Гарри Поттер, мальчик, который победил великого темного мага, сидит растерянный и подавленный из-за того, что его лучшая подруга поцеловала врага. Гермиона думает, что, возможно, и она возложила на плечи Гарри свои ожидания, как на её плечи их возложили другие. Ожидания, что Гарри поймет, что Гарри быстро оправится. Она опасалась рассказывать им о Малфое, но в глубине души надеялась, что как минимум Гарри будет в порядке. Если не поймет, то примет.
Она берет его ладонь в свою. Взгляд карих глаз говорит сам за себя. И Поттер видит это, он всегда замечал такие вещи.
— Ты ведь всегда здраво мыслишь, да? Гермиона, скажи, это ведь просто… — он осекается.
— Гарри, что бы не происходило у нас с Малфоем, это никогда не было чем-то простым, — шепчет в ответ Гермиона.
Её слова — чистая правда, но правда эта не может понравиться другу. Он кривится, словно от боли, и отводит взгляд. Должно быть, ему хотелось бы наговорить кучу гадостей о Драко, но шок и растерянность препятствуют этому.
— Послушай, — она крепче стискивает его ладонь. — Это и для меня все еще странно, — Гарри удивленно зыркает на неё, и Гермиона понимает, что раскрыла еще одну «тайну» — отношения с Малфоем длятся не первую неделю. — Я тоже была потеряна, даже напугана, потому что… Ну, ты знаешь, это ведь Драко Малфой. Но, Гарри, мы знакомы столько лет. Я ни за что не стала бы… Ничего этого бы не было, останься он тем же трусливым подонком.
Наверное, это худшая речь, которую когда-либо приходилось говорить Гермионе: несвязная, запинающаяся, сопровождающаяся неловким глядением в сторону. Зато она была искренней и, наверное, это главное?
Гарри встает, заставив Гермиону опасливо поднять глаза — неужели сейчас он уйдет? Но Поттер тянет её за собой, поднимая с кресла, и уже через секунду гриффиндорка оказывается в теплых, родных объятиях.
— Ладно, — бормочет он. — Хорошо. Как-нибудь… разберемся.
Гермиона не уверена, что он подразумевает под «разберемся», но все равно кивает, поддакивая:
— Да. Разберемся.
— Все нормально, — снова шепчет Гарри, но скорее для себя, чем для неё.
Нет, не нормально.
Гарри, Рон, а возможно и Джинни вовсе не в порядке, им еще предстоит обдумать ситуацию и смириться с ней. Покричать, поругаться, или еще что-нибудь, что поможет прийти в себя. Но они сделают это. Рано или поздно сделают.
Гермиона крепче прижимается к Поттеру, прислушиваясь к громкому биению их сердец.
Да, они разберутся. Разберутся во всем.
***
Продрогшее тело не согревала даже ходьба туда-сюда, поднявшийся к вечеру ветер хлестал по щекам и растрепывал собранные в хвост волосы, пробивался сквозь одежду и заставлял дрожать изнутри. Гермиона плотнее куталась в куртку, вглядываясь в противоположный край деревни в попытке разглядеть приближающийся силуэт. Но вокруг было пусто, даже студенты и жители Хогсмида разбрелись кто куда из-за погоды.
Стоящий рядом Малфой был полностью погружен в свои мысли и то ли намеренно, то ли случайно абсолютно игнорировал присутствие Гермионы. Она же не стала нарушать его покой. А поговорить чертовски хотелось. Ожидание сводило с ума и выворачивало внутренние органы наизнанку, а окружающая их тишина воздействовала еще сильнее.
Сердце гулко колотилось в груди, но ничуть не помогало согреться, напротив, кровь в жилах словно леденела. Гермиона не чувствовала усталости только благодаря тому, что им удалось ненадолго уснуть — это не было запланировано, но, наевшись досыта — Грейнджер взяла еду у эльфов на кухне, поскольку для обеда в Большом зале требовалось куда больше сил, чем она могла выделить, — Гермиона прикрыла глаза всего на мгновение, а потом… Потом открыла их, обнаружив, что лежит на коленях Малфоя, а тот, в свою очередь, откинул голову на спинку дивана и мирно посапывает.
Позже оба сделали вид, что ничего не произошло.
Но тогда он чуть ли не впервые выглядел настолько умиротворенным.
А сейчас ей казалось, что съеденное днем вот-вот вырвется наружу.
Организму требовался отдых, но Гермиону одолевало удушающее чувство сожаления из-за потраченного на сон времени. Они могли бы повторить план действий, могли бы еще раз обсудить отходные пути… Малфой предположил, что на поместье может быть наложен антиаппарационный барьер, что было бы нарушением министерских указов, но авроры и не сунулись проверять Эйвери, а потому никто из их компании не был уверен, что Далия не рискнула бы сотворить подобный барьер. И если в этом они не были уверены, насчет заклинания обнаружения Пэнси была настроена категорично — едва ли представится возможность его использовать. Точнее, возможность-то представится, но вряд ли заклинание сработает.
Им придется действовать вслепую, и это пугает. Но Грейнджер будет не одна, а вот Малфой… Ему придется отвлекать внимание Далии любым способом.
Внезапно открытой кожи шеи коснулось что-то мягкое. Погруженная в свои мысли Гермиона вздрогнула, возвращаясь в реальность, и подняла голову, встречаясь глазами с Драко.
— Если решила угробить себя еще до того, как мы приступим к работе, могла предупредить заранее.
Его голос звучал как всегда резко, с нотками раздражения, но руки с непривычной аккуратностью завязывали вокруг шеи девушки короткий черный шарф. Ткань ощущалась шелковой, а пальцы Драко — теплыми. Она подавила желание перехватить вещь и завязать самостоятельно — так глупо смущаться из-за подобного! Гермиона оставалась неподвижной как изваяние, пока слизеринец не закончил.
Теперь она не была уверена в причине накатившего жара. Сам Драко повинен в этом или его «подарок»?
Гриффиндорка уткнулась носом в пахнущую Малфоем ткань. Возможно, если на коже останется частичка его аромата, которая будет сопровождать их опасное путешествие, ей будет спокойнее.
— Нервничаешь? — шепотом спросила Гермиона.
Вряд ли кто-то мог подслушать их разговор в этой части Хогсмид — они ушли на противоположный край деревни, посчитав, что в вечер субботы их компании опасно мелькать возле Сладкого королевства и Трех метел. И хотя за все то время, что они дожидаются Пэнси, студентов не было видно, перестраховаться не будет лишним.
Малфой пожимает плечами, вглядываясь вдаль. Но Гермиона и так все понимает. Её рука ныряет в карман мужского пальто, быстро находит ладонь парня и, пока не стало боязно, переплетает их пальцы.
Драко кидает на Гермиону быстрый взгляд, но она отворачивается, усердно разглядывая что-то на другой стороне улицы, и Малфой следует её примеру. Им обоим проще сделать вид, что ничего не происходит. По крайней мере, сейчас. Не лучшее место и время, чтобы что-то обсуждать.
Он сжимает её ладонь крепче.
Гермионе вдруг в голову приходит мысль, что она не может представить Драко в обычной толстовке, джинсах и кроссовках, вместо водолазки, ворот которой выглядывает из-под пальто, брюках и ботинках. Если они выберутся живыми из этой передряги и не угодят в Азкабан, она трансфигурирует его вещи во что-то маггловское, потому что добровольно на примерку подобного Малфой вряд ли пойдет.
Она прячет улыбку в шарфе, но с лица стирается и намек на радость, когда на горизонте появляется одинокая женская фигура.
Пэнси торопливо двигается в их сторону, постоянно оглядываясь по сторонам, словно боится, что кто-то запустит проклятие в спину.
Они все облачились в максимально комфортную одежду — Малфой же, который вроде как направляется всего-навсего на семейный ужин, будет вынужден переодеться в Мэноре, чтобы предстать перед родителями в более официальном виде, — и это, должно быть, первый раз, когда Гермиона видит Пэнси в джинсах и ботинках без каблуков.
— Я не опоздала! — поспешно заявляет она, приблизившись к Грейнджер и Малфою.
— Не опоздала, — гриффиндорка глядит на наручные часы. — Есть еще семь минут.
Первым отправится Драко. Он прибудет за двадцать минут до назначенного для ужина времени, чего будет достаточно, чтобы привести себя в порядок, увидеть Далию и сообщить девушкам о её присутствии в Малфой-Мэноре. А значит, они могут относительно беспрепятственно проникать в поместье Эйвери.
