– Ну прямо шагу нельзя ступить, чтобы не нарваться на гения, – вздохнул Анатолий Владимирович, Я втянула голову в плечи. Но, к счастью, меня вниманием больше не удостоили.

– Вы передайте, пожалуйста. брату, Анна, пусть он сделает усилие и снизойдёт до нас. Раз уж приехал в центр, ему придётся посещать все занятия. А я уж постараюсь дать ему задания такие, чтобы не заскучал.

Собираясь в центр, думала, что мне будет не хватать мамы, Ромки, моей комнаты: всего того, к чему давно привыкла и с чем сжилась. Но – ничего подобного. Как будто сделав шаг, оказалась в совершенно другой жизни, где нет места ни людям, ни вещам из моего родного, хорошего, но до дыр затёртого мира.

Неужели ещё неделю назад я не знала ни Аню, ни Алексея, ни Катю, которую, кстати, Лёша сразу метко окрестил Екатериной великой. Прозвище ей подходило как нельзя более не только потому, что держалась со всеми нами, как с недостойными находиться с ней под одной крышей, но и из-за её необыкновенно для женщины высокого роста.

Встречали мы Катю только на занятиях, в общежитии она не жила, каждый вечер уезжала домой. И к лучшему.

Мне нравились все преподаватели центра, особенно весёлая, энергичная Елена Михайловна. Преподававшая физкультуру.

На уроках по домоводству было по-домашнему уютно, ориентировке я также училась с удовольствием. Всё проходило гладко, как бы само собой.

И только занятия на компьютере каждый раз вызывали у меня всплеск эмоций. В основном отрицательных. Вот, знаете, бывает так, когда всё вроде бы хорошо, но что-то беспокоящее, саднящее присутствует. Что? Да, пожалуй, осознание, что меня невзлюбил преподаватель. Могу его понять, не нужно было выставлять себя такой выскочкой в начале. Наверно, ощущение, что я ужасно не нравлюсь, заставляло меня нервничать при выполнении любых заданий Анатолия Владимировича. В итоге то, что дома я делала за минуту, здесь, изо всех сил стараясь выполнить как можно лучше и быстрей, делала всё с точностью до наоборот. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой идиоткой как на этих уроках. Например, когда мы учились переименовывать файлы, я упорно стирала расширение документа. В связи с чем несколько раз пришлось переделывать всё заново, понимая при этом, что кое-кто из присутствующих уже давно считает меня умственно отсталой.

– Ничего, Милена, мы Вас подождём, – отозвался преподаватель, когда я, допустив очередной косяк, громко чертыхнулась.

Катя издала что-то вроде смешка. Аня и Лёша промолчали. Я знала, что они оба мне сочувствуют, дескать, с кем не бывает?

Придя тогда в нашу комнату, Я, как будто утверждаясь в новом статусе идиотки, села на кровать и расплакалась.

Аня услышала, подошла:

– Милена, ты что?

Я не стала отвечать, мне казалось, и так всё очевидно.

– Если ты из-за своих ошибок на уроке так расстраиваешься, это глупо. Не школьница всё-таки. Растеряться каждый может.

– Ну да. Представляешь, что он обо мне думает.

Этими словами я выразила, кажется, всё, что жгло и выматывало меня в последние дни.

Аня присела рядом. Помолчала, потом тихо проговорила:

– Милена, мой брат очень отзывчивый человек, он всех жалеет. У него были некоторые проблемы, но они никак не отразились на его отношении к людям. Клянусь тебе, Лёша ничего плохого о тебе не подумал и не подумает никогда.

Мне уже было стыдно за истерику.

– Да, Ань, я и сама вижу, что Лёша человек замечательный.

Замечательный человек наконец-то решил взять нас с Аней погулять по вечернему городу. Теперь Алексею приходилось посещать все занятия, в том числе и компьютерную грамотность. Преподаватель, по словам Алексея, задавал ему нехилые задачки, скучать, как было обещано, не приходилось.

Нет, не буду сейчас думать об этих дурацких компьютерных занятиях, иначе опять испортится настроение. Главное, что Анькин брат, который постоянно один где-то пропадает, на этот раз решил прогуляться с нами. А это великолепно, потому что с Аней вдвоём отходить далеко мы пока не решаемся.

Вечер был хорош: совершенно безветренный; Запах травы соперничал с запахом бензина, а ещё ароматами какой-то свежей выпечки. Так же вели себя и звуки, шум машин заглушал птичий щебет.

– Есть в этом что-то неправильное – лето и город, – проговорил Лёша. Летом нужно находиться ближе к природе.

Аня вздохнула:

– Когда была жива бабушка, тогда, конечно… А сейчас и поехать некуда.

Они стали вспоминать детство на реке, каких-то друзей, лодку, собак, которых до сих пор помнили по кличкам.

Я подумала. что в моей жизни этого ничего не было. Всегда считала, что это правильно и так живут все. Сейчас же, слушая двойняшек, замечталась, задумалась. Я ведь толком не знаю даже, как выглядит стог сена, какие бывают овцы и козы. Городская девочка, даже слишком городская.

– Ребята, вы местные или приезжие?

Судя по голосу, к нам обратился немолодой и хорошо нагрузившийся мужчина.

– Это как посмотреть, – весело откликнулся Лёша.

– Пойдёмте, а? – поторопила Аня.

– А, может, зайдём, пивка попьём, – предложил незнакомец, – тут недалеко.

– А это мысль! – засмеялся Алексей, – в другой раз как-нибудь обязательно зайдём.

– Я послезавтра уезжаю, идём сейчас.

– Завтра выпьем, дядя.

– Лёш, прекрати,

Если меня разговор забавлял, то Аню он ощутимо злил.

Она прибавила шаг, тоже сделали и мы. Пьяный отстал.

– Чего злишься-То, ну гуляет мужичок.

– Ты знаешь, что я терпеть не могу пьяных.

– Такие же люди, просто смешные и глупые, – Аниному брату походе Ничто не могло испортить настроения.

– Вообще понять и принять можно всех.

Мне нравилась такая лояльность. И всё-таки согласна я была с Аней. Ни к чему вступать в разговоры с выпившим. А Аня, как будто оправдываясь, объяснила мне:

– У меня муж был алкоголик. Два года прожили. Мне ни разу не было смешно от его пьянок.

– А ты задумывалась, почему он пьёт? Может, в этом твоя вина, может быть, ему не хватало внимания, тепла, заботы.

Аня, проигнорировав слова брата, снова обратилась ко мне:

– Ты когда-нибудь сталкивалась с пьяницами?

Я вспомнила соседа, дядю Васю.

– По касательной.

– Я заметила, что в теории алкашей многие оправдывают. Несчастные, мол, не от хорошей жизни пьют. А ты попробуй с ним поживи. Сразу все теории из головы выветрятся. Когда нельзя держать дома алкоголь даже по большим праздникам, потому что знаешь, каким боком для тебя обернётся потом такой «праздник», Когда боишься покупать хорошие вещи, когда невозможно предугадать, в какого зверя этот несчастненький превратится после очередной бутылки.

– Ты развелась, – спросила я.

– Да, тоже сперва как Лёша рассуждала. Всех можно понять и пожалеть, а потом задалась вопросом: почему всех можно, а меня нет? За что я наказываю сама себя, живя вот с этим?. Ушла и ни разу не пожалела.

Я задумалась. Аня два года была замужем. А я думала, они с Лёшей мои ровесники. Да у Алексея и голос такой, вчерашнего мальчишки.

– Ты о чём думаешь?

– Спрашиваю себя, сколько же вам с Лёшей может быть лет.

– Пятьдесят, – подал голос Алексей.

Аня засмеялась.

– Так и есть. Нам двадцать пять.

Гриша позвонил и предложил на выходные забрать меня домой, всё равно в субботу и воскресенье нет никаких занятий.

Я отказалась, о чём немного пожалела. Выходные тянулись очень уж медленно.

– А что? Хорошо же, можно полежать вволю, послушать книжку, никуда не надо торопиться.

Она была права, конечно, но я ждала, хотелось этой бодрой круговерти будних дней. Всё-таки я сюда приехала не книжки слушать и не на кровати отлёживаться.

Аня включила радио. Под его монотонное звучание я начала дремать.

– …обнаружили в подвале дома. Судя по всему, убитая девушка стала жертвой маньяка.

Какая сила подбросила меня с кровати? Куда мчаться? Что предпринять?