Только вот интересно, что делать, если я, к примеру, захочу переодеться, а тут мальчик? Или он просто привёз девушку и уедет? Меня тоже привёз Гриша, помог сориентироваться и уехал. Даже не пытаясь скрыть своё отношение к моему предстоящему проживанию вне дома больше двух месяцев.
«вожжа под хвост попала» сказал брат, когда мама позвонила и попросила отвезти меня на место моей будущей учёбы. Пусть говорит и думает всё, что угодно. Главное, я уже здесь.
Да, юноша прав, конечно, не люкс: тумбочка, кровать, шкафчик для одежды на комнату, а комната, кажется, на двоих или троих человек. Есть куда положить вещи, где самой приземлиться. Для меня обстановка сгодится вполне. А сидеть в общежитии целыми днями, я, очень надеюсь, не придётся.
Про неудобные удобства парень тоже верно заметил, но разве всё это не мелочи?
Моё место было недалеко от окна, а в окне картинкой из звуков отражался летний город. Звуки здесь были не такие, какие я слышу из окна своей квартиры. И одно это наполняло душу радостным предвкушением. Я буду учиться, буду гулять, буду общаться.
– Вам не дует от окна?
Я же сказала, общаться. Какой и правда милый юноша.
– Я повернулась на звук голоса, улыбнулась:
– Я бы не стала возражать, если бы дуло.
– Да уж, – заговорила и соседка. – жуткая жара, но Лёшка Вас спрашивает только для того, чтобы найти повод познакомиться.
Смутили бедного парня.
– Совершенно верно, – нисколько однако не смутился тот, – надо же с чего-то начинать. Ну да меня вам, можно сказать, уже представили, мою сестру зовут Аня, а Вас?
– Очень приятно. А меня зовут Милена.
– Вы откуда?
– Я местная.
– А мы с сестрой из Великих лук.
– Давайте мы потом поговорим обо всём, – перебила Аня. – А пока предлагаю всем, кто не является девочкой, покинуть помещение, Дать нам прийти в себя, потом можно и поговорить, чайку попить. Милена, Вы одобряете?
– Вполне, – откликнулась я со всей искренностью, очень уж хотелось расстаться наконец с обтягивающими джинсами, сменить их на что-нибудь более соответствующее погоде.
* * *
С каждой минутой Аня и Лёша нравились мне всё больше. Брат и сестра двойняшки. Имеют какое-то передающееся по наследству нарушение зрения. Аня не видит с рождения, у Алёши хороший остаток зрения. Но и этот остаток в последние года два стал давать серьёзные сбои.
Если Аня мечтала освоить компьютер, то Лёша заявил, что будет учиться писать по брайлю.
– А почему ты брата брайлю не научила? – удивилась я.
Засмеялись оба.
– Да он давно шрифт Брайля знает. Сам выучился.
– Надо же было следить за сестрой. Мало ли что она там пишет у себя в железке.
– Это я во втором классе дневник стала вести, влюбилась в первый раз, а ему нужно было нос везде сунуть.
– Зачем тогда учиться?
– Да это так просто – причина, чтобы Аньку одну на курсы не отпускать.
– Тем более, что зрение он действительно теряет. А одной мне ехать совсем не хотелось.
– Да и кто бы тебе позволил?
Я никогда не слышала, чтобы два человека говорили вот так: фраза одного чётко продолжала сказанное другим. В такой отлаженности проявлялось и родство, и дружба, и мягкая ирония, и, главное, в каждом слове слышалась их огромная привязанность друг к другу.
Но самое интересное, что я совершенно не чувствовала себя ни лишней, ни чужой, как это часто бывает, когда оказываешься в компании людей, у которых давно общие воспоминания, общие друзья – всё общее, а ты как бы оказываешься сторонним наблюдателем, которому и подглядывать за чужой жизнью неловко.
С Аней и Лёшей было не так. они не просто демонстрировали, они приглашали, щедро делили со мной то, что связывало их.
Благодаря двойняшкам, у меня появилось чувство, что начало моего пребывания в центре положено, и очень даже неплохое.
* * *
Я сидела и давала сама себе страшные клятвы больше рта не раскрывать. А всё дело в преподавателе компьютерной грамотности. Раздражал он меня ужасно. Уж не знаю, как ему это удавалось, но каждый раз, отвечая на его вопросы, я чувствовала, что нечто сморозила и надо мной откровенно потешаются.
Он представился Анатолием Владимировичем. После этого и нам было предложено немного рассказать о себе.
– Екатерина Буранцева, – заговорила сидевшая рядом со мной особа, довольно низким, хотя и приятным голосом, – живу в Санкт-Петербурге уже пять лет, после того, как вышла замуж. Есть сын. Имею высшее образование, увлекаюсь бальными танцами, чтением французской классики в оригинале. Например, «Собор Парижской богоматери» Виктора Гюго я прочитала несколько…
Мама родная!
Вспомнилась одноклассница Вульская, Ту тоже век бы слушать, не наслушаться. Внимайте и проникайтесь. Я и прониклась, а ещё подумала не без трепета, что если учитель от всех нас ждёт подобного вдохновенного изложения, то, не знаю, как Ане, а мне совершенно точно нечем будет его удивить. Ну, учусь на массажиста, а дальше что? Может, и мне заняться бальными танцами? До таких высот как французская классика в оригинале мои мысли вознестись не успели.
– Спасибо, Екатерина. К разговору о Французской классике мы вернёмся позже, а пока дадим возможность представиться остальным девушкам.
Ну да, девушкам. Лёша на занятие просто не пошёл, решив, что ему это не нужно.
– Налимова Аня, – робко проговорила моя соседка по комнате. На неё, как видно, тоже подавляюще подействовал рассказ предшественницы. Запнулась.
– Очень приятно. Продолжайте, – подбодрил учитель.
– Приехала из Великих лук. Хочу освоить компьютер и ориентировку, научиться лучше готовить.
Аня снова замолчала. Было ясно, что больше она ничего не скажет.
– Хорошо, Спасибо. Ну и наконец последняя барышня.
Я почувствовала. что Анатолий Владимирович смотрит на меня, а ещё, что я отчего-то жутко краснею.
– Это Вы обо мне? – задала я дурацкий вопрос и соответственно вопросу немедленно ощутила себя дурой.
– Получается так.
– Я Милена.
– Всё?
Не знаю, или спич чёртовой фифы сбил меня с толку, или Аниной робостью заразилась, а, может быть, смущал взгляд учителя, который я буквально осязала, но, кажется, даже в детстве я не смущалась так сильно перед совершенно обычными вопросами.
– А что ещё?
– Ну, например, фамилия? Или Ваше имя нам должно всё о Вас сказать?
Вот за это спасибо. Насмешка меня разозлила, а затем и привела в себя. Я ответила, интонацией вполне намеренно подражая Екатерине:
– Милена Барсова. Живу в Санкт-Петербурге. Виктора Гюго тоже читала.
– В оригинале?
Я не ответила, а учитель сказал:
– Итак, судя по всему, моих уважаемых землячек. в отличие от Анны из Великих лук, пока не очень интересуют занятия в центре. Аня единственный человек, который сразу обозначил. для чего приехала.
– Я приехала учиться всему, что предложат, – проговорила Екатерина.
– Я тоже, – подхватила я решительно, – но компьютер, мне кажется, я и так знаю неплохо.
Вот это я точно зря брякнула, Пожалела о сказанном уже через минуту. Да, потому что именно минуту преподаватель молчал, а потом произнёс с абсолютно серьёзной интонацией:
– То есть, если я чего-то не буду уметь или знать по нашим компьютерным баранам, я смело смогу обратиться к Вам за консультацией? Правильно ли я Вас понял?
Я снова почувствовала, что дико краснею.
– Я имею в виду, что всё, что нужно мне на компьютере, я делать умею.
– Например?
– Умею написать письмо, скачать файл из Интернета, пользоваться поиском в Яндексе, – я тараторила и мне хотелось делать это до конца занятия, чтобы надо мной ещё как-нибудь не подтрунили.
Однако Анатолию Владимировичу, кажется, наконец надоел весь этот детский лепет, потому что он сменил тему.
– Я знаю, что среди вас должен быть ещё и джентльмен, некий Алексей, он где?
– Алексей – это мой брат, – отозвалась Аня, – он действительно хорошо знает компьютер. Его в нашем городе считают специалистом по компьютерам.