Малфой думал об этом.

Всю чертову ночь и, признаться, весь вечер до неё — в том дрянном поместье, в окружении людей, от которых хотелось блевать, думал об упрямой гриффиндорке, которая, по правде, должна была вызывать куда большее отвращение, чем те, кого Малфой так давно знал.

Но отвращения она не вызывала.

Зависимость. Жажду.

Драко жадно очерчивает изгибы девичьего тела, продолжая поцелуй несмотря на то, что воздух в легких постепенно заканчивается, вызывая жжение.

Он хочет еще. Еще её невероятно устрашающих причитаний, смущенного или наоборот наглого лица. Еще Грейнджер.

Гермиона упирается в диван, когда Малфой продолжает подталкивать их вперед, и громко хватает ртом воздух — парень быстрым движением усаживает её на спинку. Одна из ладоней тут же находит край широкой футболки и проникает под ткань.

Новый стон практически срывается с его губ, но пальцы Грейнджер смыкаются на его предплечье и останавливают на месте.

— График, Малфой, — она шепчет ему в губы.

Веки девушки трепещут, губы слегка припухли, и Драко предполагает, что выглядит ничуть не лучше.

— Не будь занудой, Грейнджер, — он снова целует её. Она снова отвечает.

— Я серьезно, — но Драко видит тень улыбки на её лице.

Малфой чуть сильнее сжимает талию Гермионы под одеждой и она шумно вдыхает, но тут же легко стукает его по руке.

— Малфой! — голос хрипит, дыхание все так же сбито, а руки Грейнджер по-прежнему обвивают его шею. Все говорит само за себя, и тем не менее он поддается на её ворчание и нехотя убирает руку.

— Я не обещал помогать, — и вот он снова ухмыляется.

Драко отступает на несколько шагов, позволяя Гермионе соскочить со спинки дивана и поправить одежду. Впрочем, она быстро забывает о своей пижаме, когда с упреком переводит взгляд на него.

— Это и твои обязанности тоже!

Малфой упрекает себя за то, как быстро позволил гриффиндорке заморочить себе голову, ненадолго позабыть о дневной перепалке и напрягающих секретах. Упрекает, но она снова хмурится, выглядит все той же заучкой Грейнджер, которая вот-вот начнет недовольно топать ногой.

Он закатывает глаза.

Малфой оставался хмурым все то время, что они работали. До самого конца вечера. Но не возражал, когда Грейнджер села практически вплотную к нему и их плечи соприкоснулись.

========== Глава 24. ==========

Пэнси во второй раз наполнила стакан водой и залпом осушила его. Ком в горле не поддавался никаким попыткам избавиться от него, и девушка начала задумывать о возможной простуде. Только вот подхватить её она нигде не могла, да и горло не першило. Пэнси отказывалась верить в глупости, что подобное может быть плохим знаком. К тому же ничего положительного в принципе не происходит, чтобы чего-то опасаться. Так что списать тревожное состояние и ком в горле на события недавнего времени оказалось проще.

Большой зал был едва наполнен студентами, хотя завтрак начался пять минут назад, и за это время обычно собиралось куда больше народу, чем сегодня. Впрочем, Паркинсон была только рада позавтракать в одиночестве — вчера волей судьбы удалось избавиться от Малфоя, но вряд ли удача еще раз повернется к ней лицом.

До Пэнси донесся зловонный запах жженой бумаги, и она с ненавистью зыркнула на Симуса Финнигана, что-то проворачивающего с газетой. Точнее, явно напортачившего, поскольку Невилл Лонгботтом уже вовсе тушит разгоревшееся пламя. И почему в такое время именно эти придурки оказались в Большом зале? Никогда бы не подумала, но Пэнси действительно желает видеть Грейнджер.

Вчера слизеринка поддалась эмоциям и запаниковала, а Малфой почуял эти эмоции как пес, и больше подобной ошибки она пообещала не допускать. К счастью, ни его, ни Тео с Блейзом все еще не было видно.

Пэнси принялась развязывать скрепленные нитью каталоги, доставленные совиной почтой минуту назад. Постукивая по грудной клетке в надежде избавиться от чертового кома, девушка свободной рукой откинула Ведьмин досуг в сторону — давно пора отписаться от этого журнала, — и уставилась на разворот Ежедневного пророка.

Не успел взгляд скользнуть по заглавной статье, как в поле зрения попал край конверта, скромно выглядывающий из купы того хлама, который Пэнси почему-то продолжала оплачивать каждый месяц. И как конверт умудрился застрять между глянцевыми страницами?

Со стороны гриффиндорского стола раздался еще один взрыв, оставшийся без внимания Паркинсон. Она отодвинула писанину Скитер в сторону и наконец достала письмо. Руки заметно задрожали, когда Пэнси разломала воск с оттиском логотипа Министерства магии, запечатывающий конверт.

Все те эмоции, с которыми слизеринка отчаянно боролась со вчерашнего дня, и которые пересилила только к утру, потеряв сон, вновь возобладали над ней. Тревога, смятение, паника, ужас.

Пергамент еле слышно зашелестел в её пальцах. Сквозь сложенный лист проступили выведенные чернилами буквы. На мгновение Пэнси подумала, что совершенно не хочет читать написанное.

Ком в горле увеличился в размерах.

Возможно, она поверит «в те глупости».

Пожалуйста, пусть ей не придется в них верить.

Пэнси развернула лист и глаза лихорадочно забегали по официальным строчкам.

Внутри словно разгорался пожар, сжирая в огне все внутренние органы. Паркинсон почувствовала, как адское пламя достигло легких, и начала задыхаться.

***

В окна тарабанили капли дождя. Под обычно умиротворяющий звук нарастающего ливня Гермиона собирала волосы в хвост, дважды психовала и выпутывала резинку из непослушных локонов, потом одевалась и покидала Башню старост, не испытывая абсолютно никакого умиротворения.

Затянутое темными тучами небо ничуть не улучшало настроения. Впрочем, и не раздражало — отлично отражало состояние гриффиндорки.

Она пыталась отыскать в сумке безопасное лакомство близнецов — раз утро не задалось, так хоть сладостью поднимет настроение. Но либо все батончики оказались проиграны в шахматы, либо они затерялись где-то в бездне сумки Гермионы, потому что спустя половину дороги ни один в руки не попался.

Грейнджер раздраженно цокает языком, отталкивая сумку назад, за спину, и с еще более недовольным видом шагает по второму этажу школы.

Нормально поспать так и не удалось, хотя, признаться, вчерашний переходящий в ночь вечер оказался не таким плохим, как она представляла.

Тогда, в гостиной, Гермиона старалась скрыть проступающее удовольствие от поддавшегося на легкую манипуляцию Малфоя, и едва не лопнула от облегчения, когда его плечо послужило для неё опорой. Если он и не оставил намерений выведать все секреты, то перенес их на попозже.

К ужасу Грейнджер, «попозже» наступило раньше, чем она предполагала. А именно, вместе с наступлением утра — девушка ясно осознала, что Малфой не станет затягивать и скорее всего уже сегодня они столкнутся в очередном противостоянии упрямства и лжи со стороны Гермионы.

Малфою недолго удавалось занимать её мысли. По крайней мере, не в том ключе. Парень напрямую связан с «расследованием», и все то время, что Гермиона пыталась уснуть, в голове жужжали старые и новые вопросы.

Грейнджер пыталась вернуться к самому началу, но от этого стало только хуже. Она ведь так до конца и не разобралась, как преступник проник в Министерство! В голову совсем некстати пришла мысль о бедном охраннике — работники Министерства, привлеченные к делу, наверняка задавались теми же вопросами, что и она, и, судя по тому, что оставленное в атриуме тело обнаружили только утром, либо охрана работала не слишком внимательно, либо вовсе отдыхала. Что, по её мнению, было равносильно.

Если исключить любопытство Гермионы, сейчас вопрос о проникновении по большей части потерял свою значимость — в конце концов, у них есть список фамилий, и вот он несет куда больше информации.

Настолько много, что мозг Грейнджер отказывался её переваривать.

Что делать дальше? Как вычислить того, кто им нужен? Как сделать это быстро?