учителем.

В воцарившейся тишине Даламар слышал, как едва ощутимый поток ветра колыхал страницы некоторых книг, и как притихла Нуиса, словно затаив дыхание. Он уже не думал, что дождётся ответа, когда раздалось тихое:

— И что же ты ответил?

Даламар невольно обернулся. За те несколько часов, проведённых в обществе Нуисы, он привык к тому, что в её голосе всегда звучали уверенные и несколько насмешливые нотки, будто идеально соединившие в себе речевые особенности Рейстлина и Крисании. Поэтому неуверенность, смешанная с не до конца понятной ему надеждой, что затаилась и в серых глазах, была весьма странна для него.

— Ничего. Ни да, ни нет. А тебе нужен учитель?

— Я и сама не знаю. Понимаешь, Даламар, я… боюсь, — её голос предательски дрогнул. — Хотя и говорю, что способна совладать со своей магией, на самом деле — нет. Она сильнее меня. Я боюсь причинить кому-то боль, поэтому и вычитываю все заклинания, что мне доступны, все изыскания и все теории. Пытаюсь понять, как её укротить. Мне так хочется постичь магию, так хочется стать настолько же искушённой в колдовском искусстве, как и отец, как и ты, но она не подчиняется мне. Отец может лишь объяснять и сам боится практических занятий, которые мне необходимы. Но я не смею винить его, ибо он боится, что не сможет вовремя остановить меня, а если я перейду заранее проведённую черту, то без магии он мне не поможет.

Нуиса проговорила это всё на одном дыхании и резко замолчала, шумно вдыхая воздух. Даламар стоял, прислушиваясь к самому себе. Он пытался понять, сможет ли сам совладать с магией, отведённой Нуисе, и остановить её, если придётся? Сила и знания, накопленные за долгие годы изучения таинств магического искусства, давали долю уверенности, но всё же это была очень большая ответственность.

— Чтобы кто-то другой смог помогать тебе, ты должна ему доверять, — медленно протянул он. — Полностью и целиком. Подпускать совсем близко, делиться своими ощущениями, мыслями.

— Разве ты так доверял моему отцу?

Даламар вздрогнул, поднимая взгляд. Вопрос был весьма колкий для него. Однако в серых глазах светилось лишь искреннее любопытство, которое быстро сменилось пониманием под его настороженным взглядом.

— Прости. Я… не должна была спрашивать.

— Нет. Ничего. Я действительно долгое время не доверял Рейстлину, ибо всё же был шпионом, которому полжизни твердили о Величайшем Чёрном маге Кринна и почти втравили страх перед ним в самую душу. Но после я стал всё больше прислушиваться к Рейстлину и постепенно… доверять ему. Я отдалился от Конклава. Твой отец стал для меня воистину шалафи — и учителем, и господином.

— И всё же ты предал его, — шёпот с едва уловимой ноткой укора.

— Почти. Я не успел, — Даламар криво улыбнулся. — Он одумался и вернулся к твоей маме, оставив свои замыслы.

— А если бы он пошёл до конца, ты смог бы сразиться с ним у Врат? — не отступила Нуиса.

— Я не знаю.

На самом деле эти размышления терзали Даламара ещё долгие годы после случившегося. Он не мог дать чёткого ответа на этот вопрос. Слишком много там было «но».

— Но я знаю одно, — неожиданно для самого себя продолжил Даламар, зазвеневшим холодной сталью голосом. — Если бы я стоял на пути у Рейстлина, он убил бы меня.

Он заметил, как вздрогнула Нуиса, опуская глаза, и невольно пожалел о своём выпаде. Даламар уже хотел извиниться и уйти от этой скользкой, даже после стольких лет, темы, когда она тихо сказала:

— Я не знаю его таким. Он никогда не показывал мне той сущности, которой запомнился половине населения Кринна.

— Ты недооцениваешь своего отца. Он запомнился всему населению Кринна.

Когда два взгляда — серый и карие — пересеклись по губам их обладателей пробежала невольная улыбка. Одинокая свеча словно стала лить более тёплый свет, чем мгновением раньше.

— Оставим это. Отец часто говорил, что прошлое не стоит пробуждать.

— И он совершенно прав. Вернёмся к самому началу — тебе нужен учитель или будешь и дальше ночами прятаться в запретной части библиотеки?

— И ты оставишь свои странствия ради того, чтобы учить меня? — она недоверчиво изогнула бровь.

— А почему нет? У тебя интересный характер, неукротимая магия, достаточно острый язык — просто великолепное сочетание для обучения.

Нуиса улыбнулась и, поддавшись порыву, подошла к Даламару, обняв его.

— Спасибо тебе. И… я правда ждала тебя, Даламар, — прошептала она и, резко отпрянув, убежала.

Оставшись один, Даламар передёрнул плечами, отгоняя путанные мысли. Почему-то самым сильным чувством после всего произошедшего осталось тепло, вызванное нежным запахом сирени, которым были пропитаны каштановые волосы.

***

— А Нуиса никогда не жаловалась на одиночество?

— В каком смысле?

— Ну, она вообще не выходит за пределы Шойкановой Рощи. По крайней мере за этот месяц, что я здесь, она ни разу не уходила в город. Не тоскует без сверстников?

— Обычно она по меньшей мере два раза за неделю уходила в город и даже с кем-то дружила там. Но после твоего появления перестала.

Этот разговор происходил на небольшом балконе, принадлежащем кабинету Рейстлина. Он с Даламаром наблюдали за Нуисой и Крисанией, которые собирали травы на поляне, порой звонко смеясь.