Лили осмотрела механика и выдала заключение: здоровье Ареса не вызывает опасений. Медик просканировала нашего «потеряшку» ещё при помощи эмпатии и подтвердила его «подлинность». Девушка сообщила, что уловила от него знакомые эмоции, и, казалось, эти слова успокоили команду.
Лили аккуратно пригладила выбившуюся из причёски рыжую прядь, вызвала из стенки корабля сиденье и скромно устроилась слева от пищевого синтезатора, скрестив руки на груди. Её большие фиалковые глаза, полные задумчивости, время от времени останавливались на мне, выражая глубокую щенячью преданность. Я догадывался, что означает этот взгляд, но в общении с девушкой умышленно избегал нежелательной для меня темы, предпочитая делать вид, что ничего не замечаю.
Мы сообщили механику о том, что он бродил по пустыне почти шесть часов. Тот не поверил и воспринял наши слова как шутку. Только скрины интерфейсов команды и переписки в общем чате сумели его переубедить. Аресу также как и мне казался подозрительным тот факт, что отправленные сообщения до него не доходили. Да и время у него в интерфейсе отображалось некорректно. Оно отставало от стандартного почти на пять часов.
Кроме того, по словам механика, никаких игроков он не видел. Закончив свой рассказ, друг сделал вывод, что попал в аномалию. Только вот чересчур «живая» голограмма, выступившая в роли приманки, разбивала версию Ареса в хлам. Пустынная визуализация механика совсем не вписывалась в теорию аномалии. К отображению Ареса невозможно было придраться. По всему заметно, что поработал спец. Детализация голограммы такая, что с двух шагов не отличишь оригинал от копии. Я впервые видел такую идеальную проекцию, и не представлял, чем добились этой реалистичности. Возможно, это какой-то голографационный унтал. А может, данного эффекта добились при помощи технических средств. Не ясно.
Но загадок и без этого хватало. Больше всего меня волновали три вопроса. Что же в самом деле произошло на Этрасе? Кто всё это провернул? А, главное, зачем? Я придерживался версии, что без вмешательства «разумных» тут не обошлось. Если не доприйцы, то, как минимум, поработали существа, владеющие прогрессивной технологией, способной влиять на игроков, ведь приятелю даже чат заблокировали. Имелись у меня серьёзные сомнения и в том, что друг вообще где-то блуждал, разыскивая нас. Если бы это было действительно так, то корабельный сканер его бы засёк. Мы же, как слепые котята, тыкались из одной точки в другую. Я оказался сбитым столку.
Вряд ли всё это провернули адепты из секты неолуддитов. Сии религиозные фанатики не оставляют игроков в живых. Ареса однозначно не отпустили бы. Тогда кто? Сантакалы? Ещё одно объединение толпарей, самоорганизовавшееся для изучения доприйцев. Его сторонники – страстные фанаты игры, желающие получить статус доприйца. Они отлавливают игроков для изучения и проводят над ними эксперименты, пытаются понять, чем мы от них отличаемся, и почему нас выбрала система. А то, как сложно сбежать, попав к ним единожды, я знаю не понаслышке. Нет. Сантакалы друга тоже не освободили бы. Тогда что всё это было? Вопрос.
Размышляя, я наблюдал за действиями Ареса, выискивал малейшие отклонения в его поведении, однако ничего необычного не заметил. Друг, как и прежде, ковырялся в небольшом устройстве, общался с командой и шутил в присущей ему манере. Казалось, всё закончилось благополучно, и волноваться не о чем, но сомнения всё же оставались. Из раздумий меня вывел Лекс:
– Макс, получается, ты единственный, кто добрался до старух? – хакер опустил руки в дезинфектор – небольшую ванночку, внутренность которой светилась зелёным. Она была наполнена очистительным газом, благодаря ему любая грязь стекала с кожи, – Шрам рассказал, что на краю леса у тебя разыгралась «космическая» бойня! Результат его впечатлил – куча трупов и все без голов.
– Да, – подтвердил я слова хакера, – только мне помогли. Один бы я не справился. Дракайны меня минут сорок гоняли по чащобе, пока я не увяз в болоте.
– Как же ты выбрался?! – охнула Лили.
Лекс поместил в пищевой синтезатор два стакана с напитком, и ловко пропикал комбинацию клавишами.
– Вампал помог.
– Это кто такой? – удивился Шрам.
Верзила имел привычку при любом удобном случае полировать свой меч. Вот и сейчас он, не стесняясь зарубцевавшихся следов от многочисленных ран на теле, косформировал скафандр в шорты и майку, и выложил свой «Накер» на стол. Верзила с интересом посмотрел на Лили. Медик поморщилась и повернулась к нему спиной, прячась от его взглядов. Девушка вообще не любила попадаться Шраму на глаза, памятуя об особенной настройке его интерфейса.
– Знать бы кто он такой, – пожал я плечами. – Вампал – огромная зверюга, общается телепатией и закусывает черепушками врагов. Он-то старух и обезглавил.
– Братишка, а твоя «тыква» ему что, не по вкусу пришлась? – засмеялся Арес в своей обычной манере.
– В ней тараканы не той породы, – усмехнулся я.
Ну, не рассказывать же друзьям тот бред про Нейгаруса и якобы его печать. Тем более есть темы поважнее.
– Тараканы? Это что такое? – не понял механик.
Иногда я забываю о том, что названия некоторых вещей с моей родной земли не похожи на доприйские. С чем связана такая ситуация, не имею ни малейшего представления. Хоть межгалактическим и являлся язык, который на моей родной земле принято называть русским, но, возможно, некоторые речевые обозначения предметов заимствованы у других разумных рас.
– Ну, это небольшие жучки с рыжими хитиновыми панцирями и длинными усиками. Быстро бегают, обычно выходят по ночам. Питаются остатками животной и растительной пищи. Что-то типа падальщиков среди насекомых, – пояснил я друзьям.
– Паклюги, что ли? – предположил Шрам, протирая своё оружие специальной салфеткой.
Лекс достал из пищевого синтезатора два стакана, покрытые лёгким инеем, и один из них передал Лили. Медик приняла подношение и одарила парня благодарной улыбкой.
– Да. Очень похожи, – подтвердил я, припоминая внешний вид жуков, которые встречались в бедных районах Допры на свалках.
– А чего это они у тебя в голове делают? – Арес от удивления даже перестал возиться со своим механизмом.
– Советы дают, – улыбнулся я другу. – Но проблемы возникают, когда их белочка гоняет.
– Начинается. А белочка это кто? – пробасил Шрам.
– Да те же рамшоки, только рыжие, с пушистым хвостом и не саблезубые, – сразу подобрал я аналогию.
– Металлическая сила! Братишка, у тебя в тыкве прямо целый зоопарк! – заметил механик.
Остальные заулыбались. Однако Шрам вернул всех к насущным проблемам:
– Нашли время хаханиться! Тараканы! Белочки! Мы змеюк упустили, есличо. Вот где нам их теперь искать?!
– Для начала я бы не отказалась несколько часиков поспать, – капризно заявила Заряна, вставила картридж в пакстик и затянулась.
Девушка уже косформировала свой скафандр в очень короткое облегающее фигуру платье красного цвета и непринужденно прохаживалась по кают-компании. Взгляды парней время от времени невольно притягивались к её стройному силуэту. Арес нахмурился.
– Отдохнёшь, как яд нацедим, – отозвался механик, – и прекращай курить! Это вредно для здоровья!
– Пффф, – пренебрежительно фыркнула навигатор, выпуская тонкую струйку дыма, от чего помещение наполнилось клубнично-ванильным ароматом, – Медведь, с чего это такая забота обо мне?
– Не о тебе, ямный пень, о команде. Что за дрянь ты вообще куришь? – снова начал цепляться к Заряне Арес.
– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Какой-то новый жидкий табак. Без понятия, что это, но мне нравится.
– Смотри. Переусердствуешь с этой гадостью – вырубишься. У тебя итак «летаргия» уже три часа. А нам ещё контракт выполнить надо, – Арес снова поковырялся в механизме.
На игроков наркотики и алкоголь действовали по-особенному. Если сильно не злоупотреблять ими, то не страшно. Но вот в больших дозах поглощать опасно. Организм доприйца в этом случае отключался на час. Если повторять этот фокус чаще чем один раз в две стандартных недели, то игрок вырубался на два часа. Потом на три и так далее… Период беспамятства, доведенный по времени до суток, уже смертельно опасен, так как игрок в таком состоянии не может вколоть себе «Прану», и это убивает его. Поэтому среди доприйцев не найдется ни одного наркомана или алкоголика. Игра естественным образом от них избавляется.
