Но погоня отставала. Это еще один плюс, хотя скорость Диего не сбавил, даже когда крики затихли. Правда, подумала я, еще минут пять, и меня по кустам собирать придется. 

Но ему самому каково? Я ведь тоже не Дюймовочка. Не размером с Жози. Вот кому хорошо — у него крылья. У нагов — хвост. У горных нагов — фу, какая гадость, я это даже вспоминать не хочу. Кентавр… вот это вообще хтонь бесполезная, конь в пальто, сверху лошадь, снизу мужик, ни в люди выйти, ни покататься… Ой, сейчас мне конец придет. Покаталась!

Диего бежал быстро и почти что бесшумно. Перемахивал через кусты, даже пара ручейков промелькнула. Охотники остались далеко позади, я отбила себе о мускулы все что можно. И долго я так буду еще скакать?

— Мо-о-о-о-же-е-е-ет-т х-х-хва-а-ат-тит! — простучала я зубами. — Мы уж-же д-д-дал-лек-к-ко!

Диего резко затормозил. Я повисела с секунду и шлепнулась наземь, вырвав несколько клочков шерсти. Волк — ну как волк, пушисто-лысое милое нечто — встряхнулся и тут же перекинулся в человека. Я взглянула на него потерянно и уронила голову на руки, а потом перевернулась на спину и замерла.

— Ты как? — спросил Диего. Судя по голосу, он лег рядом со мной и тоже пытался отдышаться. В смысле — тоже, я-то устала прямо больше всех! — Не сильно я тебя помотал? Не поранилась?

Что? И это он еще обо мне беспокоится? Я стащила рюкзак со спины и повернулась на бок, подперла рукой подбородок и уставилась на него, мол, спасибо за заботу, но тогда везти нужно было аккуратнее.

Лицо Диего оказалось внезапно так близко, что я видела коричневые крапинки в зеленой радужке и даже пару пятнышек от солнца на щеках. Эта неидеальность была какой-то… милой, что ли.

— Ты не поранилась? — он повторил свой вопрос, но голос теперь был низким и каким-то вибрирующим. Я смотрела прямо ему в лицо, так что сразу заметила, как расширились зрачки, как его взгляд сместился по моему лицу чуть ниже глаз. Оборотень будто подобрался весь перед прыжком. Поцелует?! Вот как пить дать поцелует. 

У меня даже губы зачесались. И как-то не к месту, и я не сказать что влюблена, и… А-а-а, караул, пусть бы уже поцеловал, а не гипнотизировал. Но пока я уже всерьез раздумывала: а не сделать ли мне первый шаг, как взрослой современной женщине, Диего тяжело сглотнул слюну и отстранился.

— Я должен знать, что ты в порядке, — чуть ли не прорычал он. Ой-ей! Я тут же села и отвернулась. И в рюкзак залезла.

— Вроде бы все хорошо… — срывающимся голосом ответила я и втихую потерла все еще зудящие губы. — Ну, пара царапин, где у меня аптечка была? А ты как?..

Пока копалась там, Диего наблюдал за мной настороженно. 

— Вот, у тебя тоже царапины! И мчался ты, конечно, не разбирая дороги. И как тебе удалось вот так обернуться? И скажи спасибо, что мы вещи не потеряли, — морозила я какую-то явную чушь. Да что со мной, чего я на него так кидаюсь? От неудовлетворенности, что ли? Тьфу! Лидия, будь вежливее, он тебе жизнь спас! — Сейчас я тебя…

И потянулась к нему с кусочком ваты, смоченном чем-то с легким запахом спирта. Хуже уж точно не будет. А мужская скула с тонкими царапинами требовала, чтобы ей уделили максимум внимания, например, коснулись пальцами… или губами.

— Нет, не надо, Лидия, — как-то странно, деревянным каким-то голосом изрек Диего и тоже сел. — Подожди, перестань… сядь спокойно. 

Ладно. Чего это он? Вид напряженный, конечно, но… Он же мысли не читает, да? Он же не знает, о чем я только что думала?

— Ты хочешь пить? — я снова заметила, как дернулся кадык. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да! — обрадовался Диего. — Если не трудно, принеси воды? Слышишь, там ручеек? — он мотнул головой куда-то вправо, ну, я ничего не разобрала, разумеется, но раз надо, схожу. Ноги не отвалятся.

— Сейчас, у меня где-то фляга была…

— И побольше набери… — пророкотал он. Я обернулась в ответ на изменившийся тон, а Диего протянул руку к моему лицу и коснулся подушечкой большого пальца моих губ, надавил чуть сильнее, приоткрывая рот, касаясь влажной кожи. — У тебя губы потрескались. Ты тоже хочешь пить?

— Да-а-а, — выдохнула я и почти что коснулась чужого пальца языком. Но потом в голове вспыхнуло — руки-то грязные, мы посреди леса, где впереди змеюка, позади охотники — и я отпрыгнула от Диего и взяла низкий старт к ручью. 

Так. Остановись и подумай. В смысле шевели булками, естественно, жажда дело такое, но все равно — стоп. Вот это все вот тебе зачем? Ты хочешь змею ректору в зубы, чтобы он подавился ей уже… ой нет, опять стоп. Не надо такое думать, а то змею притащу, а взяткополучатель случайно кони двинул, причем с моей подачи. 

Зачем мне оборотень?

Да, милый, да, обаятельный, да, плюсов тут миллион, но… Но. Никогда не думала, как себя чувствуют миллионерши. Так же, наверное. Пойди отличи, он от тебя действительно без ума или от твоих капиталов… 

Тьфу. Так загналась, что ногой наступила в воду. Холодная, между прочим, но зато чистая. Набирала я фляжку чуть выше того места, где лапами встала, на всякий случай, наверное. И…

Нет-нет, Лидия, остановись. Сейчас поведешься, затем больно будет. Это же любовь, это как напиться не рассчитав. Сначала-то хорошо, а потом? Как в том анекдоте — лучше бы я вчера умер?

Голову надо иметь на плечах. А задом чувствовать опасность.

И в тот же миг будто чем-то горячим мне по спине провели. Вздрогнула, плечами повела, но нет, никакой опасности вроде не было. Странно. Я закрутила фляжку и обернулась. Появилось какое-то стойкое ощущение, что кто-то за мной следит. Но кто? Охотники же отстали. Диего? Хм… ну он-то сейчас может быть занят чем-то этаким, явно не против, чтобы я подольше не появлялась. Лестно? Ага, но проблемно же. Очень. Впрочем, на оборотня я так не реагировала. Он как бы свой был.

А этот взгляд — чужой и какой-то приятный — не исчезал.

— Свали отсюда! — не особо уверенно приказала я.

Так, соберись, Лидия! Если это кто-то прикидывает, как меня половчее схарчить, то не получится. Проклясть, что ли, заблаговременно?

Я поозиралась. Сделала пару шагов. Говорят, что это самое «шестое чувство» нам от предков досталось, так же как и спанье в дождь. Мол, хищники в такую погоду сидят по норам, можно расслабиться…

Нет. Чувство не только что не пропало, оно обострилось. И что мне делать?

Спокойно, Лидия. У тебя же есть умение доставить людям неприятности. Причем, если не повезет, пожизненные. Да? Да. Ты супер-ведьма, ты все можешь. Вот и ползи себе спокойно к своему оборотню. 

Ух, как он на меня смотрел, аж ноги в желе превращались. А глаза такие… Как будто все на свете готов отдать. Вот черт, надо было смотреть не в глаза, а ниже!.. Уж реакцию организма сложно подделать. Тогда ясно было бы: слова все это или что-то еще где-то екает у оборотня.

Ветка хрустнула. Не подо мной, нет. И, кажется, закачалась? Я вглядывалась — темно, смеркается, никого. Нет, мне мерещится. Но руку вперед вытянула— сама не знаю зачем. Как будто это могло остановить какую-то жуть!

Тишина. Или нет, просто кто-то замер? 

Я сдерживалась изо всех сил, чтобы не рвануть сейчас от ручья с максимально возможной скоростью. Неизвестно, что там за тварь. Дернусь, а она быстрее окажется — и сразу кусь. Нет. Надо думать, господи, Лидия, хоть периодически надо думать. 

Прямо над головой крикнула птица, я вздрогнула, но ума хватило не отводить взгляд от того места, где кто-то был. Заодно я сканировала местность: вроде бы можно идти, спокойно так идти, потому что тропинка, и вряд ли кто-то рискнет на меня прыгать тут, кусты помешают и ветки.

Шаг. Еще шаг в сторонку. Сердце просунулось от страха в горло, будто там безопаснее, а душа провалилась в низ живота. Дура, пятки у меня в другом месте! Нелепо как-то будет сейчас того... сыграть в ящик и попасть в компанию к мертвякам, чтобы мою голову тоже куда-то дели. 

Я сжала фляжку в руке. Кинется — точно ударю. Но времени на самом деле с того момента, как я услышала треск, прошло всего ничего — секунд пять, может, десять. Иногда оно тянется как резина.