— Нет, я лучше пешком, — мотнула между тем головой Надя, указав в сторону лестницы.

— Ну да, тебе же невысоко, — согласился я. — Но могли бы за компанию прокатиться…

— Нет уж, — насупилась вдруг девушка. — Не доверяю я как-то этим механизмам! Как-то брат посадил меня в экипаж, движущийся без магии — на Урале такие делают. В основном для черни, но не только — находятся любители… Заливают в особый бак химическое горючее — бензин называется — поджигают его и едут. Ужас! — передернула она плечиками. — Грохот, как в грозу — того и гляди духи нагрянут. Дым, вонь… Нет уж, увольте — больше никогда!

— Ты же у нас, вроде, за прогресс! — хмыкнул я с ироничной улыбкой.

— Так какой же это прогресс? — удивилась Морозова. — Наоборот, верный знак деградации. В былые времена как-то без этого обходились, а теперь вот то «бурдюки», то бензин…

— Как ты все это — в одну кучу… — покачал головой я.

— Так одного ряда явления — для тех, кто в магии слаб…

— Ну ладно, — пожал я плечами. — Ты как хочешь, а я опробую этот подъемник для слабаков, — кивнул на лифт.

— Прости, — потупилась вдруг Надя. — Я не хотела тебя оскорбить!

— Ничего оскорбительного, — честно заверил ее я. — Ножками по лестнице топать — тоже ведь невелика магическая хитрость!

— И то правда… — улыбнулась Морозова. — Как проведаем комнаты, нужно будет решить, где станем тренироваться, — деловито заявила она затем. — А то по части магии для абитуриентов здесь куча запретов.

— Что значит решить? — не понял я. — Я думал, мы пока домой вернемся. Ну, за вещами и все такое. Там можно и…

— Ты это читал? — помахала девушка перед моим носом листком с правилами внутреннего распорядка. — Домой отлучиться мы сможем только завтра — единственный раз до экзаменов и именно за вещами. Но тренироваться нужно начать уже сегодня. Осталось придумать где.

— Как раз в комнатах вроде можно, — вспомнил я слова кадета на приемке документов.

— Комнаты двухместные. Неизвестно еще, как отреагируют соседи.

— Это да… — вынужден был согласиться я.

— Поэтому давай пока для начала заглянем в эти свои комнаты, а затем встретимся и все обсудим, — предложила Надя.

— Ну, давай…

Вопреки опасениям Морозовой (которая, впрочем, все равно пошла пешком) лифт не вонял, не дымил и почти не грохотал. Так, поскрипывал слегка. Но вот двигался словно бы с нарочитой неспешностью — при желании, наверное, по лестнице можно и быстрее взбежать. На седьмой, конечно, не набегаешься, а на третий — запросто. Так что, по-хорошему, Надя ничуть не прогадала.

Комната номер 763 (вернее, DCCLXIII, цифры были римскими — вроде бы и знакомыми, но без помощи Фу я бы, конечно, еще долго с ними разбирался) располагалась в середине длинного коридора. Ключ, как и было мне обещано, торчал в замочной скважине — правда, дверь все равно оказалась не заперта.

Еще один ключ — вероятно, для второго жильца — лежал внутри на столе — широком, но единственном. Вся остальная мебель наличествовала в двух экземплярах: пара аккуратно застеленных кроватей, пара стульев, пара шкафов, и даже книжных полок — тоже две.

Не царские, конечно, палаты, и даже не спальня в особняке Огинского, но в сравнении с тем, что я себе вообразил, впервые услышав на приемке слово «казарма» — довольно неплохо.

Никаких признаков присутствия моего неведомого соседа в комнате не имелось — все говорило о том, что заселиться сюда мне довелось первым. Порадовавшись этой удаче, я выбрал себе кровать — ту, что стояла слева от входа. Бросил на нее листок с правилами — обозначить, что место занято — и, в последний раз окинув взглядом комнату, вышел в коридор. Дверь запирать не стал, но один ключ на всякий случай прихватил с собой.

Напоследок пройдясь по коридору и найдя в его конце санузел, вполне чистый и удобный, я воспользовался оным — ну, чтобы уж не зря ходил — и вернулся к лифту. Тот все еще стоял на седьмом. На автомате я протянул руку к ограждению на входе, которое, выходя, за собой задвинул (таковы были здешние правила, но сам бы я о них, понятно, ни за что не догадался — «паук» подсказал. Что говорить, повезло мне с этим фамильяром!), и тут вспомнил, что договориться, где именно собираемся встретиться, мы с Надей как-то не удосужились.

Наскоро прикинув варианты, я отступил от лифта и направился к лестнице — с тем, чтобы уж точно не разминуться с Морозовой, если девушка вдруг решит сама ко мне подняться.

Надя ждала меня на площадке своего, третьего этажа.

— Ну, как тебе комната? — спросил я ее первым делом.

— Скромненько, но жить можно, — слегка скривив ротик, заявила девушка. — И главное — пока она полностью в моем распоряжении — соседку еще не подселили, — с энтузиазмом добавила она. — Так что можем тренироваться там!

— У меня тоже пока нет соседа, — заметил я.

— Ко мне идти ближе, — с улыбкой парировала моя собеседница.

— Ладно, как скажешь, — не увидел предмета для спора я.

Надина комната оказалась точной копией моей, разве что располагалась в самом начале коридора. Ну и кровать себе Морозова облюбовала правую от входа, а не левую, как я.

Достав свой веер (откуда — я снова не заметил), девушка, не раскрывая, подвесила его в воздухе над столом. Мне же велела сесть на стул, отодвинув тот от цели к самой двери — на максимально возможное расстояние.

— Бей, — скомандовала она, когда я занял позицию. — Фигуру помнишь, — сложив тем не менее кукиш, Надя повертела им у меня перед носом, давая рассмотреть со всех сторон. — Удар наноси не рукой. Сердцем… Ну, да это я уже дюжину раз говорила. Давай!

С уверенным видом я изобразил пальцами фигу и направил ее на веер:

— Киай! — зря, что ли, на каратэ ходил?

Может, и зря: ничего не случилось. К немалому моему удивлению. Эй, а как же наш договор с фамильяром?!

«Фу?» — нахмурившись, кликнул я «паука».

«”Достопочтенный Фу-Хао” мне как-то нравилось больше!» — невозмутимо заявил тот.

«Где, блин, магия, достопочтенный?!»

«Где и всегда, сударь. В нас. Вокруг нас. Везде.

Магия — она такая…»

Да он издевается!

«Почему я все еще не могу ее использовать? — все же постарался сформулировать вопрос конкретнее я. — Мы же договорились!»

«А вы, сударь, хотите, чтобы у вас с первого раза все получилось? — хмыкнул Фу. — Нет, дело-то нехитрое, но что на сие скажет наша Надежда Александровна?»

«Наша Надежда Александровна только порадуется», — буркнул я, искоса бросив взгляд на Морозову. Девушка выглядела разочарованной — должно быть, то, с какой самоуверенностью я взялся за дело, обнадежило и ее — а тут снова облом.

«Сперва порадуется, а потом, глядишь, задумается, — назидательно заявил между тем “паук”. — Нет сударь, сделайте сперва полдюжины холостых попыток, а потом уж…»

«Ну, как скажете…»

Я снова навел фигу на веер.

«Только не притворяйтесь, сударь, — бросил Фу. — Старайтесь всерьез!»

«Зачем, если все это пока постановка?»

«За шкафом! Делайте, как велено!»

Не знаю точно, в чем тут собака порылась, но настраиваться на магию, точно зная, что пока все это бесполезно, оказалось как-то даже сложнее, чем питая надежду на успех. Внутри меня и в самом деле словно вырос непроницаемый барьер. Неудержимо захотелось разжать пальцы, опустить руки, послать это проклятое чародейство ко всем чертям…

«Не отступать! — подстегнул меня фамильяр. — Продолжать!»

— Ну же!.. — напрягшись и подавшись всем телом вперед, пробормотала Надя. — Я что-то чувствую! Точно чувствую! Вот-вот прорвет…

«Рано, — будто бы ответил ей Фу. — Еще разок…»

— Ну должно же… — прошептала Морозова. — Не может быть, чтобы…

В этот момент веер вдруг с треском переломился пополам. Вот просто взял — и сам собой сломался… Так, наверное, казалось со стороны. Но только не мне. Я-то совершенно точно знал, что только что сам нанес успешный удар. Чувствовал его — будто бы и правда сердцем. И ощущал при этом некоторое опустошение — должно быть, из-за оттока маны, но одновременно — сильнейший, просто всесокрушающий душевный подъем!