Гермиона представляет, как чувствовала бы себя, говори все вокруг о том, что она — убийца собственных родителей.

Руки чешутся заставить Милисенту Булстроуд блевать слизнями, но Грейнджер вовремя вспоминает о своей должности.

Чувства Пэнси не единственная проблема. Как только детишки захотят поделиться грязными слухами с родителями, смерть Паркинсонов и пропажа Нотта-старшего будут у всех наслуху. Гермиона не удивится, если повышенное внимание к бывшим Пожирателям приведет к обнародованию информации о смерти Розье-старшего — рано или поздно о нем должен кто-то вспомнить. А уж Скитер постарается настрочить теорий!

И это очень плохие новости для Гермионы, Пэнси и Драко.

***

К пяти часам она успевает семь раз заверить Гарри и Рона, что прекрасно себя чувствует, и еще четыре раза убеждает в этом Джинни. Подруга практически замечает ссадину на предплечье Грейнджер, но та быстро одергивает рукав рубашки и вовремя скрывает оставшийся после падения след. Они проводят оставшееся до вечера время в библиотеке, помогая друг другу с домашним заданием (читать как «списывая у Гермионы»), но Гарри и Джинни начинают подшучивать над Роном и все, исключая самого Рона, смеются. Это служит одной из основный отговорок для ухода Гермионы — она совершенно не может сконцентрироваться на сложном задании по рунам.

Так как это не является ложью, оказавшись в комнате, Грейнджер продолжает заниматься. Аппетит вернулся и, как бы ни злилась гриффиндорка на Малфоя и ни пыталась не подвязывать данный факт с их состоявшимся разговором, реальность от этого не меняется — сегодня она присутствовала на каждом приеме пищи и с упоением наблюдала за Драко, отбивающимся от нападок Тео и Блейза (их подколок она не слышала, но по лицу Малфоя догадывалась о сути).

И как бы ни пыталась Гермиона сосредоточиться на предстоящем диалоге, ей не сиделось на месте — улыбка сама наползала на лицо, когда Грейнджер вспоминала об утренних словах Тео.

Впрочем, за час до встречи, которая, как она надеялась, все же состоится (пришлось выловить Пэнси на перемене, чтобы сообщить время), девушка справилась с излишней взволнованностью и составила краткий план действий. Почерк казался непривычно косым, выдавая напряжение, растущее с каждой приближающей к шести часам минутой.

Когда в гостиной послышались голоса (она специально не стала накладывать заглушку, хотя последние пятнадцать минут Малфой гневно высказывался в своей комнате — Гермиона не стала просить о тишине, расслышав «этот чертов кот!»), пульс заметно участился. Не дожидаясь оклика, Грейнджер покинула спальню, предусмотрительно оставив пергамент с планом на столе — не хотелось бы, чтобы Пэнси и Драко сочли её совсем спятившей.

Паркинсон по-свойски раскинулась на диване, Малфой же восседал на цветастом ковре — дело рук Гермионы, — напротив камина, и Грейнджер с едва слышным вздохом облегчения заняла свободное кресло, втайне радуясь тому, что не приходится сидеть в непосредственной близости ни от кого из них.

— Думаю, следует начать с начала, — Пэнси указывает на Гермиону, как только та удобно устраивается, приглашая начать рассказ.

За мгновение тысячи тысяч картинок промелькнули в сознании гриффиндорки, замирая на секунду и сливаясь воедино, как быстро листаемые страницы с изображениями в книге. Ей понадобилось некоторое время, дабы сообразить, где именно «начало», о котором следует знать Малфою.

— Первым был Розье-старший. Его нашли в атриуме Министерства еще в сентябре. Тело было изуродовано, но я точно не знаю, держали его где-нибудь, пытая, или же поиздевались и сразу убили, — Гермиона бросает сочувственный взгляд на стремительно бледнеющую Пэнси и предпочитает наладить зрительный контакт с Малфоем. Ей кажется наглостью вторгаться во что-то настолько личное, ведь Грейнджер прекрасно понимает, что сейчас мелькает в голове слизеринки. — Предполагаю, преступник воспользовался сетью летучего пороха — тело обнаружили только утром, когда Министерство заполнили работники, а потому вычислить, кто использовал камины ночью, стало невозможно.

Гермиона сглатывает от переполняющего отвращения и подкатывающей к горлу тошноты. Рассказывать об этих зверствах еще тяжелее, чем просто размышлять.

И темнеющий взгляд Драко ничуть не облегчает задачу — он наверняка размышляет о родителях, так же как и Паркинсон. И тем не менее Малфой поддерживает зрительный контакт, не кривится, осуждая Гермиону за то, что хранила это все в секрете, он просто смотрит и почему-то ей становится легче дышать. Словно Малфой понимает — ей вовсе не нравилось молчать о подобном.

Грейнджер надеется, что её лицо выражает достаточно эмоций, чтобы до него наконец дошло — она не наслаждается всем этим.

— Моих родителей нашли возле поместья, — шепчет Пэнси, изучая круги на деревянном кофейном столике. — Было бы опасно снова проникать в Министерство.

Гермиона кивает, возвращаясь к рассказу.

— Он оставляет… тела там, где их обязательно обнаружат. Поэтому я пришла к выводу, что это месть — преступник явно желает, чтобы о его действиях знали, но что он пытается…

— Но какой в этом смысл? — перебивает Малфой. — Если его найдут и арестуют, план с местью обломится.

Грейнджер кивает, как бы говоря, что думала об этом. Мерлин, она о стольком размышляла, что даже не уверена в том, смогут ли ребята найти в деле что-то новое.

— Он психопат, — Драко и Пэнси косятся на неё, хмурясь, словно девушка взболтнула нечто крайне очевидное. — В том смысле, что он буквально больной. Оставил тело Розье в атриуме, будто издеваясь над Министерством — он словно хвастается своими преступлениями, заявляет о себе. Возможно, пытается что-то сказать.

— Он, должно быть, очень высокомерен, раз мнит себя непобедимым, — вставляет Пэнси.

— И его высокомерие рано или поздно приведет к ошибке, — шепчет Гермиона, но прежде, чем слизеринцы интерпретируют её слова как предложение подождать этой ошибки, чего она определенно не имеет в виду, быстро продолжает. — По показаниям эльфов, родители Пэнси не покидали поместье после мероприятия, проходившего в тот день, и никаких следов сопротивления обнаружено не было. Они даже не пытались воспользоваться палочками. Поэтому мы пришли к выводу, — Гермиона посматривает на Паркинсон, и та ободряюще кивает. — Что нападавшим был кто-то из знакомых. Министерство сняло большую часть охранных заклинаний с домов амнистированных Пожирателей, так что у нас было несколько вариантов: либо родители Пэнси почувствовали появление кого-то в поместье, но этот человек оказался достаточно хорошо знаком, чтобы своим визитом не вызвать тревоги, либо этот кто-то задержался после того, как остальные аппарировали.

— Но все сводится к одному — они не опасались преступника, раз не схватились за палочки, — Драко завершает рассказ Гермионы.

Она морщится, схватившись за горло, и наколдовывает стакан с водой — в горле пересыхает от столь длинной речи. За то время, что Грейнджер осушает стакан, на лице Малфоя мелькает тень понимания, но спросить его о догадках гриффиндорка не успевает.

— Поэтому мы решили проверить и убедиться в своей теории, — Гермиона едва не давится водой, когда Пэнси, произнося это, косится на неё, и Грейнджер догадывается, что слизеринка собирается рассказать. — Мероприятие…

— Так вот почему ты ничего не отменила, — невесело хмыкает Драко. — Утром выяснилось, что пропал отец Тео. Но я не помню ничего подозрительного. Его могли поджидать и похитить по возвращении в собственное поместье, так что преступник вполне мог не присутствовать на мероприятии.

— Не мог, потому что… — Пэнси снова поглядывает на гриффиндорку, но её отчаянное выражение лица не очень-то влияет на ситуацию. — Преступник напал на двоих в тот день. И кое-кому удалось вырваться.

Малфой хмурится, переводя взгляд с одной девушки на другую. Ему совершенно не нравится то, как они переглядываются, но, к счастью, Паркинсон продолжает до того, как он начнет возмущаться.

— Там была не я. Грейнджер выпила оборотное.