— Почему мы просто не можем закрыть эту тему? — тяжелый вздох сорвался с губ Перси, и Грейнджер практически согласилась с ним, когда парень устало подпер голову рукой.

— Расскажи, вдруг смогу помочь.

— Я не могу обсуждать это, Гермиона, — он поворачивается в её сторону и впервые за весь диалог смотрит в глаза.

Ей стоило бы отступить. Определенно стоило, ведь если Перси, который не первый год работает в Министерстве, столько времени разбирается с возникшей проблемой, ей вообще не следует совать нос в это дело.

Но в последнее время Гермиона практически всегда делает наоборот.

— Я никому не скажу, ты же знаешь. Пусть это будет подарком на мой день рождения, — выдавливает из себя улыбку, но, представив, как жалко, должно быть, выглядит, тут же стирает её с лица.

— Ты ведь сказала, что не хочешь подарков.

Вдруг до гриффиндорки доходит, что Перси оказался единственным человеком из всех, кто действительно прислушался к ней.

— А теперь передумала. Вот такая я непостоянная.

Парень качает головой, с сомнением переводит взгляд в сторону окна.

— Пожалуйста, Перси.

Взгляд, которым он награждает Гермиону, вдруг становится настолько серьезным, что она резко начинает жалеть о своем чрезмерном любопытстве. Перси никогда еще не выглядел настолько встревоженным и собранным одновременно.

— Ты должна пообещать, что не скажешь об этом никому. Даже Джинни и Гарри с Роном. Вообще никому.

— Хорошо. Я обещаю, — Гермиона с усилием кивает, ощущая нарастающую тревогу в груди.

Что настолько серьезного произошло, раз Перси буквально заставляет её клясться в молчании? В этот момент Гермиона понимает, что, вероятно, влезает во что-то очень нехорошее. И не факт, что сможет выбраться.

— На прошлой неделе в атриуме Министерства кто-то оставил труп.

— Что?! — Гермиона не сдерживает удивленного возгласа, перебивая рассказ Перси. — Кто оставил?

Он молчит всего мгновение, после чего с явной досадой сообщает:

— Мы не знаем. Предполагаем, что все произошло ночью. Тело обнаружили лишь утром, в тот момент, когда уже сотни сотрудников воспользовались сетью летучего пороха и вычислить, кто мог проникнуть в атриум оказалось невозможным. Для перемещения через остальные камины нужен жетон, но ночью ими никто не пользовался.

В голове Гермионы не укладывалось, как кому-то постороннему удалось проникнуть в Министерство и не оставить никаких следов. Это просто… Немыслимо.

— Кто это был? — выдавливает из себя вопрос, чувствуя, как живот скручивает в узел от напряжения. Кажется, её может стошнить.

Труп в Министерстве — звучит как начало очень плохой истории.

Перси медлил с ответом. Гермиона видела, как он начал раздирать ногтем дырку в одном из пустых пергаментов на столе. Снова избегает её взгляда.

— Кто это был, Перси? — повторяет настойчивее, вдруг решив, что жить без этой информации не сможет.

— Тело изувечено, над ним явно издевались перед тем, как убить, определить было сложно…

— Но вы ведь смогли, так? — вероятно, Гермионе не стоило так грубо давить на парня, но его нерешительное бормотание лишь усугубляло тревогу.

Он положительно кивает. Как и ожидалось.

— Это был Розье-старший.

— Пожиратель?!

В этот момент сердце девушки останавливается.

Нет, это не может быть правдой. Но Перси выдавливает негромкое «да», разрушая все возможности Гермионы убедить себя в обратном.

Она отрицательно качает головой. Не хочет верить. Просто не может. Эта история с Пожирателями смерти должна была закончиться в тот самый момент, когда была выиграна Битва за Хогвартс. Все не может начаться сначала, нет.

— Не может быть, — шепчет, всего на мгновение поддавшись панике. Но тревога, с которой Перси смотрит на неё, заставляет Грейнджер взять себя в руки. Ей нужно больше информации, которую парень определенно откажется предоставлять, если заметит, что Гермиона сходит с ума от волнения. — Но об этом нигде не писали!

— Нам запретили распространяться. Просто удача, что Скитер ничего не пронюхала. И вряд ли эта удача повторится.

— Ладно, но… Если в Министерстве решили сохранять все в тайне, как же вы расследуете дело?

— Для начала пытаемся выяснить, как преступник проник в атриум. К делу подключили только глав отделов, потому что…

— Есть вероятность, что это кто-то из сотрудников? — продолжает мысль за Перси и тот кивает, подтверждая её слова.

— И как продвигается расследование?

— Мы опросили нескольких человек, но никаких результатов.

— Нескольких человек? У вас были подозреваемые? — Гермиона щурится с недоверием, всматриваясь в лицо собеседника.

— Нет, это… Э-э…

— Постой, — девушка выставляет руку перед собой, как бы прося парня ненадолго замолчать.

Шестеренки в голове начинает активно работать. Вспоминает всю прошлую неделю и начало этой, прокручивая в голове диалог с Макгонагалл, когда та сообщила о замене уроков.

— Так вот почему Снейп уезжал из Хогвартса? Вы вызывали его на допрос? — сама не понимает, почему голос сквозит возмущением. В конце концов, зельевар также является бывшим Пожирателем. Но Гермионе казалось, что он более чем ясно продемонстрировал свою позицию.

— Не на допрос, — Перси вновь устало качает головой. — Просто узнать может ли он предоставить какую-то информацию о Розье. В конце концов…

— В конце концов, он тоже Пожиратель. Бывший.

В комнате повисает тишина, и Гермиона пользуется минуткой, чтобы обдумать все услышанное. Кто-то жестоко убил Розье-старшего и оставил его тело в Министерства. Этому «кому-то» удалось беспрепятственно попасть в атриум и так же тихо уйти, не оставив после себя никаких следов. Сотрудникам также запретили распространяться об этом дабы не создавать шуму. Гермиона могла понять такую позицию — если Скитер напишет в Пророке про убийство бывшего Пожирателя, все магическое сообщество станет на уши и, возможно, поймать преступника станет в разы сложнее. Сделать все тихо, пока не поползли слухи, подключать лишь нужных и надежных людей — хорошая стратегия.

Но судя по тому, с каким удрученным видом Перси изучает документы, все продвигается не так хорошо, как хотелось бы.

— А что насчет остальных Пожирателей? Им сообщили? В конце концов, они все находятся в потенциальной опасности.

По плотно сжатым губам парня Гермиона сама ответила на свой вопрос. Возмущение неожиданно захлестнуло её с головой.

— Так ведь нельзя! Они даже не знают, что могут стать жертвами сумасшедшего убийцы?!

— Мы не можем быть уверены, что будут еще жертвы. Нельзя откидывать вероятность того, что Розье убили из мести и преступник на этом остановится.

— Но тогда зачем его тело оставили в Министерстве?! Нельзя откидывать и вероятность того, что кто-то охотится на всех Пожирателей!

Гермиона вовсе не хотела думать, почему она с пеной у рта защищает тех, кто когда-то был готов убить всех её друзей. Да и саму Гермиону тоже.

Должна радоваться, что уроды, которым удалось добиться милосердия Визенгамота, получат по заслугам, но от нервов тошнота подкатывала к горлу и ладони потели.

Если все Пожиратели в потенциальной опасности, значит и…

Малфои.

Черт.

Черт, черт, черт.

Это не должно её касаться. Расследовать убийство — задача Министерства, никак не Гермионы. До тех пор, пока она не закончит школу и официально не станет сотрудником, стоит держаться подальше от всего этого.

Но вдруг представилось, как однажды утром видит в «Ежедневный пророк» статью о жестокой расправе над Люциусом и Нарциссой. Переводит взгляд на Драко за столом Слизерина и… Гермиона боялась даже представлять выражение его лица.

Её бесило то, что сердце болезненно сжималось.

Она не хотела, чтобы семья слизеринца разрушилась. Грейнджер прекрасно знала, каково это — остаться без матери и отца.

Ей казалось, что смерть родителей разрушит Драко. Насчет Люциуса Гермиона не была уверена (хотя, быть может, в ней играла личная ненависть к этому человеку), а вот Нарцисса была для Малфоя дорога. Отрицать это — все равно что утверждать, что Земля плоская. Если Драко потеряет мать…