Жаль. Ей вовсе не интересно слушать про приключения Драко.
Практически закатывает глаза, готовясь услышать очередную колкость от слизеринца, за которую он, конечно же, не потеряет ни балла.
— Мисс Грейнджер мучила меня всю ночь.
Гермиона не видит, но чувствует как на его лице расцветает ехидная улыбка.
От негодования рот девушки открывается, но сразу же захлопывается. У неё не находится слов.
Да как он смеет?!
Теперь даже те, кто не следил за ходом урока, обращают любопытные взгляды то на неё, то на Драко (которому, кстати, будто совершенно дела нет).
Хочется заорать, что это ложь, но тогда выставит себя еще большей дурой. Игнорирует вопрошающие выражения на лицах Рона и Гарри. Стиснув зубы, прожигает взглядом затылок Малфоя.
Если бы можно было прожечь дыру прямо у него во лбу…
Чертов… кретин.
— Что ж, раз вам не удается сосредоточиться на материале, подготовьте к следующему уроку доклад по сегодняшней теме.
Профессор Бинс прокашливается, более никак не реагируя на весьма двусмысленное замечание Малфоя, и возвращается к чтению материала.
Только вот Гермионе теперь уж явно не до восстания гоблинов. И даже очередное «наказание», последовавшее за выходкой Малфоя, не радует её.
Ей хочется прибить кувалдой другое существо.
***
— Ничего не хочу слушать, Гарри!
Подаренный Перси талмуд с громким хлопком опускается на стол в библиотеке, а Гермиону окидывают недовольными взглядами сидящие поблизости студенты. Она представляет, что книга — голова Малфоя. Еле удержится от того, чтобы не стукнуть ею о стол еще раз.
Стоило бы смутиться, но ярость все еще кипит внутри, отчего хочется не извинится за причиненные неудобства, а наоборот гаркнуть на окружающих. Пусть прекратят смотреть. Раздражает.
Это просто немыслимо.
Как он, черт побери, посмел?!
Гарри смотрит с явным недовольством, Рон же сочувственно — Уизли явно воспринимает ситуацию, как очередную дурацкую шутку Малфоя, которая в этот раз привлекла слишком много внимания. На гриффиндорку весь урок поглядывали все, кому не лень.
Чего она не могла понять, так это настроения Гарри. Он же не может знать, что, если откинуть отвратительный подтекст, слова Драко не то чтобы абсолютная ложь.
Не может ведь?..
Конечно он не может, успокойся.
А хотя, даже если бы он и узнал, то что? Гермиона взрослая девочка и, как ей кажется, смогла достойно ответить на попытки Малфоя… Задушить её? Как-то до этого момента не приходилось думать, что являлось конечной целью действий слизеринца. Убивать Гермиону прямо в Хогвартсе как минимум нецелесообразно: в этот раз Визенгамот не был бы таким понимающим в отношении семьи Малфоев. А учитывая, что Гермиона магглорожденная, все только и говорили бы о том, что ни Люциус, ни Нарцисса, ни, уж тем более, Драко, не изменяют своей прежней идеологии.
Трясет головой.
Нет, об этом вообще нет смысла думать.
Он был зол, определенно, но взгляд…
По коже непроизвольно ползут мурашки, стоит лишь вспомнить холод его серых глаз.
Совершенно точно нет. Он бы не пошел на такое. Малфой, конечно, вспыльчив, но не настолько же!
Гермиона прокашливается, пальцем оттянув горло водолазки. Синяков на шее не осталось, но она решила перестраховаться.
— Он снова достает тебя? — Гарри первым усаживается за стол, но изучающего взгляда не отводит.
— Снова? А он когда-то не занимался этим? — Гермиона фыркает, оглядывая помещение библиотеки. Ей не нужны дополнительные книги для домашнего задания, но потребность ненадолго скрыться от расспросов с каждым мгновением лишь растет.
— Если он…
— Да, Гарри, я все отлично помню, — приходится перейти на заговорщицкий шепот, чтобы Рон, который уже уселся рядом с Гарри и копался в своей сумке, ничего не расслышал.
Они все еще не рассказали ему о происшествии на уроке Снейпа. И Гермиона планирует все так и оставить.
Ей хочется уйти. Откуда-то появляется практически непреодолимое желание попрощаться с друзьями и спрятаться в своей комнате в Башне старост, запереться, наложить заглушку, чтобы с головой погрузиться в учебу. Не думать о чертовом придурке Малфое, о друзьях, которым нельзя рассказывать ничего из того, что происходит за потайной дверью на пятом этаже*, потому что они тут же начнут рваться начистить слизеринцу «морду».
Гермиона устала доказывать им, что может справиться сама.
— Мне нужно взять кое-какие книги, — говорит в конечном итоге, подавляя рвущийся из груди тяжелый вздох. И под пристальным взглядом Поттера отдаляется от занятого ими стола.
Старается уйти в самую глубь библиотеки, подальше от Гарри и Рона, от остальных студентов, которые сосредоточенно занимаются. Сейчас она может лишь завидовать их концентрации. Нужно закончить домашнее задание по трансфигурации, но происшествие на истории магии никак не выходит из головы. Нет, правильнее будет сказать произошедшее за последние несколько дней не выходит из головы.
Ей нужно держаться от Малфоя подальше. Гермиона ведь не такая. Она не безумная, как он, она не провоцирует людей и выводит их на эмоции. Тогда зачем ты улыбнулась ему утром? Не для того, чтобы разозлить?
Нет. Нет. И еще раз нет.
Она — не Драко. Они абсолютно разные. Он любит унижать тех, кто кажется ему недостаточно идеальными, чем-то отличающимися от таких же придурков-аристократов. Его рот только и умеет, что плевать ядом, а взгляд всегда раздражающе пренебрежительный. Гермионе хочется врезать ему при каждой встрече.
И ей вовсе не нравится, что из-за Драко в ней рождаются такие же грязные чувства, как и у него самого. Желание ответить оскорблением на оскорбление, а не пройти мимо с гордо поднятой головой, как сделала бы раньше. Желание насолить, даже если за этим последует еще более изысканная месть.
Хочет убить это в себе. Так же, как мысленно убила слизеринца на истории магии.
Гриффиндорка касается пальцами корешков книг, замечая еле заметную дрожь в пальцах. Действительно злится, что из-за Малфоя теряет связь с прошлой Гермионой, вместо того, чтобы укрепить её.
Тяжелый, хриплый выдох все же вырывается из груди. Гермиона закрывает глаза, сжимая ладони в кулаки. Если бы чертов придурок оказался здесь прямо сейчас, она бы…
Мысль обрывается на половине — это ощущение холода на коже Грейнджер, кажется, никогда не сможет забыть.
Не успевает проследить за действием, но ощущает, как её оттаскивают от прежнего места и, открыв глаза, сразу же встречается с хищным взглядом Малфоя.
Что она там планировала сделать секунду назад?
— Обо мне фантазировала? — он усмехается.
Он, черт подери, усмехается, в то время как она начинает закипать от злости.
Дергает рукой, планируя высвободить запястье из хватки Драко, и открывает рот, чтобы начать возмущаться, но тот грубо перебивает:
— Не дергайся. И кричать тоже не советую, — делает вид, что задумался, хотя Гермиона практически уверена, что свою следующую реплику он продумал. — Хотя ты можешь попытаться, но учти, даже если на крик сбежится вся школа, я не отойду от тебя ни на шаг. Пусть каждый думает, что моя фраза на уроке не была шуткой.
Наверное, стоило бы все-таки попытаться избавиться от его тисков. Стоило бы. Но Гермиона почему-то замирает.
Нельзя, чтобы их увидели. Только не Гарри и Рон.
Заставляет себя сосредоточиться на мыслях о сидящих в библиотеке друзьях, чтобы поскорее придумать план освобождения, но мозг концентрируется на абсолютно другом.
Ощущение такое, словно от его ледяных пальцев исходят разряды тока — кожа под ними покалывает. Ей приходится смотреть на него снизу вверх из-за разницы в росте, такое положение раздражает, но все, что она может — это нахмурить брови.
Не приходится смотреть вниз, чтобы почувствовать — её ноги с обеих сторон зажаты ногами Драко. Конечно, он больше не допустит такой ошибки. А вот Гермиона, похоже, на своих совершенно не учится, поскольку палочка осталась в сумке, лежащей на столе вместе с книгой Перси.
