Глаза Каза сощурились. Было в его лице что-то такое, от чего не захотелось броситься под первую попавшуюся повозку, в случае незапланированного выживания — повторить.

— Хочешь сказать, что он видел письмо и принял все за чистую монету?

— Он испугался, что начинает терять память, потому что не смог вспомнить, как писал письмо.

— И я должен в это поверить?

— Ну, я хорошо подделываю подчерки.

Выражение лица Каза не изменилось. Я закатила глаза.

— Хорошо, я отлично подделываю подчерки. Теперь я могу идти?

Похоже, подонок из Бочки меня уже не слышал. Он ско3онил голову на бок и задумчиво уставился на стену, разделяющую нас от здания посольства.

— Что тебе нужно, чтобы поделать чьей-либо почерк?

Не нужно быть гением, чтобы понять, куда он клонит. Я покачала головой.

— Ну уж нет. Я пас. Ты говорил, что после того, как я проведу и выведут вас из посольства, мы будем квиты. Свою часть сделки я выполнила. А теперь извольте забыть о моем существовании… и прочем.

Несколько секунд он изучал меня. Глаза старика словно проникли мне в душу, сканируя, вычисляя. Я не могла отвести взгляд от этого паренька, моего ровесника, с маской безразличия на лице и безразмерным списком преступлении за спиной.

Наконец, прочтя что-то по мне и получив ответ на свой незаданный вопрос, он сказал:

— Как скажешь.

И, не говоря больше ни слова, развернулся и довольно быстро поковылял вверх по улице. Это было неправильно. Я встретила Грязные Руки — убийцу, мошенника, вора, кумира, — стала его со участницей, и теперь он уходит, оставляя после себя ощущение, что все произошедшее было вымыслом, фантазией, глупым сном, за которым следует боль пробуждения и возвращение в привычный мир. Внезапно навалилась дикая усталость, будто бы я ее спала несколько дней.

Наверное, нужно было сказать «прощай» и достойно закончить знакомство, но когда я открыла рот, Каз уже скрылся за углом.

***

Томас поджидал меня в моей комнате. Когда я вошла, он вскочил с кровати.

— Ну?

Я подняла на него уставший взгляд.

— Обними меня.

Без вопросов Томас протянул ко мне свои сильные руки и прижал к себе. Он него исходило тепло и домашний уют. Я крепко зажмурилась и обняла его, надеясь, что когда я снова открою глаза, все это исчезнет, и мы снова будем дома, в Равке, а на кухне нас будет ждать тёплый хлеб и пирожки. Но когда я отстранилась от него, мы все еще были в Кеттердаме, городе торговли и преступлений.

— Что-нибудь еще? — ласково спросил Томас.

Я провела рукой по волосам, отбрасывая их с лица, и села на кровать.

— Что ты знаешь о Яне Ван Эке и Пекке Ролинсе?

========== Глава 7. The Crooked Kind ==========

Холодный ветер безжалостно трепал пряди волос, выдергивая из их причёски, забрался под подол пальто и меховой воротник, заставляя меня дрожать. Солнце клонилось к земле, и я с наслаждением упивалась последними лучиками света и тепла. Красно-оранжевое небо впереди меня уже начинало приобретать тёмные оттенки ночи. Сапожки на невысоком каблуке с каждым моим шагом погружались в грязь и отлипали от нее с противным хлюпаньем.

Я не знала, иду ли я в нужном направлении. Не была я уверена и в том, остались ли они на прежнем месте и не сменили ли укрытие. Однако я продолжала упрямо идти, скудно ориентируясь на местности и пригибаясь под порывами ветра.

Поднявшись на невысокий холмик, я огляделась. Туда ли я иду? Когда я была на острове в прошлый раз, повсюду был туман, и я бежала, не особо заботясь о том, чтобы запомнить дорогу. Покрутившись на месте, я все же приметила гробницу, максимально похожую на нужную мне. Я сбежала вниз и продолжила свой путь по разбитой от дождя дороге.

«Слишком тихо. Наверняка я все напутала, и это не то место. Или же они уже уехали.»

Однако подойдя ближе, я увидела массивный замок на двери, ведущей в гробницу. Либо кто-то очень не хотел, чтобы мёртвые вышли погулять, либо это нужное место. Если прислушаться, можно было даже услышать голоса. Я сомневалась долю секунды, а затем постучала. Голоса стихли.

— Нина? — неуверенно позвала я.

От испуга я подскочила назад, когда дверь внезапно распахнулась, и едва не упала спиной в грязь. На пороге стояла Нина.

— Джулия, — невозмутимо ответила она и посторонилась, приглашая меня войти. Внутри я обнаружила только стрелка, который поймал меня после моего неудачного побега. Судя по дымящимся чашкам на столе, я оторвала их от чаепития.

— О, принцесса вернулась к нам, — с озорной искоркой в глазах изрек парень.

— Я не принцесса, — попыталась возразить я, но парень лишь рассмеялся.

Я коснулась волос, которых знатно потрепал ветер. Часть прядей выпали из причёски, и струились вокруг шеи, другие же продолжали держаться на голове за счет ободка, украшенного разноцветными камнями и может, совсем чуть-чуть, действительно подходящего на диадему. Я скрестила руки на груди.

— Мне нужен Бреккер.

Нина вопросительно изогнула бровь.

— Принесла ему повестку в суд? Надеюсь, что да, потому что он мне порядком надоел и было бы неплохо, чтобы он куда-нибудь делся на время. Он в соседней комнате.

Я прошла небольшой коридор и оказалась в знакомой мне комнате. Каз сидел за столом и делал какие-то записи. Он даже не поднял голову, когда я встала перед ним с другой стороны стола.

— У меня есть предложение.

Не спеша, он закончил предложение, положил ручку на изгибе двух половинок блокнота. Переплел пальцы в мостик и посмотрел на меня своими холодными, безразличными глазами.

— Какое же?

Я распрямилась.

— Я знаю, что у тебя конфликт с Ван Эком. Он обвиняет тебя в похищении своей жены и сына…

— Я вернул ему Элис, — парировал он.

— А что его сын?

Озорная искорка, которая бывает у человека, знающего больше тебя и не скрывающего этого, промелькнула у него в глазах.

— Его сына никто не похищал.

— Но он здесь, работает на тебя.

Он не говорил этого напрямую, но и не заявил обратного. Плюс к уже имеющийся у меня информации. Каз склонил голову.

— Возможно.

— Не думаю, что ты хочешь, чтобы я привела сюда городскую стражу. Ван Эк наверняка скучает по своему сыночку.

Каз засмеялся.

— Скучает, да еще как, — пробормотал он.

Я нахмурилась. Ладно, кажется, этот раунд я проиграла. Меняем карты.

— В Бочке много игорных домов на любой вкус и цвет, но самые роскошные — это Изумрудный Дворец и Клуб Воронов. Один принадлежит Пекке Роллинсу, лидеру Грошовых Львов, другой — Перу Хаскелю. Твоему боссу. Хотя я сильно сомневаюсь, что он сам ведёт дела.

— И что?

— А то, что вы — конкуренты. И если я расскажу Грошовым Львам, что ты искал в равкианском посольстве, то ты лишишься своего преимущества.

Он откинулся на спинку стула. На долю секунды я решила, что я победила, но потом обратила внимание на неугосающую улыбку на его губах. Черт.

— Не умеешь ты шантажировать, — сказал он, подтверждая мои догадки. От раздражения хотелось топнуть ногой, но я понимала, что буду выглядеть как недовольный ребёнок. — Тебе нечего мне предъявить.

— Тебе нужна моя помощь. Ты хочешь, чтобы я подделала чей-то почерк.

— Уже нет. Я нашёл человека, который может с этим справится.

От удивления я распахнула рот. Это в мои планы уж точно никак не входило. Да, я понимала, что буду уступать подонку из Бочки в наглости и смелости, но и подумать не могла, что он отберёт и то небольшое, что я могла ему предложить. Если он не блефует, конечно.

— Ты не мог.

— Неужели?

Мы уставились друг на друга. Я — в поисках доказательств, что он лжёт. Он — ожидая моих следующих действий. Из соседней комнаты доносились отголоски фраз Нины.

— Даже если ты и нашел кого-то, вряд ли этот человек лучше меня.

— Ты так в себе уверена.

Может, я не была первоклассным шантажистом, но хоть какие-то качества у меня были. Травма, полученная в детстве, не только разрушила мою жизнь, но и подарила кое-что взамен. Статичные объекты застревали у меня в памяти в мельчайших подробностях. Мне было достаточно изучить текст несколько секунд, чтобы потом без проблем повторить почерк человека на чистом листе. Конечно, проблемы с восприятием движения сказываются и в том ремесле — попробуй написать что-либо, когда не можешь зафиксировать перемещение собственной руки, а буквы появляются на бумаге через время, как по волшебству, но я научилась некоторым хитростям. Например, делать быстрые записи, не обращая внимания на то, что я понятия не имею, где я закончила писать слово и правильно ли я скопировала написание слова. В конце концов, у меня было достаточно времени научиться этому без проблем.