Несомненно, что город стал быстро расти и крепнуть и вскоре захватил все семь холмов, которые вслед за этим и были обнесены одной общей стеной, так что составили одно целое. Город присоединил к себе многие из окрестных сел и для этого в случае нужды прибегал даже к оружию. Возникающий Рим быстро занял преобладающее положение в Лации, далеко обогнав в развитии старую столицу страны Альба Лонгу, а затем вступил с ней в борьбу и разорил ее. Тогда уже Рим стал во главе союза латинских городов, и только тут эта связь, до этого времени слабая, стала крепкой и прочной. Союз предоставлял всем его участникам право водворения в Риме, и это особенно благоприятно повлияло на рост новой столицы, население которой в самое непродолжительное время возросло до весьма значительных размеров.

Это привело к противоположному явлению, которое повлияло на всю дальнейшую историю государства и обусловило все его политическое развитие. К древним, первоначальным поселенцам Рима, к патрициям, примкнули новые поселенцы – плебеи. Это приращение города значительно возвысило могущество древних, основных родов римских граждан. Каждый из новых поселенцев становился к тому или иному из старых граждан в отношения клиентства или покровительства. Патрон или защитник был представителем своих клиентов, которые не обладали никакими политическими правами по отношению к государству, причем клиент, конечно, должен был оказывать известные услуги патрицию, под покровительством которого он состоял. Вскоре однако стало ощущаться то несоответствие, которое существовало между численностью, собственностью и действительным влиянием плебеев и их правовым положением в государстве. Внутренний строй маленького городка оказывался уже непригодным для разросшейся столицы Лация, и сильным царям, которых стесняло могущество и притязания старых граждан, должна была показаться очень удобной возможность опереться на эти новые элементы населения из переселенцев-плебеев. Воинские успехи не однажды приводили Рим к массовым пересаждениям населения из окрестностей в город, к вступлению целых поселений в среду плебеев, и потому уже в скором времени положение древних родов граждан, которые обладали правами и несли на себе все обязанности, должно было измениться в неблагоприятную сторону. Это вынудило прибегнуть к преобразованию древнего государственного строя, которое в позднейшем Риме приписывали шестому из вышеупомянутых царей, Сервию Туллию; ему же приписывалось и обнесение города стенами.

Это преобразование состояло в новом разделении и расчислении пришлой части населения. Весь народ – патриции трех древнейших триб и плебеи – был подразделен по имущественному положению, т. е. по количеству земли и скота, находившихся во владении, на пять классов, а в составе этих классов на центурии (сотни). Это была реформа, подобная той, которую приблизительно в это же время удалось провести Солону в Аттике, но только эта реформа гораздо более солоновской была пригодна для военных целей. Первый класс составляли покрытые броней тяжеловооруженные воины, из которых состояли четыре первые шеренги; второй и третий класс – в неполном вооружении – составляли следующие, средние ряды; в задних шеренгах становились легковооруженные из четвертого и пятого классов. Две центурии состояли из ремесленников, в состав других входили трубачи и музыканты, игравшие на рогах, одна составилась из людей, предназначавшихся для всех остальных потребностей и для пополнения войска. Из людей наиболее богатых было сформировано 18 центурий всадников. В войске различались два комплекта: первый и второй, или центурии молодые (от 17- до 46-летнего возраста) и центурии старые (от 46- до 60-летнего возраста). Расширение обязательной службы, которое и дало, собственно говоря, первый толчок к этой важной реформе, привело к необходимости еще одного подразделения всего народа без различия происхождения на трибы (части, соответствующие месту жительства). В самом городе насчитывались трибы, а в ближайших его окрестностях 26 таких же выборных округов, и по числу этих триб не без основания предполагают, что во времена этой реформы римская область равнялась по своему пространству приблизительно 20 квадратным милям и, следовательно, по размерам представлялась весьма небольшим государством.

Единственная выгода этого «государственного строя Сервия Туллия» заключалась в том, что плебеи были при этом привлечены к военной службе вместе со старыми гражданами, рядом с ними стояли в строю и, таким образом, добились некоторого политического значения. Это было важно не только в том смысле, что город, который они призваны были защищать оружием, уже становился их отечеством в политическом смысле слова, но еще и потому, что известного рода вопросы и решения сами собой представлялись всенародному собранию по центуриям, и вследствие этого оказалось для других различных условий необходимым дать народу возможность собираться еще и по округам (comitia tributa). В числе прав, которыми пользовался народ в своих собраниях по центуриям (comitia centuriata), было одно право, важное по принципиальному и политическому значению: это было право помилования преступника, осужденного царскими судьями, если только царь дозволял преступнику представить произнесенный над ним приговор на суд народного собрания, которое могло этот приговор утвердить или отвергнуть. О происхождении права рассказывали трогательную легенду, восходившую к временам третьего из баснословных римских царей. Давний спор между двумя могущественными латинскими городами – Римом и Альбой – по этой легенде должен был разрешиться единоборством трех братьев Горациев и трех братьев Куриациев, избранных в Риме и в Альбе из двух семейств, связанных между собой узами родства и дружбы. Двое братьев-римлян, сыновья Горация, уже пали; третий, оставшийся в живых, убил всех троих Куриациев и тем утвердил право господства за своим родным городом. В то время, когда он возвращался победителем в Рим, в воротах его повстречала сестра, обрученная с одним из убитых им Куриациев, и осыпала проклятиями убийцу своего жениха. Тогда ее брат, упоенный победой и пылающий гневом, заколол свою сестру. Этот поступок привел его перед судьями, поставленными царем для разбора уголовных дел, и те приговорили его к смерти. Тогда царь, проникнутый состраданием к победителю и вместе с тем жалея отца, который должен был потерять в тот же день и своего третьего сына, дозволил Горацию обратиться к народному суду, и народ помиловал его. Так произошло важнейшее из прав римских граждан, право провокации.

Реформа Сервия Туллия была вовсе не так демократична, как это может показаться с первого взгляда. Были приняты меры к тому, чтобы центурии первых трех классов, безусловно многочисленнейшие, вместе со всадниками (следовательно, патриции и богатейшие землевладельцы из плебеев), постоянно имели при голосовании перевес даже в тех редких случаях, когда центуриатным собраниям в древнейшую эпоху приходилось принимать важные решения. Притом же все права старых граждан оставались неприкосновенными, и корпорация «отцов», составлявшая сенат, сохраняла свой прежний авторитет, хотя во времена царей плебеи являлись в сенат в качестве приписных его членов или призывались к участию в его заседаниях. Особенно ошибочно было бы думать, что политика в это отдаленное время уже играла важную роль в римской жизни. Римская почва требовала старательной и тщательной работы, и эта работа земледельца придавала особый отпечаток всему течению римской жизни. Умение обращаться с землей составляло красу и честь каждого римлянина. Более богатый землевладелец дробил свою землю на мелкие участки, предоставляя их обработку своим подчиненным; семьянин обрабатывал свою землю сам со своими сыновьями и немногими наемниками. Все то, что в позднейшую эпоху составляло особое ремесло, как, например, печение хлеба, обработка шерстяной пряжи, врачебное искусство, – все это в древнейшую эпоху еще относилось к обычным занятиям домашнего обихода. Остальными промыслами и ремеслами занимались преимущественно переселившиеся в Рим иноземцы, и этим объясняется то некоторого рода пренебрежение, с которым римляне относились к этого рода деятельности. Не развилось здесь и такое сословие купцов, которое способно было бы стоять на одной ступени с сословием земледельцев. А между тем в Лации всегда существовали богатые торжки (mercatura), посещаемые и римскими гражданами, и поселянами. Предметы роскоши привозились с Востока, через посредство греков. Но средства обмена были еще очень первобытными, ограничивались рогатым скотом и овцами, а настоящая торговля, подобная той, что была у этрусков и привела тех к обогащению и роскоши, была еще совсем не развита. Меры и числа были внесены в Италию уже древнейшими поселенцами; весьма древними были и некоторые условные знаки, как, например, вытянутый палец, обозначавший единицу, рука с пятью пальцами, обозначавшая пять, две сложенные руки – десяток. Есть основание, по некоторым выражениям (например, древнейшее название плебеев приписными (conscripti)), что и само звуковое письмо, по утверждению некоторых исследователей появившееся к 1300 г. до н. э., здесь было введено очень рано. Понятия о законе были очень строги, более же всего строги в тех случаях, где речь шла о нарушении прав собственности. Взыскание долгов, в конце концов, приводило к тому, что кредиторам приходилось делить между собой «самого должника», или точнее вырученную от его продажи сумму. Все гражданские отношения совершались на широкой и либеральной основе: собственность свободно переходила из рук в руки и договоры заключались без особых формальностей. Исполнительная власть была очень сурова, расправа производилась быстро. Каждый пользовался своим правом без снисхождения, но зато и произвол был невозможен. Искусство и поэзия еще не украшали жизнь в эту отдаленную эпоху, и во время празднеств пляски предпочитались пению, как это можно видеть из одного драгоценного отрывка древней римской песни, которая состоит из простейших взываний к ларам и Марсу и заканчивается триумпом («прыжком» – triumpe).