Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Отец вышел, поморщился от амбре, исходящего от Дениса, окинул его взглядом, оценив мятую одежду, всклокоченную голову и отросшую трехдневную щетину, посверлил Дениса своим фирменным взглядом и ничего ему не сказал. Повернулся к Егору и произнес:

– Отнесите его в комнату и вызовите врача, пусть прокапают, что ли, его! Но здесь, в доме!

Егор кивнул, щелкнул пальцами, и кто-то из его верных псов, материализовавшихся, как из воздуха, подхватил Дениса и потащил в его комнату. И отец с Егором уехали. А Денис тогда проспался, пошел на кухню за водой и там встретился с Оксаной. Толи с похмелья, толи ещё почему, но тогда ему показалось, что Оксана – точная копия его мамы. А сегодня, увидев эту Наталью, он вдруг понял, как он ошибся в Оксане. Нет, определенно что-то такое есть в этой Наталье, что цепляет, и что делает её так похожей на маму.

Денис вышел на улицу и прямиком направился к той лавочке, где были мама с Натальей. Там цвели любимые мамины тюльпаны. Мама его ещё не видела, а вот Наталья его услышала сразу, это он понял по напряженной спине девушки, будто ждала.

"Это хорошо, крошка, что ты ТАК на меня реагируешь!" – усмехнулся Денис мысленно, а вслух сказал:

– Девчонки, привет! Это почему такие красавицы и без охраны?

Анна Петровна, услышав голос сына, резко обернулась и смотрела, как он подходит к ним, на губах у неё заиграла улыбка. Таша развернула её коляску так, чтобы Анне Петровне было удобно смотреть на сына. Она тоже смотрела сейчас на парня, подходившего к ним и видела перед собой не того голого мажора, который демонстрировал свой стояк в окне минут 20 назад, а любящего сына. Маленького мальчика, который улыбается открытой улыбкой, какой умеют улыбаться только дети, завидев любимую маму, и не видит сейчас никого и ничего.

Денис подошел к ним, присел перед коляской матери на корточки, взял её ладошки в свои, поцеловал их и лишь потом поднял на мать глаза и тихонько спросил:

– Как ты, мам? Не замерзла?

– Нет, сыночек, всё хорошо! Сегодня так тепло! – она погладила сына по щеке. Столько было невысказанной любви между матерью и сыном в этих простых словах и жестах, что Таша почувствовала себя третьей лишней.

– Анна Петровна, я схожу на кухню за чаем? Хотите здесь на улице его с Денисом Андреевичем выпить? Я принесу Вам ещё один плед! – Таша решила не выделяться из круга обслуживающего персонала, и потому назвала Дениса по имени и отчеству, хоть он и был представлен ей отцом без отчества.

– Денис, ты как? Выпьешь чаю со мной?

– Да, мам, выпью, – кивнул он.

– Принц, я могу оставить на Вас Вашу матушку?

– Можете, мадемуазель! – Денис встал и, щёлкнув воображаемыми каблуками, залихватски кивнул.

– Хорошо, спасибо. Я попрошу накрыть вам стол на веранде! – девушка пошла в дом и услышала за спиной смех Анны Петровны. Смех у неё был приятным, в ответ на него Таша и сама заулыбалась.

После чаепития на свежем воздухе, Денис повез маму вокруг дома, она захотела полюбоваться на свой сад. Сад был её детищем, её любимой игрушкой, её отдушиной. Анна Петровна любила сама ковыряться на клумбах, и все цветы в саду были посажены ей собственноручно.

– Андрюша, вот мы с тобой умрем, а сад останется! И будет расти, цвести и внуков наших радовать!

Денис, вспомнив эти мамины слова, сжал ручки её кресла и чуть не застонал, осознав сейчас эти слова "мы умрем, а сад останется".

Глава 7

Таша видела, что Денис повёз Анну Петровну вокруг дома и не мешала. Мать и сын, казалось, не могли наговориться, и кто-то третий сейчас был явно лишним.

Таша прошла в комнату Анны Петровны, решив перестелить ей постельное бельё. Сделать это она решила сама, но знать бы ещё, где оно лежит. В комнате Анны Петровны шкафов, где могло бы быть постельное белье, не было. Встретив в коридоре горничную, Таша спросила про постельное бельё для Анны Петровны, девушка обещала принести свежее. Таша согласно кивнула и пошла в комнату, решив открыть окно на проветривание и снять пока несвежее.

Комната Анны Петровны напоминала больничную палату. Да, в элитной клинике, но палату. Вот только, пожалуй, дорогие шторы на окне, кожаный диван с журнальным столиком перед ним да картина на стене в дорогой раме выдавали, что это всё-таки не больница.

На картине были изображены все Королевы. Анна Петровна в струящемся атласном платье в пол, Андрей Денисович и Денис, оба во фраках. Вот только у Королева старшего бабочка была завязана, а у Королева младшего она, хоть и была на шее, но была развязана и просто лежала лентой, перекинутой на шее, демонстрируя определенный шик.

Картина очень точно передавала все черты и нюансы света. Блики на темно-синем атласном платье Анны Петровны, удивительной красоты колье у неё на шее с камнями в цвет платью и глазам. Анна Петровна здесь выглядела как королева: нереально красива, с идеальной осанкой и гордо поднятой головой, на губах едва заметная улыбка. Она стояла в центре, её правая рука лежала на сгибе локтя мужа, они стояли вполоборота друг к другу. Денис стоял слева от матери и его руки были скрещены на груди. Художник очень точно передал его сходство с отцом. Такая же манера держать, чуть вскинув, подбородок, та же на нем ямочка и тот же цвет глаз. Денис – точная копия своего отца, только в плечах сын был значительно уже отца.

Таша, зацепившись взглядом за картину, так и осталась стоять. Она не в первый раз её рассматривала. Казалось бы, торжественный семейный портрет, да, явно сделанный на заказ, но всё равно портрет не пейзаж ведь, а значит, не может он так цеплять взгляд. Но картина взгляд цепляла. Цепляла и не отпускала, призывая рассматривать мельчайшие детали: филигранно прорисованное колье на шее Анны Петровны, залом, оставшийся на ткани развязанного галстука бабочки на шее Дениса, пронзительный взгляд Андрея Денисовича.

Завистливой Таша никогда не была, а тут, глядя на эту картину, ей вдруг подумалось, что она себе точно никогда не сможет заказать вот такой семейный портрет. Не фото, как у всех, а именно картину. А собственно, зачем ей картина в обычной квартире? Как такая картина будет смотреться в квартире? Для таких картин нужен простор восприятия. В тесном помещении картины не живут. Таша вздохнула.

– Эту картину мы заказали, когда Денис окончил школу с золотой медалью и сам поступил в ВУЗ, – вдруг прозвучал у Натальи за спиной голос Андрея Денисовича. Прозвучал неожиданно близко.

– Ой! – девушка вздрогнула и резко обернулась, и, конечно, тут же покраснела. Королев старший стоял слишком близко. Слишком! Желая скрыть свою неловкость, она произнесла:

– Извините, Андрей Денисович, я не слышала, как Вы зашли!

И только теперь девушка почувствовала запах его туалетной воды. Судя по тому, что на Королеве старшем был костюм, а не джинсы, к жене он зашел сразу, не заходя в свою комнату.

– Наталья, извините, если напугал Вас. А где Аннушка?

– Анна Петровна с Денисом в саду.

– Как она сегодня?

– Хорошо спала, пообедала. Температуры нет. Она спросила меня про цветы в саду, расцвели ли? И я предложила ей выйти на улицу. Такая погода хорошая. Весна. Тепло.

– Да, спасибо, Наталья! Хорошо, что Аннушка в саду. Дело в том, что она здесь все цветы сама сажала, вот и спросила у Вас про них, – Андрей Денисович грустно улыбнулся.

– Да, я знаю, она мне рассказала, – Таша улыбнулась. Королев старший отступил, наконец, на шаг и спросил, кивнув на картину:

– Нравится?

– Да, – Таша опять повернулась к картине, – Анна Петровна здесь такая красивая, и вы все здесь так точно изображены. Удивительная картина, я каждый раз не могу от неё оторваться.

– Да, Аннушка тоже очень её любит. Вот специально для неё картину сюда из нашей спальни и перевесили, – Королев старший вздохнул, – Аннушка всегда была красавицей! Знали ли бы Вы, Наталья, сколько за ней парней ухаживало! А она выбрала меня. Она, дочь обкомовской шишки, и вдруг выбрала меня, приезжего парня из обычной рабочей семьи, да ещё из глубинки. Ох, как же её отец был против нашего брака! Он же думал, что мне нужна столичная прописка, поэтому я за Аннушкой ухаживаю. А я и не думал оставаться жить в столице. Я и в Москву-то приехал лишь за образованием! Отслужил армию и рванул в Москву поступать, но я всегда мечтал вернуться сюда, на родной металлургический. Только уже в должности инженера. И вернулся. А Аннушка со мной! – он проговорил всё это, не спуская глаз с картины, и вдруг рассмеялся удивительно молодым смехом:

9
{"b":"734339","o":1}