— Ты сказал, что Пэнси знает? Когда вы ей сообщили?

— Утром. Ей тоже велено не распространяться.

Гермиона молча кивнула. Не стоило бы волноваться за слизеринку, но ей слишком хорошо известно, что значит беспокоиться за родителей. Только в случае Гермионы у них есть шанс жить, пусть и без воспоминаний о дочери, но что касается Пэнси… Пока Грейнджер удается отгонять тревожные мысли, но долго это не продлится. Она также усвоила еще один урок: избегать реальности — чревато последствиями.

Стоит обдумать все утром. Уставший мозг отказывается анализировать каждую деталь, требуя отдыха, а Гермиона не считает хорошей идеей загружать себя в таком состоянии — прийти к каким-либо выводам удастся вряд ли, зато проснуться измученной вполне реально.

— Прости, что явилась так поздно. Но та записка… — выдохнула девушка. Стоило сказать это раньше.

— Разве у тебя нет занятий завтра?

Гермиона подняла взгляд на Перси, но тот смотрел в противоположную сторону. Наверное, злится. Она тоже злилась бы, но что оставалось делать? Ожидание сводило с ума, Грейнджер не была уверена, что вытерпит до завтрашнего вечера, что уж говорить о выходных, когда можно было бы притащить в Нору друзей. Да и лишние уши ни к чему…

Перси продолжал избегать зрительного контакта, и Гермиона решила не настаивать. Он не смирился с её желанием лезть глубже в запутанное дело, и вряд ли когда-нибудь смирится.

Девушка прошептала короткое «да», и двинулась в сторону, не сразу вспомнив, что возвращаться нужно не в Нору, а в Хогсмид. Перед самой аппарацией теплая ладонь коснулась её руки, вызывая стадо мурашек по всему телу — Гермиона и не заметила, как спало согревающее заклинание.

Перси, кажется, что-то тихо сказал, но Грейнджер не была в этом уверена. Парень так резко дернул её за руку, что не окажись она прижата к крепкому телу, наверняка шлепнулась бы на землю.

От Перси пахло чем-то пряным, в его объятиях было так тепло, что Гермиона позволила себе расслабиться на секунду. Совсем не тот аромат, к которому она начала привыкать.

Тело Уизли продолжало оставаться напряженным, даже когда руки девушки успокаивающе поглаживали спину. Наверняка Перси не лучше, чем ей — судя по тому, что из новой информации только похищение семьи Пожирателей, Министерство все еще не разобралось с тем, как преступник проник в атриум.

— Зачем ты лезешь в это? — шепотом поинтересовался парень, когда Гермиона отступила на несколько шагов.

Знал бы ты.

— Обостренное чувство справедливости, — только и улыбнулась в ответ девушка.

Но они оба знали, что справедливости ради стоило позволить бывшим Пожирателям расплатиться за все преступления. Пусть и таким не менее ужасным способом.

Гермиона аппарировала с тихим хлопком, прежде чем Перси успел произнести то, о чем оба подумали, но чего слышать она не хотела.

***

Никогда прежде шум заполненных коридоров не радовал Гермиону так, как сегодня. Топот ног и гомон голосов создавали иллюзию нормальности. Ни один из этих людей не знал, что происходит за пределами школы, во что ввязываются некоторые студенты, и насколько опасной может быть ситуация. Никто не знал, и от этого становилось легче — никакой гнетущей атмосферы. Хотя нельзя быть уверенной, что в ином случае ребята не решили бы позлорадствовать.

Как бы то ни было, Гермиона чувствовала себя невидимкой. Эдакой неуязвимой шпионкой. На неё и правда никто не обращал внимания, погруженные в свои мысли и дела. Пришлось постараться, чтобы отделаться от Гарри и Рона — парни все еще испытывали вину, там самым порождая в Гермионе идентичное чувство, и старались всячески поднять настроение подруге. И как она могла объяснить им причину своей задумчивости?

Безусловно, было приятно поговорить на нейтральные темы, не связанные с убийствами и квиддичем, который Гермиона приравнивала к самоубийству. И все же это было не то, в чем она нуждалась на данный момент.

Девушка легко просочилась сквозь компанию ребят, направляясь к одному из кабинетов. Урок закончился около пяти минут назад, и она так боялась опоздать, но, к счастью, дверь необходимого кабинета все еще закрыта, а значит студенты по-прежнему внутри.

К удивлению и восторгу Грейнджер, слез и паники не было. Разговор с Перси послужил очередным толчком, вынуждающим действовать. Вернувшись в Хогвартс, вымотанная дорогой и непрерывными размышлениями, она уснула сразу, как голова коснулась подушки — в той же одежде, с потрепанным хвостом на голове. Едва не опоздала на завтрак, но успела перекусить перед уроками. Аппетита не было, но пронзительный взгляд Джинни умел убеждать.

Какая удача, что подруга на год младше — отделаться от неё было бы куда сложнее, чем от Гарри и Рона.

Деревянная дверь открылась изнутри с такой силой, что с размаху впечаталась в стену. Даже сквозь шум коридора послышался предостерегающий голос Флитвика. Гермиона юркнула за угол соседнего коридора и почему-то задержала дыхание. Сердце колотилось, словно это она едва не повредила школьное имущество, и, хотя никто не мог слышать бешенных ударов, девушка прижала руки к груди.

Когда первые студенты в серебристо-зеленых галстуках повалили из кабинета, минуя закуток, где притаилась главная староста, стало куда хуже — в виски будто вгоняли иголки. Святой Годрик, она сойдет с ума до того, как начнет реализовывать свой план.

Наконец среди толпы слизеринцев показалась тёмно-каштановая шевелюра, и Гермиона, втянув побольше воздуха, сделала стремительный шаг вперед. Рука сомкнулась на локте девушки одновременно с метнувшимся в сторону кабинета взглядом, и Грейнджер дернула Пэнси назад, в соседний коридор, когда в дверном проеме мелькнула белобрысая макушка.

Слизеринка, очевидно, пребывала в состоянии шока, поэтому не издала ни звука, когда Гермиона вжалась в стену и крепко удерживала Паркинсон рядом с собой. Только когда компания из трех парней прошла мимо, Грейнджер позволила себе выдохнуть.

— Ты… Совсем рехнулась?! — а вот теперь, кажется, она пришла в себя.

Благо, до следующего урока оставалось какое-то время и коридор все еще был заполнен студентами, а потому слышать их никто не мог, хотя не то чтобы Паркинсон говорила тихо. Для Гриффиндора и Слизерина занятия на сегодня закончились — Гермиона заранее проверила расписание факультетов. Идеальная возможность, которую нельзя было упустить.

— Тихо ты! — возмущенно пробурчала Гермиона, потянув слизеринку дальше по коридору.

Но Пэнси была не согласна — резко дернула рукой, отчего Грейнджер едва не зашипела от боли — словно плечо из сустава вылетело, но ощущение было мимолетным и быстро пошло на спад. Если бы взглядом можно было убить, Гермиона, вероятно, сейчас лежала бы в луже собственной крови.

Паркинсон выглядела откровенно плохо: обычно сверкающие волосы уложены в привычную прическу — низкий хвост, но обрамляющие лицо локоны утратили блеск и казались ломкими. Даже зеленые глаза выглядели помутневшими, хотя Гермиона была уверена, что это лишь её воображение. Однако выделяющиеся мешки под глазами на бледном лице определенно не были игрой фантазии.

Девушка казалась измотанной. Больше всего нервировало то, что, глядя на состояние Пэнси, перед глазами стояло лицо совершенного другого человека. И видеть этого человека таким ей не хотелось.

— Что ты творишь, Грейнджер?! — и все же взгляд не утратил былого упрямства. Что ж, уже неплохо. Как бы там ни было, становиться нянькой Гермиона не намерена.

— Нужно поговорить.

— Ты выбрала не самый подходящий момент.

Пэнси развернулась, намереваясь уйти, но последовавшие слова гриффиндорки заставили её остановиться.

— А я думаю, самый подходящий.

Девушка развернулась, напряженно взирая на Гермиону. Во взгляде отчетливо прослеживался вопрос, и Гермиона поспешила на него ответить:

— Я всё знаю.

Брови Пэнси нахмурились, она продолжила недоверчиво изучать Грейнджер. Что ж, именно к такой реакции Гермиона себя и готовила. Даже во сне мозг продолжал генерировать идеи, кажется, ей снился разговор с Перси, и к концу первого урока созрел какой-никакой план. Непроработанный и наверняка «дырявый», но лучше чем ничего.