Женщина не успела рассказать об увиденном. Вспышки пламени, вырвавшиеся из собравшихся, ознаменовали начало процесса, который нельзя остановить.

Реборн хотел отговорить Тсуну от участия, но небесных носителей и так мало. Бьякуран и Емицу находились в пути к госпиталю, пламя Занзаса было смешанным, а сил Дино и Арии недостаточно, поэтому Тсуна, ни секунды не сомневаясь, убедила, что справится.

Реборн почему-то ей поверил. Возможно, после преодоления всех трудностей, он не ждал, что что-то пойдет не так, вот и не настоял. Уже через пять минут он пожалеет об этом решении, о том, что отпустил ее.

Пять проклятых минут преследовали его.

Пять минут боли в теле при превращении в ребенка. Пять минут действия пули предсмертной воли. Пять минут действия Базуки. Пять минут сражений с Бермудой. Пять минут до того, как этот день превратится в кошмар.

Переливающиеся разными цветами сгустки пламени устремились к артефакту. Яркий свет и шум поднявшегося ветра дезориентировали, утекающее пламя приносило дискомфорт, но все стоически терпели. Секунды превратились в минуты, и момент, когда все прекратилось, застал участников самого значительного события последних столетий врасплох.

Ребята щурились, пытаясь избавиться от пятен перед глазами, слабость одолевала их, но, в целом, все было хорошо.

Почти у всех.

В глазах Тсуны помутнело. Она не видела, как Ария, без чувств осевшая в руках Гаммы, тщетно пытается о чем-то предупредить. Не видела, как Кавахира и Талбот осторожно подходят осмотреть артефакт. Не видела, как вокруг нее собираются друзья.

А еще она ничего не слышала. Ни рассуждений Кавахиры о результатах, ни бубнежа Мармона о том, что они все еще в детских телах, ни вопросов Хаято. Только звон был в ее ушах и какие-то странные слуховые галлюцинации. Тсуне мерещился звук прибытия лифта, превращающийся в лязг металла.

Но больше всего она сейчас обращала внимание на лютый холод. Ее трясло.

Обнимая себя, девушка жалела, что оба плаща были так далеко. Один в коробочке, другой, мешавшийся в битве, валялся где-то неподалеку.

Впервые холод пришел во время второй активации гиперрежима. Никогда, находясь в полете и окруженная собственным пламенем, она не чувствовала холод. Впервые пламя не грело.

Сейчас стало хуже. Саваде казалось, что ледяная рука схватила ее за сердце, что ее легкие залило водой, которую потом заморозили. Дышать становилось тяжелее.

Размытым взглядом смотря на пятна крови, расцветающие на ладони, куда она прокашлялась, чтобы избавиться от несуществующей ледяной крошки в легких, Тсуна рухнула вниз.

Она не услышала чужих криков и не почувствовала ловящих ее рук.

В ее угасающем мире остался только холод.

========== Глава 70. Конец для Дечимо Вонголы? ==========

Тсуна медленно приходила в себя.

Секунду назад она ничего не ощущала, находясь в пустующей черноте сознания. Теперь же спиной она чувствовала мягкость постели, пальцами – гладкость покрывала. Уши наполнял шум. Писк чего-то и тяжелое дыхание. Первой мыслью Тсуны было то, что она в аду вместе с Дартом Вейдером и что он дышит всем новоявленным мертвецам на ухо, чтобы жизнь не казалась медом.

Глаза защипало от резкого света, и рассмотреть помещение не удалось сразу.

Тсуна соображала медленно. Факты в ее голове не складывались. Множество ощущений навалились на нее слишком резко, поэтому очевидный вывод никак не приходил.

– Я умерла? – с трудом, еле ворочая языком, спросила девушка то ли у себя, то ли у Бога.

Ответа она никак не ожидала.

– Нет, Тсунаеши, ты жива.

Кое-как сумев повернуть голову вбок, Савада увидела говорившего. И это был не Бог и не Сатана. Просто Кавахира. Даже не Шахматноголовый. Мужчина был в самой обычной одежде, больше не скрывая лицо за маской.

– И все будет хорошо.

Тсуна хотела что-то сказать, но удалось только невнятно промычать.

Чувствуя, как чужая ладонь аккуратно смахивает ее волосы со лба, девушка, не имея возможности сопротивляться действию лекарств, заснула вновь.

В следующий раз просыпаться было проще. Намного.

В этот раз Тсуна соображала. Понять, что она находится в больнице, не составило труда. Тяжести в теле стало меньше, кислородной маски больше не было, и не только голова варила лучше, но и подвигать конечностями получалось.

Тсуна, не торопясь, осмотрела палату. Ничего интересного тут не было, разве что несколько аппаратов неизвестного назначения, поэтому девушка больше обратила внимание на посетителей. Леон мирно спал на краю постели, ну и Кавахира никуда не делся.

Наверное, после пробуждения она бы хотела видеть не Шамана, а кого-то из близких, но выбора никто не давал, так что жаловаться нечего.

– Не двигайся, лучше лежи, – Кавахира остановил Тсуну, пытающуюся принять сидячее положение.

Предложение было дельное, ведь у Савады сразу все заболело, стоило ей шевельнуться.

– Как ты себя чувствуешь?

– Нор… м… – ох, может, самочувствие и стало лучше по сравнению с предыдущим разом, но вот с горлом все наоборот. В первый раз, когда девушка очнулась, она без проблем заговорила. Теперь она могла только хрипеть. – Кхмм, в пор… порядке, кх.

«В порядке» – было привычной для нее фразой, которая вырывалась сама по себе. И сейчас она совсем не подходила.

– Или… нет. Наверн… кхм.

Кавахира понимающе кивнул и, встав, подошел к кулеру с водой. Хм, какая хорошая у нее палата.

После смачивания горла стало как-то полегче.

Тсуна еще раз прокашлялась и, как только голос прорезался, задала интересующий ее вопрос:

– Все хорошо? С проклятием? С ребятами?

– Аркобалено и дети были правы, когда обсуждали, что ты скажешь первым. Логичнее было бы спросить, что с тобой, Тсунаеши.

– Мм, не.

– Хах, все хорошо. Артефакт стабилен, проклятие снято. Пока рано судить о долговечности выбранного способа, но сейчас все более чем хорошо.

Тсуна облегченно выдохнула, не замечая благодарного взгляда мужчины, направленного на нее.

– И твои друзья живы и целы. Некоторым повезло меньше, и они тоже в больнице, уже идут на поправку. Хотя, что-то мне подсказывает, думают они не о себе. Видишь ли, кое-кто заставил всех поволноваться.

Какая-нибудь шутка в голову не пришла, и Савада просто неловко хихикнула.

От звука ее смеха и голоса проснулся Леон. Ящерка выпучила глаза на Тсуну и быстро юркнула в ее сторону. Леон был вне себя от радости, забираясь на руку девушки и оборачиваясь вокруг запястья.

– Ладно, тогда спрошу то, что вы хотите. Кхм, что со мной? Я думала, я… что я… – почему-то вслух произнести слово «умру» она не смогла.

Тсуна смутно помнила, что было до потери сознания. Холод. Боль. И твердая уверенность, что это конец.

– Твое второе путешествие в будущее навредило твоему пламени, – начал Кавахира.

– Да я и так это знаю, – она резко замолчала, решая не перебивать. Поязвить всегда успеет.

– Я поговорил с твоим отцом и врачами, осматривающими тебя. Они не смогли ничего обнаружить, потому что с самим пламенем, на самом деле, все было в порядке. Повреждения получили каналы пламени.

– Это еще что?

– Хм, этот термин я придумал сам, ведь он не совсем корректно отражает действительность. Пламя не течет по венам или чему-то подобному, но есть невидимые каналы, по которым оно струится.

Савада скривилась. Она не хотела знать детали, потому что все, что она узнавала, осложняло ситуацию. Ничего же непонятно. И это не наука, ведь ничего не получается доказать! Хотя хуже сущности Три-ни-Сетте вряд ли что-то будет. Чертова недо-магия!

– Я умею видеть эти каналы или нити невидимого невоплощенного пламени, – Тсуна кивнула, ничего не поняв, но решив не переспрашивать. Мозг целее будет. – Из-за прорехи твое пламя постоянно покидало тело. Без перерыва.

– Звучит фигово.

– Так и есть. Пламя со времени восстанавливается, но в твоем случае оно восполнялось с той же скоростью, с которой растворялось.